href="ch2.xhtml#id61" class="a">[137]. И этот парень — такой же.
— Ловко подмечено. — Роджер чуть усмехнулся на словах про «могучего духа». А может, в ответ на «Джона Уэйна»? — Он, кстати, все-таки признал, что ему не по себе. Молодец парень.
— Угу… Мы-то знали, что делаем. Вроде как. Он мне рассказывал, каково ему было, когда он проходил сквозь камни… тебе тоже?
Тем временем они почти дошли до дверей, уже слыша из гостиной звонкий голос Энни и низкий бас Уильяма Баккли.
— Да, рассказал. И он хотел бы — очень хочет, просто до ужаса — вернуться в свое время. И поскольку я-то точно знаю, что для этого нужно, ему пришлось обратиться ко мне. Но только дурак заявится в дом к чужаку. Особенно к чужаку, которого ты чуть было не прикончил. И который может убить тебя на месте или, допустим, превратить в ворона… — Роджер снова пожал плечами. — Так что он стал за нами следить. Наверное, хотел узнать, не выбрасываем ли мы с черного хода человеческие кости. Джем как-то раз наткнулся на него в брохе, а Баккли заявил, что он Нукелави, — и чтобы мальчишку напугать, и чтобы до меня дошли слухи об объявившейся здесь твари… ведь тогда мне пришлось бы с ней разобраться. И если бы я решил разобраться…
Роджер многозначительно развел руками.
— Это означало бы, что с тобой опасно связываться… зато ты можешь вернуть его домой. Прямо-таки волшебник страны Оз.
— Тоже мне Джуди Гарленд [138] нашлась… — пробурчал было Роджер, бросая на нее косой взгляд, но его перебила Энни Макдональд, зычно поинтересовавшаяся, с какого перепугу они кормят мошкару во дворе, когда ужин давно на столе.
Извинившись, оба проскользнули в дом.
* * *
Брианна медленно ела, даже не замечая, что у нее на тарелке. Джем опять собрался с ночевкой к Бобби, а утром в субботу они с Робом отправятся рыбачить в поместье Ротимерчус. Сердце больно кольнуло — она вспомнила, как отец учил Джема закидывать самодельную удочку из прута и лески. Интересно, а он помнит?..
Однако мальчика в любом случае надо выставить из дома. Иначе он будет слоняться повсюду, развесив уши, а им с Роджером необходимо в спокойной обстановке обсудить, как все-таки вернуть Уильяма Баккли в прошлое.
«А может, посоветоваться с Фионой?» — пришла вдруг в голову удачная мысль.
Фиона Грэхем была внучкой старой миссис Грэхем — экономки преподобного Уйэкфилда, приемного отца Роджера. Благочестивая на вид миссис некогда была «зовущей» — хранительницей давних традиций. На Белтейн, праздник Огня, такие женщины одевались в белое и незадолго до рассвета выходили в круг, исполняя древний танец (Роджер называл его обрядовым хороводом). Потом «зовущая» произносила ритуальные слова, значения которых больше никто не знал, — и встающее солнце, повинуясь им, бросало первый луч аккурат в трещину самого высокого камня.
Миссис Грэхем давным-давно мирно почила во сне, но все свои знания и умения передала внучке.
Фиона помогла Роджеру, когда он отправился сквозь камни вслед за Брианной, даже отдала ему бриллиантовое обручальное кольцо после первой безуспешной попытки, когда Роджер, как и Уильям Баккли, столкнулся со стеной огня.
«Достать драгоценности — не проблема», — думала Брианна, машинально передавая Роджеру миску с салатом. Насколько они знали, дорогие или крупные камни не нужны. Роджера, например, в первый раз уберег от гибели обычный гранат из материнского медальона.
Она вдруг поняла, откуда эти ожоги на груди Баккли, вскинула на него глаза — и наткнулась на пристальный взгляд. От неожиданности Брианна поперхнулась кусочком огурца, шумно закашлялась и лихорадочно припала к стакану с водой. Никто, к счастью, не заметил, как она покраснела, — или внезапный румянец списали на приступ удушья.
Все вернулись к еде, хотя Роджер по-прежнему поглядывал на Брианну. Она покосилась на него украдкой и чуть заметно склонила голову: мол, все потом, наверху. Расслабившись, он продолжил болтать с «дядюшкой Баком» и Джемми о мушках для ловли форели.
Брианне не терпелось обсудить с ним слова Баккли и решить, что же теперь делать с незваным гостем. Только… стоит ли говорить о том, что Уильям рассказал про Роба Кэмерона?
* * *
Лежа в постели, Роджер смотрел, как лунный свет скользит по лицу жены. Было поздно, но ему не спалось. Странно: обычно после занятий любовью он засыпал сразу же. Брианна, к счастью, тоже — вот и сегодня она обвилась вокруг него уютным теплым коконом и сладко обмякла.
Это было замечательно, но все же немного непривычно. Брианна всегда вела себя страстно и даже нетерпеливо, но сегодня почему-то очень настойчиво требовала запереть дверь спальни — причем впервые, хотя задвижку Роджер установил уже давно, потому что Джем наловчился открывать хлипкие замки еще лет в семь.
Роджер выбрался из-под простыней, чтобы открыть замок. Джема все равно нет дома, он у Бобби, а вот Мэнди может ночью заплакать.
В комнате было свежо, но приятно — они установили напольный обогреватель, который, конечно, не справился бы с крепкими шотландскими морозами, но для поздней осени вполне подходил.
Брианна пылала жаром — Роджер мог поклясться, что во сне температура у нее подскакивала градуса этак на два. Она всегда скидывала с себя одеяла и лежала теперь голая до талии, разбросав руки над головой и тихонько посапывая. Роджер невольно обхватил ладонью член. Интересно, хватит ли сил еще на разок? Вряд ли Брианна станет возражать…
Хотя нет, не стоит. Занимаясь с ней любовью, Роджер частенько не спешил, испытывая поистине варварский восторг в тот миг, когда Брианна все-таки раздвигала перед ним ноги — охотно, уверенно, но как будто мешкая, словно раздумывая: не воспротивиться ли. Наверное, так она отстаивала свое — а может, и его — право отказать. Павшая однажды цитадель всегда выстраивает более высокие стены. Брианна делала так, конечно же, несознательно, а Роджер никогда не говорил об этом вслух, чтобы не потревожить призраков минувшего.
Вот чем отличалась сегодняшняя ночь. Бри медлила дольше обычного, а потом все-таки уступила — но с неожиданной яростью, вцепившись ногтями ему в спину. А он… Он замер на секунду, но потом, отбросив колебания, неистово накинулся на жену, доказывая себе (а может, и ей), что она принадлежит ему, и только ему одному.
И ей понравилось.
Роджер понял вдруг, что по-прежнему поглаживает себя и при этом оценивающе глядит на жену, как солдат-римлянин на сабинянку. Есть одно латинское слово — raptio, оно часто переводится как «изнасилование», хотя на самом деле означает скорее «похищение», «овладение». Раптио, раптор — хищник, хватающий добычу…
Член тем временем уже и сам решил, что Брианна возражать не станет. В мозгу, сдающемся под властью древнего инстинкта,
