- Не торопись, - похлопала его по щеке блондинка. - Сейчас будет весело.
Она развернулась от стола и широко развела ноги, бесстыже выставляя на обозрение перед рабом самое сокровенное.
Бедняга шумно сглотнул.
- Остался один штрих, - промурлыкала блондинка.
Щёлкнув застёжкой на широком браслете, она извлекла их него два кольца и длинную цепочку.
Кольца тут же вдела в соски стоящего на коленях мужчины.
Один за другим раздались щелчки и по медному лицу раба пробежала судорога, из чего я заключила, что до этих колец проколов в сосках не было.
- Ой, да ладно тебе, - пробормотала блондинка и снова поцеловала раба в губы. - Это же забавно. Скоро ты забудешь о своей боли. Ладно, можешь немного подлечиться.
- Нет-нет! - тут же спохватилась брюнетка. - Ему запрещено исцелять себя! Я - хозяйка его жизни и мне решать.
Раб уже взял себя в руки и его лицо снова стало бесстрастным
Блондинка звонко расхохоталась, запрокинув голову.
- Сильно провинился? - спросила она у подруги и подмигнула.
Брюнетка скривила рот.
- Кончил раньше счёта, - призналась она. - Так что немного боли этому животному не повредит. Пусть хоть что-то отвлекает его от похоти!
Блондина похлопала раба по щеке, а потом вдела цепочку в кольца.
- Ну, малыш, - сказала она, откидываясь назад и становясь локтями на стол. - Кажется, кто-то был хорошим мальчиком и заслужил сладкое…
Меднокожий гигант тут же склонился над бесстыже распахнутыми бёдрами. Каких-то пару секунд смотрел на нежную плоть, а затем принялся играть с ней языком.
- А-ах, не стесняйся, милый, ласкай старательнее, - промурлыкала блондинка, выгибаясь.
При этом пальцы её руки поднялись вверх, натягивая цепочку.
Раздался утробный стон и раб принялся ласкать чувствительное местечко с утроенным рвением. Блондинка тяжело дышала.
- Старайся, животное, - низким грудным голосом приказала брюнетка. - Ты же не хочешь, чтобы я помогла тебе сзади? Я специально заточила ногти… А знаешь, ведь с вилкой и ножом, мы, кажется, ещё не пробовали…
Оторопело помотав головой, я заставила себя отвернуться.
Захотелось уйти прочь из этого ужасного места. Я даже забыла, что смотрю запись, что могу промотать её… Всё, в том числе стоны и смех хозяек, боль и унижение рабов было для меня сейчас самой что ни на есть реальностью.
Развернувшись, я быстрым шагом пошла прочь. Только спутала коридоры и спустя несколько минут оказалась в другой части дворца. Судя по музыке и смеху, здесь тоже царило веселье.
В центре светлого зала с распахнутыми мозаичными окнами стояло два кресла. На обоих сидели девушки. Одна, рыженькая, в веснушках, с длинными волосами до боли напомнила мне меня саму накануне Распределения. Только в тот день лицо моё было застывшим, как мрамор, а эта девочка вся светилась от переполняющей изнутри жизни.
Вторая, стройная, с нежной смуглой кожей, была явно старше, но это определялось больше по выражению глаз, внешне же девушки были ровесницами.
Судя по высоким затейливым головным уборам мне довелось увидеть живые легенды: принцесс династии Ци.
- Ну вот ты и дождалась Рассвета, - сказала старшая принцесса и я поняла, что речь идёт о первом совершеннолетии рыженькой. - Теперь тебе положены личные рабы.
- Много? - ахнула младшая и закрыла рот ладошкой.
- Сколько пожелаешь, - промурлыкала старшая.
Она хлопнула в ладоши и тотчас двери, украшенные золотом и камнями, распахнулись. Внутрь вошла вереница рабов в шипастых ошейниках.
Великолепно сложенные мужчины с безупречными лицами и рельефной мускулатурой. Среди них преобладали чернокожие, что опять напомнило мне о правящем клане шэ-арцев. Должно быть, капризная брюнетка из прошлого зала была права: чернокожие рабы сейчас в моде.
Глаза младшей принцессы радостно загорелись, нежный рот приоткрылся. Девушка с восторгом захлопала в ладоши и тут же ткнула пальцем в гиганта с голубыми глазами, что стоял ближе к ней.
