После обеда Элендил, как и обещал, проводил нас в сокровищницу.
— Так это и есть знаменитый артефакт воскрешения? — спросила я, разглядывая красный кристалл размером с микроволновую печь и весом ей под стать. Тащить на горбу десять килограммов мало радости, но это только одна из проблем. Другая — как вообще подступиться к камню, который ощерился многочисленными острыми гранями, тем более — взять его в руки?
— Не волнуйся, артефакт не нужен вам целиком, — словно прочитав мои мысли, сказал владыка и отколол от кристалла кусочек настолько маленький, что тот легко поместился бы в швейный наперсток. Я положила его в карман, который закрывался на молнию, — к часам и отвертке.
Одна из граней кристалла показалась мне обломанной, словно мы были не первые, кому король сделал такой подарок. Я захотела спросить об этом, но меня отвлекли рассказом о свойствах воскрешающего камня.
— Даже если сирены смогут им воспользоваться, эффект не будет продолжительным без одного важного условия.
— Какого?
К моему удивлению, вопрос был проигнорирован. Притворившись глухим, Элендил прошелся между барханами из золотых монет и замер напротив неказистого сундука. Возможно, сундук специально был сделан таким, чтобы не привлекать внимания к содержимому.
— Ого! Это всё артефакты? — присвистнула я, когда, прочитав отпирающее заклинание, владыка поднял крышку ящика. В груди нарастал привычный зуд, который предшествовал приступам клептомании, и от греха подальше я сцепила пальцы за спиной в замок.
— Вот что тебе нужно, — порывшись в сундуке, Элендил протянул мне бронзовую фигурку кобры с раскрытым капюшоном. Стоило ее взять, и змея превратилась в браслет, обвивший мое запястье раньше, чем я успела вскрикнуть от неожиданности и испуга.
— В следующий раз предупреждай, что так будет. У меня чуть сердце не остановилось, — сказала я, и тут меня с силой притянули к твердой груди, губы опалило горячее дыхание.
— Только вернись ко мне, — попросил Элендил, — не обмани, — и поцеловал так, что я забыла собственное имя.
* * *
Элендил предложил дать нам крылатого коня, чтобы быстрее добраться до Аква’тэ’молле, но у нас было средство передвижения получше. При виде дракона, меняющего цвет чешуи, глаза владыки расширились.
— Легкой дороги, — пожелал он, справившись с удивлением, и добавил кисе шепотом на ухо, но я все равно услышала: — Помни, удержать ее в этом мире могут только трое.
— Она и ради одного меня здесь останется, — самоуверенно заявил Лео и поцеловал меня жадно, глубоко, собственнически. Видимо, это была месть за наши с эльфом жаркие ласки в сокровищнице.
— Не обмани, — снова попросил эльф, когда мы с кисой оторвались друг от друга. — Я буду ждать.
И мне стало стыдно, потому что именно это я и собиралась сделать. Обмануть. Вернуться домой. Не за лекарствами. Навсегда.
Но в то же время я всё чаще ловила себя на желании остаться, задержаться в Заслании подольше, лучше узнать своих мужчин, сделать их действительно своими. Я больше не была уверена в том, что расставание с Лео выйдет безболезненным. Что не почувствую со временем мучительную тоску по Варгу и его дикарским замашкам. Что не стану вспоминать наш с эльфом последний поцелуй. Что не пожалею о своем решении.
Каким-то образом я успела привязаться даже к волку, которого не так давно знала и который большую часть нашего путешествия находился в плену у сирен. Но я постоянно о нем думала, настолько сильно за него переживала, что не заметила, как прикипела к графу душой.
И Лео, и Варг были не просто привлекательными мужчинами, не только моими истинными. Друзьями.
Они стали моими друзьями.
Теми, на кого можно положиться. Кто придет на помощь в трудную минуту. Кому нестрашно доверить жизнь и самые сокровенные мысли.
И я собиралась от них уйти.
Правда собиралась?
К великому недовольству кисы, я мягко поцеловала Элендила на прощание и позволила дракону усадить меня к себе на хребет. Следом на ящера взобрался Лео, и мы отправились в путь.
