И да, я ужасно хотела раскрыть эту тайну.
Кто меня убил? При каких обстоятельствах я погибла?
— Рассказывала ли вам Кхалэ, что она одна из нас? Из Цетрина?
Что? Кхалэ из Цетрина? Поэтому Верховная назвала её предательницей?
Пока я переваривала одну новость, ведьма-альбиноска с невозмутимым видом добила меня второй.
— На вашем месте я бы не доверяла той, кто вас убила.
Подождите… Что она хотела этим сказать? Кхалэ… Я, наверное, неправильно поняла.
— Вы хотели знать, кто вас убил. Это сделала Кхалэ. Ведьма без фамильяра.
В ушах зашумело. Горло сдавило спазмом.
Кхалэ меня убила? Кхалэ? Но зачем?
Нет. Не верю. Этого… этого просто не может быть.
— Помните? Я поклялась говорить только правду.
Я покачала головой.
Верховная посмотрела на меня с жалостью.
— Она, должно быть, говорила вам, что враги — мы, но что если на самом деле опасаться стоит её?
— Зачем… — меня трясло, слова царапали горло, — зачем ей было меня…
— Ведьма без фамильяра всегда жаждала власти. Вы ведь не могли не заметить, что сейчас империей фактически управляет она. Вы же — её послушная марионетка.
Так оно и было. Как бы мне ни хотелось спрятать голову в песок, но — Дрот проклятый! — я не могла закрывать глаза на очевидное. Сейчас империей управляла Кхалэ, мастерски устраняя меня от государственных дел.
Ладони вспотели.
— Совсем избавиться от вас она не может. Ей нужен символ, который будет отпугивать от Харона врагов.
«Твоя задача быть символом. Жутким и устрашающим».
— Её собственных сил недостаточно, чтобы отстоять империю в случае нападения. Но на Мхил Дракар идти войной не осмелится никто.
Получается... Кхалэ убила меня, чтобы ослабить, а затем вернула в Харон, чтобы использовать репутацию Мхил Дракар в своих целях.
— Почему вы мне это рассказываете? Какая вам от этого выгода?
— Такая, — и Верховная протянула мне старый, потрёпанный фолиант, который, как и нож недавно, достала из воздуха.
Глава 50
— Что это? — я смотрела на протянутый фолиант, не решаясь взять в руки.
— Книга пророчеств, — сказала Верховная с видом, будто иных объяснений не требовалось, но я по-прежнему ни черта не понимала.
Книга пророчеств. И?
Подношение не вызывало доверия, и на всякий случай я спрятала руки за спиной. От греха подальше. Как там говорили в детстве: не принимай подарки от незнакомых людей. А от ведьм — тем более.
Раздражённая моим упрямством альбиноска вздохнула и поднесла фолиант к моему лицу, открытым на нужной странице.
— Сможете прочитать?
Я смогла.
— Что это?
— То, что вам предначертано.
— Мне что?
По виску скатилась капля холодного пота.
— Предначертано.
— А с чего вы взяли, что здесь говорится обо мне? Может, это кто-то другой должен… Да и кто вообще верит в пророчества?
Ведьма захлопнула фолиант, но текст пророчества отпечатался в памяти, словно та вдруг стала фотографической.
«Великое Зло придёт и поработит миры. Древнейшие Дома падут. Блеск былой славы поблекнет, и драконы утратят величие. Страх воцарится повсюду. Страх и ненависть. И только избранная сможет остановить Зло».
— Пророчества Силарры сбывались всегда, — отрезала альбиноска, словно заколотила гвоздь в крышку гроба. Моего гроба.
Я разозлилась. Только жизнь начала налаживаться, новые неприятности не заставили себя ждать. Ещё утром было так спокойно, так радостно, а теперь…
— Да с чего вы взяли, что избранная это я? Я же не какой-то там Гарри Поттер, чтобы бороться с… С чем? С великим злом? Да это же просто смешно! Абсурдно.
Какая-то мадам сбрендила на старости лет, издала книгу со своими фантазиями, а мне отдуваться? В гробу я видела эту вашу избранность!
— У меня нет магии, — привела я весомый аргумент. — Как я буду сражаться с вашим дурацким злом без магии?
— Хотите её вернуть? Пойдёмте со мной, — и Верховная протянула мне открытую ладонь. Пригласила за неё ухватиться?
