— Угу, — промычал он. — Для тебя. Ты и в элитное подразделение поступила случайно.
— Правда, я тебе помогу, и ты сможешь больше времени уделять тренировкам! Нельзя ведь позволить, чтобы более молодой игрок тебя потеснил.
На самом деле, я готова была разорваться при мысли о том, за кого из них болеть: с одной стороны, Маркус действительно живёт драгонболом, и утверждение себя на поле для него жизненно необходимо, с другой — мы с Дэном вроде как стали друзьями… если не брать во внимание то, что произошло пару часов назад.
— Говорят, если встать под сенью Прародитей и поцеловаться, то в скором времени тебя настигнет большая удача.
Он кивнул на золотую статую. Поцелуй Праматери и Праотца был настолько чувственным, что она прогнулась в спине, а он, обеими руками прижимая её к себе, склонился над любовью всей жизни. Волосы богини при этом свисали, чуть взметнувшись, будто застыли в движении.
— Ты же не… — я осеклась, явственно краснея.
— А почему нет? — удивился дракон. — Мне казалось, тебе нравятся всякие приметы. К тому же, ты сегодня сама меня поцеловала, хотя мы знакомы-то от силы пару дней.
В самом деле, нашла чего смущаться. Будто это первый поцелуй в жизни. В конце концов, я ведь свободная девушка, и не связана никакими обетами, так что…
— А пойдём, — я решительно встала со скамьи и сбежала вниз по ступеням, чтобы потом взобраться на возвышенность с кафедрой.
Вблизи статуя оказалась ещё более поразительной. Каждая деталь была выполнена настолько точно и тонко, будто это сами прародители застыли, обернувшись в золото. На крыльях дракона на каждой чешуйке можно было рассмотреть шестиугольники, из которых состояла кожа. Можно было заметить тонкие морщинки в уголках их глаз, её объёмную грудь, прощупать каждую неровность, каждый узелочек на её выпирающих сосках.
Я сглотнула. Не удивительно, что под этой статуей люди в какой-то момент начали целоваться, здесь и не таким заняться захочется…
— А это точно не будет святотатством? — тихо спросила я.
— С чего бы? — удивился Маркус. — Для драконов связь между мужчиной и женщиной сама по себе всегда была священна. Даже метка истинности у нас проявляется чаще всего именно после проведённой вместе ночи. Если ты понимаешь, о чём я.
Я кивнула. Сердце застучало громче, и дракон, который сам по себе был невероятно привлекателен, теперь сам казался мне почти божеством. Он подошёл ко мне ближе, убрал с лица длинную чёлку и притянул меня к себе.
— Ну что, — тихо проговорил Маркус. — На удачу?
— Угу, — только и смогла ответить я, прежде чем его губы снова прикоснулись к моим.
О-о-о боги! В этих сильных руках я была готова растечься лужицей. За что только драконам дано это всё? Чтобы мучить во снах человечек, которым такой мужчина может только сниться?
Но этот сладостный момент закончился так быстро, что я протестующе застонала. Это нечестно. Я тоже хочу быть драконицей и быть им ровней. Не знаю, насколько правдивы слухи о Миранде, но в этот момент я готова была понять её, даже если она и в самом деле соглашается на интимную близость с каждым драконом, который только предложит…
— Ещё говорят, — прошептал Маркус, — что если заняться любовью на крыльях Прародителей, то дети будут рождаться здоровыми и крепкими, благословлённые самой Праматерью. Хочешь проверить?
Я почти согласилась. Опьянённая этим поцелуем, чуть не сказала: “Да!” — но в этот момент двери храма открылись, и внутрь вошли двое: мужчина и женщина, которые прошли по проходу между скамьями, держась за руки, и сели где-то позади.
— Кажется, здесь очередь, — шепнула я, боясь, что они нас услышат. — Надо освободить место.
Маркус усмехнулся. Засунув руки в карманы, он спустился по ступеням с постамента, и я едва поспевала за ним.
Хорошо, наверное, что мы не зашли так далеко. Потому что до отбытия омнибуса осталось совсем чуть-чуть.
А ещё, потому что для него это всё ничего не значит. Как, в общем-то, и для меня. Но… зачем играть с огнём?
