— Вопросы? — Предложил он в итоге.
В воздух в тот же миг взлетели десятки рук, а едва Адриан дал кому-то право голоса, над площадью разнеслось:
— Господин Лотрек, нас всех мучает вопрос: что за девушка сбегала от вас сегодня утром?
О, не-е-ет…
Я замерла, застыла без движения, в ужасе глядя на мэра. Тот, не смотря на возбуждённый шепоток, прошедшийся по толпе, остался невозмутимым, лишь позволил себе лёгкую понимающую улыбку и малость удивлённый тон:
— Вас в самом деле интересует моя личная жизнь?
— Да! — Единодушно подтвердили равноградцы.
Уилл ме-е-едленно и выразительно покосился в мою сторону. А мне уже ничего не хочется, только домой, ото всех подальше, и…
И тут кто-то ещё выкрикнул:
— А правда, что вы у какого-то мужика любовника увели?
О, всемогущие предки…
Бледнение моего лица прекратилось, резко сменившись его же покраснением. Зря я сюда пришла, совсем зря…
— Правда! — Пока Адриан пребывал в заметном шоке, крикнули с другой стороны. — Так та девчонка сказала, из мэрии сбегающая!
И толпа снова зашумела, кто-то кричал, что тоже это слышал, кто-то, что девочка наврала и увели на самом деле её, особо оригинальные предположили, что девочка и не девочка на самом деле, а очень даже мальчик…
В поднявшемся хаосе стояла алая, как помидор, я, со смесью шока и сильного одобрения открыто глазеющий на меня лучший друг и мэр… который уже тоже вообще на всё плюнул, находился на помосте с опущенной вниз головой и направленным прямо на меня взглядом.
Взгляд был примечательный, там и изумление, и осуждение, и немой вопрос…
Не придумала ничего лучше, как виновато пожать плечами, втянув голову.
Господин Лотрек шевельнул губами, явно что-то ужасно нехорошее мне желая, а в следующий миг вскинул руку, выпуская в воздух громыхающий изумрудный фейерверк.
Сработало, люди затихли, и в опустившейся тишине прозвучало абсолютно наглое:
— Девушка, о которой идёт речь, моя будущая жена. Всё остальное — не более, чем слух. Если ни у кого больше нет вопросов, не касающихся моей личной жизни, то считаю встречу оконченной. Можете расходиться.
Никто и не шевельнулся.
— Разошлись! — Рявкнул мэр.
И горожан как вихрем подхватило, все зашевелились, во все стороны поспешили, лишь бы площадь покинуть, ни у кого больше не было ни вопросов, ни желания возражать.
Я тоже попыталась по-тихому смыться, развернулась, к людям шагнула, но на этом весь мой побег и завершился.
— Ну уж нет, — меня крепко за воротник схватили, не позволяя следующего шага сделать, и насильно куда-то назад потащили, — ты идёшь со мной, дор-р-рогая!
Быть дор-р-рогой оказалось волнительно и страшно.
— А-а-а, — попыталась закричать и позвать на помощь, но вышло какое-то ужасно тихое, вообще неразличимое кряхтение.
— Сейчас тебе такое «А» будет, — абсолютно нехорошо пообещал мэр, затаскивая меня уже по ступеням в мэрию.
Ой, мамочка моя родная! Я точно зря сюда пришла!
Глава тридцать третья
Дверь мэрии распахнулась ещё до того, как некромант к ней подойти успел, но в здание он вошёл, не тормозя и продолжая обалдевшую меня за собой тащить… хотя больше подойдёт слово «нести», потому что земли я едва ли касалась, крепко Адрианом за воротник удерживаемая.
— С-с-слушай, — уже внутри попыталась его вразумить.
От царящей в мэрии тишины стало жутко… конечно, все на площади были, сейчас здание пустовало, значит, в случае чего, мне даже помощи попросить не у кого.
Хотя, говоря откровенно, даже будь тут люди, вряд ли кто-нибудь решился противостоять целому некроманту, который к тому же ещё и глава города.
О том, что рта лучше было не открывать, я сразу догадалась, едва Лотрек сразу после моего обращения резко затормозил, рывком меня развернул, спиной к ближайшей стене прижав, и поцеловал.
Поцеловал! Он, меня! Абсолютно нагло и совершенно уверенно!
