Утром, встав пораньше, я собралась и отправилась в замок. Озрик плёлся сонно позади. Вчерашняя прогулка его особенно утомила, и он с радостью полежал бы подольше, если бы не шебутная хозяйка.
А что делать, когда от желания проверить теорию о даре руки зудят и ночью совершенно не спится?
Взяв в подвале мясо, я уверенно, как и учил Арвин, подошла к клетке со львом, который на этот раз уже не встречал меня рычанием. Когда зверь наконец насытился, я отодвинула опустевший ящик и вздохнула.
— Надо быть смелее, — шепнула себе, собираясь с духом.
Смелость во мне нашлась не сразу. Сначала я омыла руки водой, чтобы они больше не пахли мясом, а уже потом подошла ближе к клетке. Лев, улёгшийся в дальнем углу, приподнял морду и заинтересованно повёл носом.
— Надеюсь, Арвин не шутил, когда говорил, что людьми Сумманские львы не питаются, — сказала, протягивая вперёд руку.
Она прошла аккурат между прутьями клетки. Лев, встрепенувшись, поднялся на ноги и стал медленно приближаться. Моё сердце билось настолько громко, что я чувствовала его удары у себя в ушах. Бух-бух-бух. И скрежет львиных когтей о каменный пол.
Его морда замерла в нескольких сантиментах от моей руки.
Глава 16
Хотелось зажмуриться и вжать голову в плечи, но я держалась достойно. Даже просунутая в клетку рука не дрожала.
«Давай, лёвушка», — подначивала я мысленно. — «Не подведи».
Будто слыша мои мольбы, он фыркнул и уткнулся мокрым носом в мою ладонь. Этот жест не выглядел угрожающим, а наоборот, будто призывал к доверию. Поэтому я решилась пойти чуть дальше и медленно повела рукой покрытой шерстью морде поглаживая.
Вместо того чтобы оттолкнуть меня или ещё хуже укусить, лев блаженно прикрыл глаза. В ответ на его доверительное поведение по моей руке прошлась волна жара. Он хлынул от пальцев вверх к локтю, окутал плечо и осел там, обжигая. И даже когда жар улёгся, плечо продолжало саднить.
Погладив льва ещё немного, чтобы убедиться, что животное действительно приняло меня, я убрала руку и отступила от клетки. Вот теперь, когда напряжение спало, меня начало трясти. Не думала, что во мне столько отчаянной смелости.
— Теперь мы друзья, так ведь? — спросила у равнодушно наблюдавшего за мной льва.
«Друзья», — кивнула самой себе. Наше понимание и образовавшаяся связь чувствовались на подсознательном уровне.
Я повела плечом, пытаясь избавиться от неприятных ощущений, но они переросли в лёгкую боль.
— Да что там ещё? — спросила, расстёгивая пуговицы и приспуская платье с плеча, оказавшегося красным, будто его обожгло кипятком. Не на этом ли месте у Арвина находилась родовая печать?
Моё предположение по поводу родового дара, которого моя бабушка и я якобы были лишены, начало обретать более чёткие очертания. Неужели в рекомендательном письме Эрны Лоренц была допущена ошибка, и на самом деле моя бабушка тоже обладала родовым даром?
Арвин бы посмеялся над моей самонадеянностью. Или нет… Возможно, окажись эта догадка верной, моему работодателю стало бы не до смеха. Часто ли ему встречались одарённые бездарности? Было у меня чувство, что я окажусь первой.
— Но не будем пока ему об этом рассказывать. Правда, лёвушка? — обратилась к питомцу. — Зачем нервировать человека раньше времени? К тому же неплохо бы сначала поузнавать, может ли родовой дар проявиться во взрослом возрасте.
Задать этот вопрос можно было и Паулу, но хотелось бы посоветоваться с кем-то более умудрённым магическим опытом. Арвина не рассматриваем, а значит, из знакомых остаётся только наш сосед. Кстати, о нём. Возможно, пришло время ответить на его предложение о сотрудничестве.
— Жалко его расстраивать, — вздохнула я. — И жалко лишать себя возможности учиться у талантливого мастера печатей, но…
Было одно, а теперь уже два весомых «но». Во-первых, наше знакомство с Арвином на этом будет окончено. Он никогда не простит, если я сбегу работать к его заклятому врагу. А во-вторых, если у меня и вправду был родовой дар, связанный с монстрологией, тогда именно этой стези мне и следовало придерживаться. Так я рассуждала, принимая непростое и важное решение.