Глава 11
Даниэль Мару
Я не мог поверить в это. Как можно было так сильно ошибиться и принять парня за девушку?! Должно быть, подхваченный во время последнего путешествия вирус не только оставил меня без обоняния на несколько недель, но теперь ещё и исказил восприятие запахов. Вот ерунда же вроде, но Миллерс так изменился в лице, что я был почти уверен: он решил, что я того и посягаю на его невинность. Это как минимум. Иначе зачем ему было так дёру давать?
Короче, сегодня нужно постараться вести себя как можно более раскованно и насмешливо, чтобы он не подумал, что мне было так уж приятно его… тискать.
А мне было. И, наверное, это было главной причиной того, что меня выбило из колеи.
Чтобы немного отвлечься от собственного позора, сидя за завтраком, я листал учебник по стратегиям драгонбола, который отец привёз однажды из командировки в Леви. Сегодня мы должны были окончательно определиться с тем, как мы будем выстраивать игру на следующем матче, и так как нам были неведомы условия на поле, предстояло разработать как минимум четыре-пять вариантов в зависимости от возможной ситуации. И хотя мне не перепало семейных мозгов, о чём любили напоминать все члены семьи, это не означало, что я не могу применить их хоть к чему-нибудь.
— Ты бы такое усердие к учёбе прикладывал, — произнёс отец, намазывая кусок хлеба сливочным маслом. — Надеюсь, участие в команде не помешает твоей учёбе?
— У меня всё схвачено, па, — с набитым ртом ответил я, не отрывая цепкого взгляда от книги.
— У них менеджером теперь работает Миллерс, — пояснила мама. — Человек с первого курса.
— Человек? — папа намазал свой бутерброд джемом. — Тогда ясно. На шею сел, да?
— Миллерс мне просто помогает, буркнул я и засунул в рот большой кусок яичницы.
— Кстати, Даниэль, мне показалось, или тебе Миллерс нравится?
Я аж подавился. Прокашлялся, с трудом проглотил и просипел:
— О чём ты, ма?
— Ну, мне показалось, что ты несколько неравнодушен к вашему новому менеджеру.
— Это значит, что ты влюбился, — меланхолично заметила Салли, вызвав у Алекса едва прикрытый смешок.
Я схватил брата за ухо и потянул, чтобы не повадно было. Тот заойкал и попытался отмахнуться от меня, но я с силой продолжал тянуть.
— Ничего я не влюбился!
— Ага, именно так и говорят те, которые не влюбились, — хмыкнула Салли. — Да ладно тебе, подумаешь.
— Нет ничего зазорного в том, чтобы дракон влюбился в человека, — наставительно заметил отец. Я вылупил на него глаза:
— И ты туда же?!
— У нас в роду довольно много представителей человеческой расы, — кивнула мама. — Одним меньше, одним больше.
Да они с ума посходили!
Я резко встал из-за стола и, захлопнув книгу, объявил:
— Мне пора на тренировку! Можете шутить, сколько влезет, в моё отсутствие, но когда вернусь, держите это всё при себе!
— Да в чём проблема? — ухмылялась Салли. — Первая любовь же, а любовь — прекрасное чувство!
Алекс хрюкнул в свою кружку. Я пригрозил Салли жестом “слежу за тобой”, показав сначала на свои глаза, а потом на её, схватил в коридоре сумку, вышел из квартиры и, прыгая через две ступеньки, быстро спустился на улицу.
Утро было прекрасным. Как и предупреждал тренер, ночью действительно шёл дождь, и теперь воздух пропитался запахом сырой земли, пригретой под пока ещё высоким осенним солнцем. Я встряхнул головой, выдохнул, зачесал волосы назад, отошёл чуть в сторону и, прижав к себе сумку, раскрыл крылья.
Шелли
На задний двор, скрытый от посторонних глаз, где расположилось поле для драгонбола, я вошла не через академию, как обычно, а в обход, по парковой зоне, мимо фонтана и общежитий. Невольно засмотрелась на двухэтажные домики, предназначенные для чистокровных драконов Виригии. Да, мне такой дом и не снился, а для них это просто общежитие…
