Я шла по улицам, вымощенным золотой плиткой, тротуар пестрел огромными драгоценными камнями, которые заменяли здесь булыжники.
Мимо неслись легкие двухколёсные колесницы, запряжённые неведомыми зверями. Приглядевшись, я узнала паталтаниусов - шестиногих лошадей с белоснежными гривами и шестью парами глаз.
Прохожие, идущие мне навстречу, не видели меня, из чего я сделала вывод, что смотрю какую-то хитрую запись, прямо как в фантастических боевиках про технологии будущего. Впрочем, кристалл мне достался от шэ-арца, а в том, что их раса превзошла все остальные по части технологий, сомневаться не приходилось. Должно быть, этот кристалл - какой-то хитрый носитель, на который записана… память моей планеты?!
Я принялась вглядываться в дома, повозки, в лица и одежды прохожих, стараясь не пропустить ни одну деталь.
Первым было открытие, что женщины здесь носят странные наряды, открывающие одну грудь, а мужчины… мужчины подозрительно напоминают… кого?
Мимо гордо проплыли золотые носилки. На них возлежала в ленивой позе ши с копной белокурых локонов. Из одежды на ней - лишь золотая диадема да крохотная золотая юбка, бесстыдно задравшаяся и не скрывающая от жадных взглядов окружающих округлых ягодиц.
Несли носилки на могучих плечах шестеро… шэ-арцев?!!
Я оторопело помотала головой, пытаясь прийти в себя. Нет, показалось. Конечно, это ши… просто эти темнокожие, вот и возникла ассоциация с неким правящим кланом. Нет, конечно, померещилось. Шэ-арцы, захватчики, пришли на нашу планету много позже. И уж точно, они не стали бы таскать по улицам носилки с ши.
Рука лежащей на золотых носилках лениво взметнулась вверх и на могучие плечи чернокожих мужчин легко, словно играючи, обрушился кнут.
Я замерла, глотая воздух, но ни один из них не переменился в позе! И никто вокруг и бровью не повёл, словно бить людей на улице в порядке вещей!
Я пошла дальше, вглядываясь во встречных с большим вниманием. И вот что отметила: лица женщин в невероятных одеждах разной степени открытости были исполнены чувства собственного достоинства, и, пожалуй, спеси, а вот в глазах мужчин читался неприкрытый голод и тоска…
Еще дважды я видела, как хозяйки хлещут рабов хлыстами (вывод о рабстве пришёл сам собой, странно предполагать, что люди добровольно позволяют так с собой обращаться). Дважды мне встретились странные повозки: запряжены в них были на этот раз не паталтаниусы и даже не лошади. Огромные чернокожие гиганты в набедренных повязках.
А когда я вышла на дворцовую площадь, перед моим взглядом возник древний амфитеатр. Похожие изображения сохранились в учебниках истории. Только там говорилось о турнирах, соревнованиях, победив в которых можно было снискать славу и получить щедрые награды… Сейчас же на овальном стадионе шла самая настоящая бойня.
Звон железа, глухие удары, стоны и предсмертные крики, горы мускулов, облитые чуть не с ног до головы кровью… меня замутило от этой картины, я вынуждена была отвернуться…
На зрительных местах сидели женщины в сверкающих одеждах. У их ног или за спинами были рабы. Огромные, почти голые, в шипастых ошейниках, они были вынуждены смотреть на то, как их братья гибнут на арене.
Глава 23. Лилу МакУилан
Я хотела «промотать» дальше, было невыносимо находиться среди всего этого, но что-то словно сдерживало меня.
Вдруг вспомнилось детство в родном дистрикте, школа… Мы проходили Золотые Века на уроках истории. Учительница вроде говорила что-то о том, что было время, когда в нашем мире царил матриархат. Но было это сказано как-то вскользь, словно ничего не значащая деталь на гигантском узоре.
Так вот он каким был, этот самый матриархат. Это было ужасно!
Даже зная, что все эти люди давно умерли, что это всего лишь одна из страниц нашей истории, запись, иллюзия, всё равно… Это было отвратительно.
Как мы могли забыть об этом?!
Должно быть, я пошатнулась и неловко взмахнула руками. Время не промоталось, замерло на месте. Зато в движение пришло пространство и спустя пару мгновений я перенеслась в тот самый золотой дворец, изначально потрясший моё воображение.
