Талантливый человек талантлив во всем. А таланты нашего супергения я не признать не могла. Даже сейчас у меня не было ни одного фактического доказательства, и, будь мы на Земле, я бы и предъявить ему ничего не смогла. Путь был один: взять с поличным. А для этого…
Кейст не пожелал участвовать в разговоре, разбирайтесь, мол, со своими студентами сами. Впрочем, от него мне нужно только помещение, и он нам его предоставил, под своим паролем удалив со схемы бортового ИИ. Правда, когда узнал про причину – слив из его собственной системы – досталось всей команде. Как он орал… Я чуть не заслушалась.
– Мария, я жду, – сказал Двинятин, едва дверь за нами захлопнулась.
– Ситуация такова: я знаю, кто, но не знаю – как. У вас, Илья Петрович, два варианта – не вмешиваться или помочь. Третий, как я понимаю, мы не рассматриваем?
Соображал он быстро.
– Чтобы экспедиция прошла успешно, я готов на все.
– Мне глубоко безразлична ваша экспедиция, но… Цели примерно те же.
– Вы… работаете под прикрытием? – все же решился спросить он.
– Комментировать отказываюсь, – машинально ответила я.
Ей-ё! Кейст прав, надо следить за языком, так его и разэдак!
– То-то же мне сразу показалось, что вы немного отличаетесь от той Машеньки, которую мы знали на Земле…
– Вернемся к делу. Донос на Максимову, нападение на меня, угрозы Сетмауэру – звенья одной цепи.
– Что с Сетмауэром? – тут же переспросил он.
– Пока ничего. Когда я вернулась в каюту после нашей общей беседы с каперангом, в дневнике Аркадия обнаружила запись «Не успокоишься, Сетмауэр – следующий».
– Я вынужден признать, что ничего не понимаю.
– Сейчас поймете. Дело в том, что Сетмауэр, Серов, Логинов, Климов, Милешин, Комаровски, Максимова, Тулайкова и… я – бывшие одноклассники.
– И что же?
– Как вы знаете, лидером группы является Максимова. Сейчас вам придется потерпеть ряд лирических отступлений, но без них картина выйдет смазанной. Татьяна была лидером еще в школе, там ее авторитет был неоспорим.
– Честно говоря, не удивлен. Очень трудолюбивая и дисциплинированная девушка.
– Да. Но слишком авторитарная. Например, Логинов, Сетмауэр и Комаровски увлечены музыкой, а она против.
– В свободное время студенты вольны заниматься всем, чем хотят. Странно, что Татьяна…
– В итоге в Академии бывшие одноклассники разделились на две партии. Одна осталась верна своему лидеру, вторая – Логинов, Комаровски и Сетмауэр – вышла из повиновения. Внешне все выглядит мирно, но внутри бушуют страсти. Например, Тулайкова – лучшая подруга Максимовой – встречается с Комаровски, а Климов… Вроде бы влюблен в Татьяну, но, на мой взгляд, она подавляет и его.
– Это многое объясняет, – задумчиво проговорил Двинятин. – И даже то, что он пришел ко мне с рассказом про дневники.
А вот этого я не знала… Думала, что наш ксеноботаник сам доносом не побрезговал…
– Не думаю, что он сделал это по своей воле. Так же, как и Серов.
– Мария, вам, похоже, привычно разоблачать всемирные заговоры, – в своей насмешливо-саркастичной манере возразил Двинятин. – Но здесь вы явно сгущаете краски.
– Видите ли, ему слишком долго все сходило с рук. Плюс – вы уж простите – полное отсутствие дисциплины среди вашей команды гениев. Ну, и не могу не признать – следы он заметает виртуозно. У меня нет доказательств.
– Да кому – ему?! – экспрессивно воскликнул начальник экспедиции.
– Владису Комаровски, – ответила я. – В этой экспедиции он решил окончательно убрать с дороги Максимову. Ну, а поскольку вмешалась я – то и меня чужими руками.
Двинятин поверил мне сразу. Очевидно, он, общавшийся с аграрными академиками много дольше, чем я, тоже замечал что-то нетипичное для нормального коллектива.
– Это крах, – сказал он. – Комаровски – наш лучший ксеноботаник, что мы будем делать без него на Мьенге?
– Что-нибудь придумаем, – оптимистично отмахнулась я.
Меня гораздо больше занимал вопрос, как вывести мерзавца на чистую воду. И еще один – как он подавляет волю своих «пешек»?
– Ваш лучший ксеноботаник давно должен был пройти психокоррекцию, – заявила я. – Но пока мне нужно понять – как он делает то, что делает. И главное. Он должен быть уверен, что никто ничего не знает – кроме меня. Поэтому Аркашу нельзя изолировать, завтра – точнее, сегодня утром – все должно быть как всегда.
– Понимаю, – протянул Двинятин. – Баллы с Максимовой я не снял – благодаря вам, Аркадий избежит наказания – тоже благодаря вам… Вы, Мария, станете для него…
– Врагом номер один, – согласилась я. – И, очень надеюсь, что он решится действовать еще на корабле.
Потому что на Мьенге мне будет не до него.
– По поводу того – как, – начал Двинятин, – я попробую разобраться, в его работах обязательно должны быть хоть какие-то намеки…
– А я выделю закрытый канал для связи с Землей, – из-за двери появился Кейст. – Пусть тоже подключаются.
Я вздохнула. Нет, все-таки Кейст – секретчик. Мигом выхватил то, на что Двинятин – клянусь! – даже не обратил внимания. То, как полезен будет Секретной службе неизвестный пока препарат – или чем там гений Комаровски воздействует на окружающих?
Вернувшись в каюту, застала там Юльку. Она сонно сощурилась и пригрозила мне какими-то санкциями за безвозвратно испорченную ночь. Перевернулась на другой бок и безмятежно засопела. Я зашла в душ, с огорчением отметила, что синяки стали еще ярче, приобретая какой-то фиолетовый оттенок – кожа у Маши уж очень тонкая… И от души намазалась выданной Юджином мазью. Потом улеглась на койку и едва не проспала все на свете.
Первый раз в новом теле я не проснулась сама и вовремя. Юлька громко орала и тормошила меня за плечо – ей-е, рука опять болит! Да как…
– Вставай! Кому говорю!!! К тебе Юджин заходил, и Илья заходил, и… Что вообще было ночью?!
– Юджин… – простонала я, – что-нибудь принес?
– Вон там, на столе лежит. Что случилось, спрашиваю?
Я села и сразу потянулась к таблеткам. Проглотила обе, подняла глаза и выдала Юльке ту же версию, что и Аркаше.
– Я что, по-твоему, совсем дура? – спросила она. – Почему тогда Юджин т е б е таблетки принес?
– Понимаешь… Я пока Серова поднять пыталась, руку повредила, – и показала ей повязку на запястье.
– А на шее у тебя что? – обличающе ткнула пальцем Юлька.
– Что? – спросила я, надеясь на чудодейственные качества мази.
– Жир какой-то! Опять с масками экспериментируешь?!
Какое облечение… Я кивнула, и, получив от Юльки выговор за то, что новый рецепт был опробован без нее, отправилась умываться. Синяки… если знать, где искать, то найти можно. Но – лишь следы. Хорошая мазь, надо потом себе такую прикупить.