— Куда пойдём? — я растерялась. — За магией? Хотите сказать, что можете вернуть мне магические способности? Так просто? Почему тогда Кхалэ этого до сих пор не сде…
Верховная красноречиво вскинула бровь.
Ах да. Невыгодно. Моей советнице это было невыгодно. Кхалэ не собиралась возвращать мне ни власть, ни воспоминания. Марионетка на то и марионетка, чтобы оставаться безобидной, глупой, послушной.
В полном смятении я взглянула на протянутую ладонь: избавиться от кукловода можно было одним способом — пробудив колдовскую силу. Но могла ли я доверять женщине, которую видела впервые в жизни? Пусть та и поклялась говорить только правду.
— Сомневаетесь в моих словах?
О да, я сомневалась. Ещё как!
— Не верите в пророчество?
В такое сложно поверить.
— Почему бы вам тогда не позвать свою советницу и не задать ей несколько вопросов под сывороткой правды.
— Под сывороткой чего? Откуда у меня сывор…
Ну да, конечно. Кто бы сомневался. В третий раз Верховная провернула этот впечатляющий трюк. Что там у неё над головой? Невидимый хозяйственный мешок с вещами на все случаи жизни? Сначала нож, потом книга, теперь вот пузырёк с какой-то зелёной жидкостью, предположительно, сывороткой правды. Подготовилась альбиноска основательно.
— Вы можете остановить Зло.
Опять она с этим злом. С другой стороны… Что там было про драконов? Погибнут? Утратят величие? Погибать и терять величие не хотелось, жить в страхе и ненависти тоже. Так что, похоже, выбора мне не оставили. Пытаясь приободриться, я напомнила себе про всесильность и непобедимость Мхил Дракар. Может, вернув способности, я сделаю Волан-де-Морта — тьфу, зло, то есть — одной левой. Говорят же, не так страшен чёрт как его малюют. Заодно искуплю грехи прошлой жизни.
Синий купол безмолвия начал таять.
— Не хотите позвать Ведьму без фамильяра? — в очередной раз предложила Верховная.
Посмотреть в глаза той, кто меня убила...
Наверное, следовало выслушать обе стороны. Убедиться, что альбиноска не лжёт. Вдруг она нашла способ обойти клятву и сейчас морочила мне голову? Вдруг Кхалэ оклеветали?
Как же не хотелось верить в её предательство!
Я дёрнула за ниточку ментальной связи, и Кхалэ мгновенно откликнулась на мысленный зов, а спустя секунду вошла в комнату, будто всё это время караулила под дверью.
И сразу же попыталась обшарить моё сознание — узнать, о чём мы без неё говорили.
— Я не буду пить эту гадость, — заявила она, кивнув на пузырёк с зелёной жидкостью в руках альбиноски.
— Невиновным скрывать нечего, — улыбнулась Верховная, и питон на её плечах угрожающе зашипел.
На лице Кхалэ отразилась внутренняя борьба.
— Миалэ, не верь ей. Я не…
— Не убивала меня?
Ведьма запнулась. Верховная оказалась перед её лицом и подула над открытым фиалом с сывороткой правды. Зелёная жидкость превратилась в дым, который Кхалэ нечаянно вдохнула.
— Теперь ты не сможешь солгать, не сможешь пошевелиться. Более того, ближайшие два часа единственными словами, доступными тебе, станут «да» или «нет».
В отчаянии Кхалэ округлила глаза. Замычала, пытаясь что-то сказать, но губы срослись и не размыкались до тех пор, пока Верховная не задала первый вопрос.
— Ведьмам Цетрина нужен сюзерит?
— Нет, — ответила советница, зажмурившись, как от боли.
— Видите, — повернулась ко мне альбиноска, — это очередная ложь, которую она вам скармливала. На Цетрине сюзерита полно.
Она снова обратилась к Кхалэ:
— Всё, чего мы хотим, — это спастись от зла?
— Да.
Кхалэ попыталась что-то добавить, но не вышло: губы сжались, будто приклеенные.
— Пророчество правдиво?
— Да.
Альбиноска взглянула на меня многозначительно, будто укорив: «А вы не верили».
Кхалэ замычала сквозь сомкнутые губы.
— Кто убил Мхил Дракар? Ты?
Кулаком под дых меня ударило очередное «да».
