за чужие грехи.
— Помнится, я уже предполагала, что до болезни наговорила и наделала немало глупостей. Вы теперь до старости будете меня ими попрекать?
— Полагаете, мы встретим старость вместе? — ухмыльнулся он.
— Полагаю, мечтать не вредно, — не осталась в долгу я. — Так, получается, Зайков нездешний? Он тоже мог поверить в болтовню моего отца о кладе?
— Ваш батюшка считал его очень обходительным молодым человеком и рад был видеть в своем доме, — сухо сказал Виктор.
— Интересно, полынную настойку он отцу тоже наливал? Наверное, и играть садился?
Муж промолчал, и молчание это было красноречивей любых слов.
Посмотреть бы на этого Зайкова, вдруг узнаю ночного гостя? Хотя вряд ли, я доктора-то не признала — если это был он. За прошедшее время воспоминание подыстерлось, да и в темноте все кошки серы. Мог ли этот тип крутиться подле Настеньки в надежде узнать про клад?
— Раз он живет в городе…
Отличное название «Большие Комары», сразу ясно, что нужно запасаться пижмой или настойкой гвоздики на водке.
— …но ехал со стороны ваших владений, значит, был у кого-то в гостях? Многие его привечают?
— Кто-то, как ваш отец, считает его милым и обходительным, кто-то принимает в доме как соседа, не больше. Если он ехал со стороны деревни — Липки, Пряхино, Отрадное. Это если говорить о ближайших соседях. Вересаевы, Венецкие или Зарецкий. Я порасспрашиваю у Вересаевых и Венецких, как появится повод заглянуть к ним в гости. Думаю, он появится достаточно скоро, у нас здесь нравы проще, чем в городе.
— А Зарецкий? — уточнила я.
Виктор странно на меня посмотрел, потом, словно бы опомнившись, пояснил:
— Зарецкий Евгений Петрович. Владелец Отрадного. И уездный доктор.
Вот, значит, как…
Мог Зайков только изобразить, что уезжает в город, отправить возницу подождать на почтовой станции или вообще где-нибудь в лесу, а сам вернуться? Как проверить?
И все же хорошо, что я призналась Виктору в потере памяти. Хорошо бы я выглядела сейчас, расспрашивая о ближайших соседях!
Едва мы вошли в дом из сеней, из двери в кухню высунулась Марья.
— Где ж тебя носит, касаточка! Я завтрак принесла и тебе, и Виктору Александровичу, глянь — а вас нет.
— Пойдемте, пока не остыло, — обернулась я к мужу. — Вернемся к этой теме после завтрака, если у вас еще останется желание ее обсуждать.
Но не успели мы допить чай, как в гостиную постучалась Марья.
— Урядник пришел.
— Проводи, — приказала я.
Урядник в самом деле был одет как крестьянин, разве что в сапогах, а не в лаптях, и одежда выглядела новее, чем у большинства. Единственный знак отличия — медная бляха, приколотая поверх суконного кафтана. «Урядник Комаринского уезда» — шла надпись по окружности бляхи, а внутри был герб. Сражающиеся лев и дракон на гербовом щите.
Вот и еще один пробел в моих знаниях, который необходимо срочно восполнить. Да тут не одного выходного — недели не хватит!
Урядник поклонился так же, как кланялись в знак приветствия деревенские мужики.
— Дозвольте заверить, душегубов этих мы всенепременно найдем! — было первым, что он сказал. — Вы уж не извольте беспокоиться, и прощения просим, что беспорядок допустили.
Судя по всему, урядник уже решил, кто виноват. Все же я попробовала заикнуться про ночного вора.
— Ежели ничего не украдено, так, может, приснилось вам, Настасья Пална? — осторожно произнес он. Поспешно добавил: — Прощенья просим, ежели не так. Но никого из окрестных господ подозревать негоже. Мужиков тех сыщем, а барину зачем бы по ночам шарить? Однако ежели какой барин и шарил, то это дело верхней расправы да самого земского исправника.
Да, похоже, не только медицина, но и уголовный розыск в этом мире находится в зачаточном состоянии. Решив, что нет смысла дальше развивать эту тему, я предоставила Виктору рассказать, как он проснулся от выстрела, вылетел во двор и что увидел, и как утром послал Петра верхом сперва с запиской в свое имение, а потом к уряднику.
Вот, значит, кого гонцом назначили. А я все проспала.
— Мужики те, больше некому, — заключил урядник. — Стало быть, не ушли. Стало быть, найдем.
— Насколько я помню, ты грамотен. Я записал все, что видел сам, и все, что мне рассказала жена, — сказал Виктор.
Он подошел к подоконнику, взял бумаги и протянул мне.
— Анастасия Павловна, вы не против прочитать и расписаться, если не хотите ничего добавить?
Я пробежала взглядом текст. Все события ночи были изложены точно и ясно, в деталях, но без домыслов. Оставила завитушку подписи — хоть не зря ночью тренировалась.
Урядник читал медленно, шевеля губами. Еще раз пять заверив, что «непременно найдем», он наконец распрощался.
— Вы были правы, — сказала я, когда за мужиком закрылась входная дверь. — Толку от этих розысков не будет.
— На самом деле Григорий довольно хорош на своем месте. Всех деревенских знает, кто на кого злобу затаил, кто кому долг не вернул, сколько чужих мимо проходило и куда ушли. Так что порядок в деревне образцовый, даже по пьяни никто не буйствует… — Виктор хмыкнул. — Или, по крайней мере, не случается увечий или убийств, так что до меня не доводят. Староста на урядника не нахвалится. Но не стоит требовать от него слишком многого.
— А земский исправник?
Если я правильно поняла, это что-то вроде главного полицейского уезда. Но вряд ли он, как и всякое начальство, сам будет разбираться. Если у него в подчинении все примерно такие же, как урядник — этот еще из лучших! — то и от него вряд ли толк будет.
— Кирилл Николаевич сейчас в городе. Мы обязательно заедем к нему завтра. Но не уверен, что и он сможет помочь. Не станет же он сам по всем окрестным деревням мужиков расспрашивать, кто каких проезжих господ видел. Да и результат будет примерно такой же, как от ваших парней.
Значит, придется разбираться самой. Вот только как? И как добыть доказательства, даже если я вычислю, кто преступник?
— Знаете, у меня было время подумать. Ваше ночное предложение еще в силе? — спросила я.
— Я послал за своим управляющим. Вы позволите занять вашу гостиную, чтобы я мог его проинструктировать? Насчет досок и всего остального.
— Конечно. — Резкая перемена темы сбила меня с толку. — Но я
