и сухим, — если я откажусь от твоего предложения?
— Поцелую тебя сам.
И он это сделал. Обхватил шею своими длинными теплыми пальцами, мягко заставляя склониться ближе, и коснулся моих губ. Я взъерошила его волосы и чуть потянула за них, наслаждаясь тем, что Румпельштильцхен находился в моих руках. Как и я — в его. Это было явно нездоровое, собственническое чувство, но ни одно другое не могло сравниться с ним по силе и яркости.
Интересно, если бы Румпельштильцхен превратился в чудовище, испугалась бы я? Убежала бы? Впрочем, он и так был монстром, пусть и без шерсти и когтей. И мне это нравилось.
Все бывает в первый раз, даже если до этого сотни моментов претендовали на звание «впервые». Я могла поклясться, что никогда еще не целовалась, потому что происходящее сейчас с Румпелем стирало прошлое, и прежние воспоминания казались либо блеклыми, либо ненастоящими, либо пресными.
Я не знала, что можно получать такое удовольствие от чужой близости. Румпельштильцхен прервал поцелуй и начал разглядывать меня, ловя эмоции. Мой рот приоткрылся, и с губ срывалось прерывистое дыхание, ноги затекли, а живот сковывали приятные спазмы. Я чувствовала себя одновременно защищенной от всего мира и беззащитной перед тем единственным, кто мог с легкостью разрушить этот мир.
Наверное, подобное я могла испытать только в сказке.
— Я хочу забрать тебя к себе, — прошептал Румпель, чье дыхание не уступало моему. — Мне не нравится, что ты живешь в этом замке.
— Ну заберешь ты меня, и что дальше? Посадишь в башню и приставишь дракона для охраны?
— Конечно, нет. Будь у меня башня, то на роль дракона нанял бы тебя.
Голова кружилась.
— Неужели ты так флиртуешь?
— Нет, я почти признаюсь в любви, — просто сказал он.
Я моргнула, смахивая с ресниц морок, и попыталась слезть с его коленей, но вместо этого соскользнула еще ближе. Он перехватил мои запястья:
— Расслабься. Я это сказал не для того, чтобы тебя напугать. Куда ты убегаешь?
О нет, он меня не напугал. Напротив, в душе что-то радостно задребезжало, крича о взаимности и влюбленности. Но что такое влюбленность? Я попыталась вспомнить, как вспоминают симптомы болезни, которая уже перешла в затяжную стадию.
Какие глупости.
Все произошло слишком быстро… Наверное, из-за того, что мы находились в сказке — а в них все и всегда стремительно. Любовь, предательство, первое знакомство и свадьба могут произойти за секунды, за считанные слова. И если я поддалась этому ритму, значит, тоже превратилась в одного из персонажей?
— Отпусти, — вздохнула я.
— Ты этого хочешь? — он приподнял бровь.
— Не хочу.
Кем был Румпель для меня? Знакомым, врагом, возможным любовником? А что происходило между нами? Я хотела знать ответы и боялась их.
Нет. Я совершенно точно не влюблена, потому что не умею влюбляться, а в данной ситуации и вовсе не имею права. Просто этот день был слишком насыщенным и потому опьяняющим.
— А чего ты хочешь? — Румпель нежно провел вдоль моей скулы, огладил шею, спустился к груди.
Я прогнулась в пояснице и прикрыла глаза, сосредоточившись на его прикосновениях.
— О чем ты думаешь? — спросил он, по-прежнему не отрывая взгляда от моего лица.
— О том, что ты не можешь быть настоящим.
— Почему же?
— Потому что ты ненастоящий.
Собственные слова привели в чувства и напомнили о происходящем. Я слезла с коленей Румпельштильцхена и отошла в сторону. Как глупо… Почему постоянно все должно усложняться? Как будто проблем с Эриком мне было недостаточно.
— Я прошу тебя уйти.
— Что случилось?
Он подошел ко мне. Соблазнительный и очаровательный колдун, который покушался на мою любовь и которую он никогда не должен был получить. Я отшатнулась, когда он протянул ко мне руку, и твердо произнесла:
— И пожалуйста, больше не приставай ко мне. Не прикасайся.
Он пристально оглядел меня, словно и правда пытался понять. Но разве он мог? Я сама запуталась даже в тех вещах, которые прежде казались очевидными.
— Хорошо, — наконец произнес он, — думаю, мне действительно пора.
И все? Он сейчас уйдет, вот так просто? Внутри сразу проснулась паника.
— Ты обиделся? — вдруг спросила я.
Он удивленно на меня взглянул:
— Конечно, нет.
— Но ты ведь еще придешь?
Взгляд его смягчился. А я себя прокляла за глупое поведение. То уходи, то когда придешь… Но противоречивые чувства разрывали меня изнутри и сводили с ума похлеще сказочного сюжета.
— Приду.
— Хорошо. — смотреть на него я уже не могла.
И облегченно выдохнула, когда он ушел. Только вот в груди образовалась пустота, и чувство одиночества начало грызть с удвоенной силой.
Плащ Красной Шапочки
Следующие две недели проходили по одному и тому же сценарию. Дни я проводила с Эллой и принцем: мы выбирались в город, гуляли по пляжу, любуясь морем. Иногда мне удавалось даже улизнуть от них, но крайне редко.
Я чувствовала себя третьим колесом, но в то же время мое колесо было единственным непроколотым и несдутым, потому что все разговоры держались исключительно на мне.
Элла и Эрик почти не разговаривали друг с другом на темы, более интересные, чем погода и природа, и казались картинками, которые вырезали из разных журналов и сложили вместе. Абсолютная несовместимость, хоть Элла и пыталась очаровать Эрика всеми возможными способами, и, кажется, он отвечал ей взаимностью, но как-то вынужденно.
И за что мне это?.. Я, видимо, была плохой сводницей, потому что один из моих подопечных все еще упрямо сопротивлялся. Хотя любовь была нужна, в первую очередь, ему, Эрику, чтобы не пасть жертвой проклятия. Но принц как будто этого не понимал.
А вечерами ко мне заглядывал Румпельштильцхен, и мы проводили время за совместными ужинами и разговорами. Он больше не флиртовал и вообще не совершал никаких романтических поползновений. Наверняка он просто сменил тактику и теперь медленно затаскивал меня в свой омут, потому что, просыпаясь утром, я уже с нетерпением ждала вечера.
Мне нравилось разговаривать с Румпелем, нравились его мысли, его непохожесть на других, нравилось могущество. Я догадывалась, что просто привыкаю, позволяю этому несносному колдуну забраться в мысли. Он вызывал зависимость.
В очередной я поймала себя на мысли, что сама начинаю открыто флиртовать, и это смутило. С наигранным пренебрежением я спросила:
— И когда будет третье поручение?
— Почему ты его так ждешь? — улыбнулся он.
— Потому что после него ты наконец перестанешь докучать мне.
— Брось, тебе нравятся наши вечера.
— Не так сильно, как тебе.
— И я тоже тебе нравлюсь.
— Возможно, но это ничего еще не значит.