Изнутри дворец оказался и вовсе огромным. Я шла по гигантскому коридору, мимо плыли украшенные лепниной и барельефами стены, а впереди раздавался смех и звуки музыки.
Здесь был пир!
Но какой! Прямо за длинным низким столом, уставленном яствами, возлежали пирующие. Приглядевшись, я поняла, что это в основном женщины. Мужчины в ошейниках сидели у длинных скамей. Кто-то стоял на коленях, кто-то выглядел заживо замурованным в повторяющие очертания тела железные клетки.
Женщины вели беседы, смеялись, отхлёбывали из высоких кубков и прохаживались по спинам и плечам рабов хлыстами с одинаковым изяществом, с одними и теми же очаровательными улыбками.
Хрупкие, нежные с виду, они проявляли чудеса жестокости, когда дело касалось покорных, готовых на всё рабов у их ног.
Редкие мужчины также возлежали с хозяйками за столом, но было очевидно, что это всего лишь любимые игрушки, которых решили сегодня побаловать.
- Макаса! Я смотрю, у тебя новый раб, - прорезался сквозь общий гул звонкий голос и я невольно шагнула поближе.
Светловолосая девушка с пышной обнажённой грудью отхлебнула из кубка, беззастенчиво разглядывая стоящего на коленях раба за спиной соседки.
- Этот? - хрупкая брюнетка лениво обернулась. - Мама подарила на Новый Круг. Даже не посоветовалась со мной. Я хотела такого, знаешь, чёрного, блестящего, как у Мари Ли или Юноны. Сейчас в моде чёрные рабы. А этот… ты только посмотри, словно перемазанный в красной глине! И морда страшная.
Она брезгливо наморщила носик.
Я невольно вгляделась в лицо раба. Медная кожа, широкие скулы, пухлый чувственный рот. Каштановые волосы уложены в толстые косы по сторонам от лица, каждая заканчивается объёмным золотым шариком.
- А по мне, так очень хорош, - оскалилась в улыбке блондинка с пышными формами. - Я вот не гонюсь за модой. Мне по нраву меднокожие и карамельные. Они так подходят к красной мебели у меня дома. Как-то я забыла одного из них в роли скамеечки для ног. Так ведь так и стоял всю ночь, представляешь? Так что ты зря. Они выносливые и покорные. А уж как хороши собой!
Блондинка медленно облизнулась.
- Если тебе он не нравится, может уступишь? Я щедро заплачу…
Брюнетка нахмурилась и прошлась по рабу взглядом. Видно было, всерьёз задумалась о предложении подруги.
- Нет, не могу, - наконец, покачала она головой. - Мама обидится. Она так старательно выбирала подарок. Если бы ещё немножко понимала в моде… Так что придётся терпеть его рожу хотя бы месяц. Сама знаешь, часто менять рабов - дурной тон.
Блондинка заметно скисла. Но в следующую секунду глаза её сверкнули, словно на ум пришла удачная мысль.
- Ну так может дашь хотя бы попробовать? Обещаю, я буду осторожна.
Брюнетка отмахнулась.
- Спрашиваешь тоже! Да, конечно, угощайся. И можешь особо не беречь. Всё равно я не собираюсь оставлять его у себя надолго.
Блондинка захлопала в ладоши, как маленькая.
- Ну-ка, поди сюда! - щёлкнула она пальцами.
Раб тут же подполз к ней и замер всё в той же позе, на коленях.
- Ближе, - томно шепнула блондинка, поманив раба.
Он склонился к её лицу и тут она обвила его шею двумя руками и нежно поцеловала в губы.
Мне было отчётливо видно, как руки раба, которыми тот тотчас же обнял хозяйку своей госпожи, задрожали. Брюнетка наблюдала за открывшейся сценой, иронично приподняв бровь. В глазах её зажегся интерес: а вдруг она и вправду несправедлива к новой игрушке? Вдруг в нём всё же что-то есть, вон, подруге, похоже нравится…
Поцелуй прервался тихим смехом и звонкой пощёчиной.
- Ну-ка, потише, раб, - прикрикнула блондинка, и, смеясь, задрала на рабе повязку и сжала вздыбленный член с такой силой, что бедняга охнул. Мне было видно, сколько усилий он прилагает, чтобы не сложиться пополам.