От прикосновения чужих губ к моим губам как-то внезапно земля ушла из-под ног, в голове закрутились вихри, и всё тело ослабло… Если бы не Адриан и стена за спиной, валяться мне позорно на полу.
Но он удержал. Одной рукой скользнул по талии на поясницу, второй по щеке на затылок, чуть приподнимая и фиксируя в таком положении голову. И всё это, от губ моих не отрываясь, целуя нежно, осторожно, даже боязливо.
Кто бы мне сказал, почему и мои руки скользнули на его плечи, а одна и вовсе обняла за шею, притягивая сильнее? И коленки начало сводить от желания обнять Адриана ещё и ногами… Ну, это уж совсем перебор!
А он всё целовал, с каждым мгновением делая поцелуй жарче, желаннее, настойчивее. Я целоваться не умела, это вообще был первый опыт в моей жизни, но даже это понимание не остановило меня от ответных действий.
Остановило другое: ладонь некроманта, медленно спустившаяся с поясницы ниже и сжавшая… сжавшая! О, предки!
Я насилу разорвала поцелуй, отодвинулась, тяжело дыша, насколько позволяло пространство, и некоторое время, как и Адриан, просто пыталась восстановить сбившееся дыхание и бешено колотящееся сердце.
Затем подняла взгляд, нашла глазами его глаза, счастливо сверкающие, и просто пропала. Не смогла вымолвить ни слова, хотя собиралась указать на его неправильные действия.
Я молчала, не в силах ни отстраниться, ни взгляд отвести. Да и, честно, не хотелось совсем. Наоборот, было острое, практически неконтролируемое желание стоять в его объятьях всю жизнь, до конца своих дней глядя в его глаза и чувствуя это бесконечное счастье, жаром разливающееся в груди.
Очень хотелось, но Адриан наклонился ниже, лбом уткнулся в мой лоб, ладонь вернул на талию и прошептал:
— Я совсем не то сказать хотел, Гвени.
— Я знаю, — кивнула, глаза прикрыв.
Говорить не хотелось совсем, но господин Лотрек зашептал дальше:
— Ты мой маленький храбрый котёнок. Я тебя как в первый раз увидел, так почти сразу и понял: вот она тебе нужна, Адриан. Хватай и ни за что не отпускай.
В груди болезненно сжалось сердце. Не знала, что счастье может вызывать столько боли.
— И в доме у Василисы я совсем не то сказать хотел, Гвени. Я же не верил, до последнего не верил, что дело с Аградом вот так закончилось. Мне до тебя все вокруг месяц твердили о том, что его убить придётся, а тело уничтожить, чтобы войны с драконьим народом не было. Ты представляешь? А потом ты пришла, с одного взгляда определила, что что-то не так.
Некромант замолчал, прижался ко мне сильнее, гася охватившие его эмоции, а затем продолжил:
— Маги с дипломами и десятилетним стажем работы в один голос трубили, что случай безвыходный, а ты… Прости, что не поверил сначала. Но потом, уже утром, после объяснения у короля и тщетных попыток отыскать Лениан, я словно прозрел.
Адриан отодвинулся лишь для того, чтобы обнять ладонями моё лицо и заглянуть в полные слёз глаза. В его собственных искрилась радость, иногда нарушаемая вкраплениями вины и сожаления.
— У меня словно глаза открылись. И стало очевидно, что делать дальше. Гвен, я тебя замуж позвал, не чтобы спасибо сказать.
— А что? — Прошептала, глаз не в силах отвести.
Он улыбнулся нежно, с лаской, погладил щёчку мою и ответил:
— Что люблю тебя, вредина моя.
Дальнейшее я уже не воспринимала. Кажется, Адриан ещё что-то говорил, но я даже не слышала, оглушённая этим признанием.
Он любит меня.
Не знаю, смогу ли я сейчас издать хоть звук, но в одном я была уверена: его чувства абсолютно взаимны.
Глава тридцать четвёртая
Так нас и нашли, целующимися у стены.
— Э-э-э, — протянул кто-то в шоке.
— Сдохни! — Пожелал доброжелательный некромант, оторвавшись от меня лишь на мгновение.
Я была с ним согласна, но вместо слов махнула рукой… жуткий скрежет вырастающей прямо из пола стены, и все дальнейшие крики звучали приглушённо, что позволяло нам легче их игнорировать.
