class="p1">Румпельштильцхен взял мою руку и поцеловал тыльную сторону, задержавшись губами на коже дольше, чем следовало.
— До завтра. Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
«Я тоже».
Лучше сказке закончиться раньше, чем станет слишком поздно.
И скорее всего я вернусь в свой мир, так и не выполнив третье поручение. Потому что Румпель, очевидно, оттягивал этот момент, как только мог. Но это и к лучшему… Так хотя бы будет ощущение, что нас с Румпельштильцхеным по-прежнему что-то связывает, несмотря на границу, разделяющую два мира.
Когда в комнату постучали, я уже готовилась ко сну. Гостей никаких не ждала, поэтому сразу ощутила укол беспокойства: не хотелось, чтобы за дверью оказалась Золушка. В последнее время она смотрела на меня волком.
Стук повторился.
— Мисс Тремейн, вы спите?
Голос Люмьера, противный и надменно растянутый, ни с чем нельзя было спутать. Я открыла дверь и спросила:
— Ты что-то хотел?
— Мне приказали передать, что принц ожидает вас в саду. — он произнес это учтиво, опустив взгляд, что было на него совершенно не похоже. — Мне велено сопроводить вас.
— В такой час? Передай Эрику, что я уже сплю и мы увидимся завтра.
— Простите, но приказ есть приказ. Понимаю, отношения между нами не заладились с самого начала, за что приношу извинения. И я прошу сейчас не ставить меня в неудобное положение перед принцем. Если вас, конечно, не затруднит.
Я пристально посмотрела на Люмьера. Его жидкие волосы сально блестели, пальцы рук нервно подрагивали, а длинная шея казалась еще длиннее.
— Разве встреча не подождет до завтра?
— Предположу, что принц хочет сказать вам нечто важное.
«Главное, не предложение».
— Хорошо, — я вздохнула, — тогда дай мне минуту.
Вечерами было уже холодно, поэтому пришлось накинуть на плечи плащ, тот самый, красный, который подарила мне Золушка.
Мы с Люмьером спустились к широким дверям. Они вели в сад, расположенный позади замка и перетекающий в лес. Аккуратные кусты вились вдоль дорожек, образовывая маленькие хитрые лабиринты.
— Странное место принц выбрал для встречи.
— Да уж, принц — тот еще выдумщик… Сюда, он ждет вас в отдаленной беседке.
Люмьер шел впереди, и его фигура расплывалась в темноте. Луна совсем не справлялась с ночными тенями. Я подняла голову и почти с растерянностью взглянула на лунный диск. Возникла такая простая и такая несвоевременная мысль…
Принц не может меня ждать, потому что в это время он превращен в чудовище.
— Куда ты на самом деле меня ведешь? — спросила я, останавливаясь.
Люмьер обернулся, и лицо его обезобразил оскал разочарования и злости. Во мне сразу же проснулась легкая паника, и единственное, что пока не давало ей разгореться, это понимание своего физического превосходства. Люмьер был тщедушным и маленьким, и я могла с ним справиться.
— Ты грязная, давно порченная девка, поэтому с принцем быть не можешь. Я делаю это ради него.
— Делаешь что?
Я невольно отступила на шаг, когда от кустов отделилась широкая темная фигура. Люмьер победно возликовал:
— Возвращаю тебя тому, кому ты принадлежишь!
— Какого черта… — я разглядела свирепое лицо Гастона.
Он шел к нам неумолимо, напоминая приближающуюся лавину. К горлу подступил ужас.
— Твою ж…
И я побежала. Мои тесные белые балетки сверкали, как хвост оленя, за которым Гастон и погнался. А красный плащ его только раззадорил.
Надо было кричать, звать на помощь… Но я не успела. Гастон сбил меня с ног с той же силой, с какой мог бы ударить бык. Упав на землю, я еще попыталась подняться, пока на меня не обрушилась тяжесть чужого тела. Гастон заломил мне руки, едва не вывихнув их, и быстро замотал рот тряпкой. Я принялась извиваться, еще больше путаясь в плаще, стараясь помешать увальню связать ноги. Гастон торопился.
— Будешь сопротивляться, ударю по голове, и ты станешь еще большей дурой, поняла меня⁈
Я замерла, осознав, что вряд ли мой череп спокойно переживет посягательства на свою целостность. Страх мешал соображать, лишал драгоценного времени. Почти насильно вытаскивая из памяти обрывки информации, я напрягла мышцы, незаметно раздвинула запястья с лодыжками и, вдохнув полной грудью, задержала дыхание.
— Быстрее! Быстрее! — жужжал Люмьер. — Увози её быстрее!
— Все! — Гастон взвалил меня на плечо и потащил к лесу.
На дороге, разделяющей лесные деревья и сад, стояла телега с тучным тяжеловозом. Конь лениво повернул голову, когда Гастон кинул меня на сено, как мешок картошки.
— Через главную дорогу нельзя, там проверяют, — суетился Люмьер, — езжай в обход.
— Я, по-твоему, дурак, чтобы ехать дремучим лесом без ружья?
— А так её заметят! Ты и себя, и меня подставишь, и весь наш план погубишь. Ничего с тобой не будет. На этой дороге волков давно не видели. Увози ее. И быстрее! Скоро обход сторожевых.
Гастон выругался и запрыгнул на облучок, хлестнув лошадь. Телега тронулась, и колеса задребезжали по каменистой дороге.
Плохо. Дела мои были плохи. В темноте, качаясь из стороны в сторону, утопая в сене и ужасе, я выворачивалась из веревки. Сначала удалось освободить руки и ослабить стянутую челюсть — дышать стало легче.
Деревья и кусты льнули к дороге, как оголодавшие к милостыне, цепляясь за повозку, облизывая ноги лошади. Гастон все подгонял коня, но тот, не обращая на него внимания, продолжал бежать неторопливо.
Что ж, нельзя было терять ни секунды.
Я ухватилась за край телеги и, свесив ноги, спрыгнула.
Но Гастон это увидел.
— Ах же дрянь, куда⁈
Если честно, я надеялась, что он заметит пропажу меня позже. Гастон сильно натянул повод, наверное, повредив рот коню, и резво спрыгнул с телеги. Я бросилась в чащу, уповая на защиту мрачного леса, но не пробежала и минуты. Гастон нагнал меня на первой же полянке и схватил за плечо.
— Думала, убежишь⁈ Совсем меня не уважаешь? Хотела сбежать, будто я глупец, будто я слепой.
Он развернул меня к себе и сжал шею. Я ногтями вцепилась в его волосатые руки, тщетно пытаясь вырваться. Не знаю, что было хуже: боль, паника или страх. Гастон поднял меня над землей, и балетки упали в траву одна за другой.
Как обидно и несправедливо.
Сюжет решил отомстить за мою наглость? Выбросив вот так, как ненужную и досадную занозу, отдав на растерзание злодею, уже настоящему, мерзкому, гадкому чудовищу.
— Не… — прохрипела я, зажмуриваясь и стараясь задержать угасающее сознание. — Надо…
Наверное, меня услышал не сказочный сюжет, а лес. Потому что вокруг в кустах и деревьях затрепетал устрашающий рык.
Хватка на шее тут же ослабла, и я упала на землю, кашляя и открывая глаза. Побледневший Гастон смотрел куда-то