В этот раз я не радовалась полету, не обращала внимания на окружающую красоту и не замечала усталости, всецело поглощенная тяжелыми мыслями.
Может, не спешить с возвращением на родину?
Но дома меня ждала семья, любимая работа, привычная жизнь, а здесь, в Заслании, я была чужачкой, ничего не знающей о местных традициях и законах. Чувствуя мое настроение, Лео нежно гладил меня по плечу и этим делал только хуже. Все попытки заговорить разбивались о мое задумчивое молчание.
Не успела я опомниться, как внизу мелькнула широкая лента реки, а следом показались знакомые скалы. Мы стремительно пролетели Аква’тэ’молле и теперь все больше удалялись от цели.
— Стой! — закричала я. — Тормози! Надо остановить дракона!
— Пытаюсь! — отозвался Лео с легкой паникой в голосе.
И тут меня тряхнуло, подбросило вверх с такой силой, что я едва успела ухватиться за костяной шип на спине дракона и удержаться в «седле». Окажись моя реакция менее быстрой — лететь мне на землю с головокружительной высоты, оглушая небеса воплями.
Только я порадовалась тому, что все обошлось, как проклятый ящер снова задергался. Началось настоящее родео, с той лишь разницей, что я не была ковбоем и отчаянно пыталась удержаться на спине дракона, а не быка.
Флоффи просто взбесился. Выкручивал длинную шею, нервно размахивал хвостом, выгибался в воздухе словно в попытке сбросить с себя ездоков. Испуганная, я вцепилась в роговой нарост — единственное, за что могла держаться, и закричала:
— Черт! Что с ним? Дай ему орех! Пусть успокоится, иначе он нас просто скинет!
Дракон не унимался. Шипел. Опустив взгляд, я с ужасом увидела, что чешуя Флоффи посинела, и вспомнила предупреждение Лиама на поле рядом с башней. Опасность! Флоффи чувствовал опасность! И поэтому паниковал.
Мы как раз пролетали над скалами, над острыми пиками горного хребта, когда случились две вещи. Лео развязал мешок с орехами в надежде отвлечь дракона, и одновременно с этим в воздухе в сантиметре от его руки просвистела выпущенная стрела.
В нас стреляли! Пытались убить!
Кто-то засел внизу, в скалах, с луком или арбалетом.
Почувствовав угрозу, ящер резко ушел в сторону, и мешок выскользнул из пальцев оборотня. Нам осталось лишь беспомощно смотреть на то, как он падает, рассыпая в воздухе драгоценное содержимое.
«Когда орехи закончатся, ящер перестанет вас слушаться».
И он перестал. Сразу же. Едва Лео выпустил угощение из рук.
Вся моя симпатия к милому мультяшному дракону мгновенно испарилась: это эгоистичное чудовище, рыкнув, безжалостно стряхнуло нас со своей спины. На огромной высоте. Над острыми вершинами скал. Я даже не поняла, как это произошло. Ящер дернулся особенно сильно, и костяной шип, за который я держалась обеими руками, выскользнул из пальцев. В следующую секунду я обнаружила, что стремительно лечу вниз.
«Вот и всё», — пронеслось в голове, а потом меня накрыла тень.
Конь! Белоснежный крылатый конь без всадника вынырнул из облаков и заслонил солнце.
Жеребец Элендила перехватил нас с Лео у самой земли, а потом с ветерком домчал до берега Аква’тэ’молле. После пережитого сердце колотилось в груди как бешеное.
Боже, как близко мы были к смерти! Как близко! И какая удача, что остроухий король решил подстраховаться и отправил своего питомца присматривать за нами. От горячей благодарности к глазам подступили слезы. Элендил… Мой спаситель. Кажется, я окончательно влюбилась.
— Это были гномы-охотники. Хотели нас сбить, а потом сожрать. — Лео приблизился к воде и, бросив в нее камень, позвал: — Эй, сирены! Мы пришли! С артефактом, как и договаривались! Тащите сюда нашего блохастого аристократа!
Поборов внутреннюю дрожь, я порылась в куртке.
Не было!
Там, куда я положила кристалл воскрешения, его не оказалось! Он пропал! Исчез!