- Вот этого! Космос! Он бесподобен! Да, его!
Вторая принцесса расхохоталась и хлопнула младшую по руке.
- Успокойся, глупая, ты что! Кто же выбирает первого понравившегося раба?
- Он мой! Сегодня мой праздник! И я хочу именно этого!
- Никто его у тебя не заберёт. Но надо сначала всех мальчиков попробовать! Может, этот тебе ещё не понравится. Эй, ты, повернись.
Раб медленно повернулся вокруг оси. У младшей принцессы и вовсе дыхание спёрло от восторга, старшая тоже не удержалась, поцокала языком.
- И всё же попробовать надо всех, - строго сказала она.
- А разве они не это, - пробормотала младшая, - не привязываются к нам, когда мы их… ну, это… пробуем?
- О, и ещё как! - всплеснула руками старшая. - Они становятся такие забавные после поцелуев! Да ты сама убедись. И начни с этого, который так понравился.
Коварно улыбаясь, она шутливо вытолкнула младшую из кресла.
Хрупкая фигурка с водопадом рыжих кудряшек несмело приблизилась к чернокожему гиганту и замерла, зачарованно глядя на него снизу-вверх.
- Такой большой! - она с восторгом оглянулась к старшей, и даже, не удержавшись, подпрыгнула на месте.
Губы раба тронула едва заметная усмешка.
- Ну так командуй ему опуститься на колени, а затем целуй! - нетерпеливо посоветовала старшая.
Рыженькая тут же дёрнула гиганта за руку и тот послушно опустился перед ней на колени.
Принцесса наклонилась, обвила могучую шею руками, что-то нежно прошептав, приникла губами к губам раба. Рыжие потоки волос заскользили по безупречной эбеновой коже.
Девушка чуть отстранилась и снова прошептала что-то. Когда она снова примкнула к его губам, раб обнял госпожу в ответ, буквально сгрёб её, маленькую, худенькую, в охапку.
Поцелуй длился так долго, что старшая принцесса явно заскучала. Правда держала своё недовольство при себе, не решалась прервать сестру в её праздник.
Наконец, рыженькая отстранилась и выпрямилась. Колени её дрожали. Но раб поддерживал её могучими ручищами, что позволяло принцессе устоять на ногах.
Она бросила на сестру затуманенный взгляд.
- Он. Он или никто. Остальные могут уйти.
Старшая вздохнула.
- Какое ты, в сущности ещё дитя, - проворчала она. - Милая, они все - твоя собственность и будут ждать своего часа, когда ты наиграешься, - обернувшись к рабам, она коротко скомандовала: - Вон!
Внезапно вспомнилось, что шэ-арцы никогда не целуют ши в губы. Похоже, в древности было по-другому. Ши сами целовали своих… язык не поворачивался назвать их рабами… избранников…
А потом вдруг вспомнилось, что что-то я читала такое о священном браке ши. Что-то там было о поцелуях… И, кажется, датировался тот самый манускрипт эпохой Ци…
Стоило так подумать, как мир вокруг закружился, а когда замер вновь, исчезли куда-то принцессы и рабы, да и сам дворец исчез, словно только привиделся мне. Я оказалась в уютной комнате с искрящимися стенами. Совсем рядом мерно звучал приятный грудной голос.
Прямо на полу, на бархатных подушках с кистями, сидела ши в оранжевом одеянии и с остриженными волосами. Я сразу узнала в ней монахиню. Да, некогда ши состригали волосы, когда твёрдо решали встать на путь Служения. Теперь же в моём мире волосы состригают шлюхам…
Вокруг монахини сидели девочки. Совсем юные, не оформившиеся, угловатые, как оленята. На мордашках застыл неподдельный интерес, глаза у всех до одной серьёзные.
- …Именно поэтому священный брак ши подразумевает единство мужского и женского аспекта божественного сознания, частью которого являемся мы все, - произнесла монахиня, явно продолжая начатую до этого фразу.
- Но разве слово «часть» является здесь корректным? - серьёзно спросила одна из девочек.
- Ни в коем случае, - покачала головой наставница. - Но ни одно слово не будет здесь корректным, дитя. Но как говорить о бесконечности без использования ограниченных понятий?
Ученица пожала плечами, а монахиня тепло улыбнулась.
