Максимиллиан, когда Амира поскользнулась на снегу. — Кое-что остаётся неизменным! Хоть какая-то стабильность в моей скучной жизни — ты и твоя волнующая грация! М — м — м! Великолепная смесь!
— Нет, я не упаду. Не доставлю тебе такого удовольствия, Максимиллиан! — отозвалась Амира.
— Если всё-таки надумаешь, то позволь мне сначала позвать придворного художника. Это стоит запечатлеть! — он слегка толкнул её локтем в бок.
Не удержавшись, Амира рассмеялась, отчего несколько придворных обернулись в их сторону. Громко каркнув, над ними закружил Сайг. Он спикировал вниз и примостился на вытянутую руку Амиры. Просто поразительно, как быстро меняются интересы у придворных в Вернхолле! Больше никого не удивляло наличие ручного ворона у чужеземной принцессы. Разумеется, куда интереснее было обсуждать очередную интрижку герцога Сирвелта Лойга, а Амира со своим крикливым вороном уже успели наскучить северянам. Да благословят боги герцога Лойга! Амира улыбнулась своему пернатому приятелю и вновь отпустила Сайга в полёт.
Сгущались сумерки. Придворные дамы постепенно покидали двор, торопясь переодеться перед ужином. На стенах Вернхолла караульные зажигали факелы. Они ярко освещали внутренний двор со всеми его тропинками. Снег под ногами тихо поскрипывал. Мороз кусал за щёки и пробирался под тёплый плащ, но Амира всё равно не хотела покидать двор.
Они направлялись в сторону голубых елей, покрытых белым покрывалом пушистого снега.
— Скажи, Максимиллиан, а почему в Северных землях магия под строжайшим запретом? — закусив губу, спросила Амира. Этот вопрос давно не давал ей покоя, но почему-то спросить она решилась только сейчас.
— Тебя так беспокоит эта тема? Ты и капитана Мортона спрашивала, я знаю. С чего вдруг, Амира? — спросил он, внимательно посмотрев на неё.
— Да так, к слову пришлось, — отмахнулась Амира и стала с замиранием сердца ждать, что он ответит.
— Это сложно объяснить. Понимаешь, отец вбил себе в голову, что все кто имеет хоть какое-то отношение к магии — ведьмы. Он утверждает, что они не чтят наших богов, что их души чернее самой тёмной ночи, а сами они прокляты за своё ведовство и будут гореть в самом страшном огне за своё проклятие. Королевские советники его в этом поддерживают. Впрочем, они поддерживают его во всём, — выдал Максимиллиан, усмехнувшись.
— Вот как, — глухо отозвалась Амира. Ей было странно слышать такие слова. Интересно, король Вэйланд хотя бы раз видел, как твориться магия? Знает ли он, откуда она взялась? Догадывается ли, сколько пользы она может принести, если использовать её в благих целях?
— Тебя это расстроило? Почему? — искренне удивился он.
— Нет, тебе показалось, — соврала она.
— Значит, показалось. Но в любом случае, в Вирги почти не осталось магии, не волнуйся. Отец извёл большую часть магов, — ответил Максимиллиан, и Амира вздрогнула, услышав его слова.
«Видимо, вскоре придёт и мой черёд!» — думала Амира.
— А ты? Ты… тоже считаешь как твой отец и королевские советники? — сумела выговорить Амира. В ожидании его ответа она уставилась на запорошенную снегом тропинку.
— Я… я не знаю. Мне тяжело об этом судить. Я ни разу не видел, как творится магия, Амира. Всех тех, кто посмел ей заниматься, сразу казнили. Может, они и правы. Может, без магии нам лучше, — нахмурился Максимиллиан. Он с силой потер пальцами переносицу и громко выдохнул.
«О, как же ты заблуждаешься, Максимиллиан! Как все вы заблуждаетесь!» — подумала она про себя, но вслух этого не произнесла.
Некоторое время они шли молча. Максимиллиан шёл всё ещё нахмурившись. Он явно о чем-то размышлял. Амире всего на мгновение захотелось проникнуть в его сознание и узнать мысли, что тревожили его.
Часы на башне звонко пробили четыре.
— Увы, мне пора, — услышав их бой, произнёс Максимиллиан.
— Да, я знаю, — улыбнувшись, ответила Амира.
Немного покружив в сером небе, Сайг опустился на её руку, и они тем же путём вернулись обратно в замок.
— Видимо, мне снова предстоит ужин в одиночестве, — тяжело вздохнула Амира, заметив на столе одинокий поднос. Служанка, по обыкновению, накрыла на одну персону.
— Я бы мог составить тебе компанию, дорогая принцесса! Но после этого буду вынужден часами выслушивать нотации герцога Байярда о недопустимости такого поведения для наследного принца и будущего короля Северных земель. Это навевает на меня тоску смертную, — ответил он, подходя к Амире. Его тёплая ладонь осторожно коснулась её раскрасневшейся после мороза щеки.
— Да, я знаю, знаю. Может, выпьешь вина со мной? Правда, здесь всего один бокал, но всё моё — твоё. Так, кажется, звучала наша свадебная клятва? — Амира подала ему кубок, и их пальцы соприкоснулись. Всего одно лёгкое прикосновение, а её сердце заколотилось, словно загнанный зверёк.
— Да, всё так, — сказал он и поднёс кубок к губам. Рубиновая жидкость пахла спелыми ягодами.
— И кто, позволь узнать, придумал проводить ваши заседания в такое время? Вездесущий герцог Байярд? Может, стоит хорошенько подумать о его отставке из совета? — усмехнулась Амира.
— Заседания королевского совета ещё при моём прапрадеде проводили в это время. Никто не хочет рушить старые порядки. В том числе, и любезнейший герцог Байярд, — ответил Максимиллиан, и сделал глоток. Терпкая жидкость разлилась по рту и стала медленно спускаться по пищеводу вниз. Вино было хорошим. Прохладным и сладким. Впрочем, другого отец и не держал у себя в погребах.
Он собирался сказать что-то ещё, но отчего-то не мог вымолвить ни слова. Дышать стало трудно, а язык словно распух во рту и прилип к нёбу. Он не мог вздохнуть полной грудью. Амира что-то говорила, но он не слышал её слов. В голове стоял странный гул, словно там метался пчелиный рой. Максимиллиан схватился побелевшими пальцами за спинку стула, но не удержавшись, повалился на пол. Лежа на полу, он открывал и закрывал беззвучно рот. Ему не хватало воздуха. Он задыхался, задыхался…
Испугавшись, Амира бросилась к Максимиллиану. Он побледнел, словно снег за стенами замка. Громко захлопав чёрными крыльями, Сайг подлетел к ней.
— Максимиллиан? Что с тобой? — её глаза расширились от ужаса. Он едва дышал, глаза закатывались. В растерянности Амира бросила взгляд на бокал с вином. Бордовая жидкость растеклась по светлому ковру, впитываясь в мягкий ворс.
«Словно кровь…» — подумала она.
Страшная догадка посетила её. Да ведь вино было отравлено! Его отравили. И она сама подала ему этот кубок…
Что за яд подмешали в бокал? Любовница короля? Прощальный поцелуй? Сладкая смерть? Этого Амира не знала, они все не имели ни вкуса, ни запаха. Но одно она знала наверняка: у неё не было времени ждать лекаря. Пока тот появится, Максимиллиан уже испустит дух. Да и вряд ли лекарь