Изначально в этот день я планировала только работу в замке и поездку на почту. Именно сегодня должно было прийти письмо от детектива. Но перед поездкой, пока Арвин корпел в своём кабинете и ничего вокруг не замечал, я решила заглянуть к нашему соседу и искренне надеялась, что он окажется дома.
— Озрик, может, дождёшься моего возвращения тут? — спросила у лилохвоста, с готовностью проводившего меня до прихожей и уже радостно махавшего хвостом в предчувствии прогулки, на которую я с ним идти пока не собиралась.
Питомец воспринял мою просьбу с явным недовольством и соглашаться не хотел до последнего, но каким-то чудом я умудрилась его убедить. Когда за мной закрылась входная дверь, Озрик остался по другую её сторону.
До особняка Ронерсов я добиралась перебежками и тайком, надеясь, что меня не заметит ни Арвин, ни Паул, ни даже горничная. Не хватало ещё придумывать своему перебежничеству оправдания.
Постучала в дверь Ронерсов — тишина. Постучала ещё раз и наконец услышала звук шагов. Хозяин, к моему счастью, оказался дома.
— Мне нужно с тобой поговорить с глазу на глаз, — прошептала Орману на ухо, косо поглядывая на стоявшего рядом дворецкого. — Разговор деловой, — уточнила на всякий случай. А то мало ли что ему придумается на этот счёт.
— Решилась с ответом? — уточнил он, приглашая меня в своей кабинет.
— И это тоже. Но сначала мне нужна твоя помощь кое с чем.
Если сразу его расстроить, то тогда он уже не столь охотно согласится отвечать на вопросы. А мне такой расклад совсем не подходил. Будем держать интригу до последнего.
— Ну, рассказывай, — поторопил меня Орман, когда мы присели друг напротив друга. Он выглядел серьёзным и готовым оказать мне помощь.
Я вздохнула, подбирая слова.
— Кхм… Подскажи, в каком возрасте ты почувствовал, что у тебя есть родовой дар?
Орман сдвинул брови, изображая непонимание.
— В каком смысле? — переспросил он растеряно.
— В таком. Когда ты начал пользоваться даром?
— Не помню, — ответил он, пожимая плечами. — Дар же родовой. С рождения…
— Угум, — кивнула я, вздыхая. — У всех?
— Очевидно.
— Эм… — замялась, взвешивая, стоило ли говорить о подозрении на свой счёт. — То есть ты не слышал, чтобы у кого-то проявлялся дар во взрослом возрасте? — поднажала ещё чуть-чуть.
— Нет, — покачал он головой. — А что случилось? У кого-то проснулся поздний дар? — Орман прищурил глаза, будто пытаясь по моей реакции прочитать имя счастливчика.
— Этого мы не знаем, — ответила уклончиво. — Ни я, ни поздно одарённый. Тем более ты говоришь, что такое невозможно, — отмахнулась с напускной беспечностью.
— В теории, — добавил он, укрепляя мои сомнения.
Кто знает, как всё происходило бы, родись я в этом мире, а не на Земле, где магии нет места. Здесь, я вполне могла бы получить дар и при рождении.
"Или нет…" — усомнилась опять.
Но один факт неоспорим: с магическими животными у меня есть особая связь, о которой рассказывать кому бы то ни было пока рано.
— Спасибо за честный ответ, — сказала, собираясь с духом, чтобы перейти ко второй цели своего визита. — И насчёт твоего предложения работы… — замялась, подбирая слова.
— Эрна, я уже вижу, что ты собираешься сказать. Прошу, не торопись и подумай ещё. Смена профессии откроет для тебя новые возможности. Будучи монстрологом, ты не сможешь продвинуться далеко.
И мы оба понимали почему. Без родового дара, что это за монстролог? Но вот только… Да и Арвин.
— Нет, — покачала я головой. — Я уже всё обдумала и не готова менять профессию. По крайней мере, пока. Возможно, у меня к монстрологии склонность сильнее, чем к магическим печатям. Думаю, я ещё смогу удивить и тебя, и Арвина.
Орман хмыкнул.
