«Сашенька…»
— Саша, — само вдруг сорвалось с губ, и Алекс вскинул на меня взгляд. Настороженный, пугающий, загнанный, будто я его разгадала. — По-русски тебя ведь зовут Саша, — приложила усилия, чтобы голос не дрогнул.
— Я вряд ли откликнусь, — усмехнулся он, зачерпывая немного каши и аккуратно дуя на ложку. — Но мама так звала.
— Мне нравится больше, — улыбнулась.
В окно скользнул первый рассветный луч, разгоняя утренний сумрак, и отразился в его глазах. Радужки зверя вспыхнули золотом, напоминая, с кем имею дело.
— Мне тоже, — его губы едва заметно искривились в улыбке.
А меня вдруг что-то дернуло, и я позвала чуть громче:
— Сашенька…
Мария вздрогнула. Брови женщины взметнулись вверх, взгляд забегал по кухне, дыхание участилось, и с губ сорвалось невнятное мычание.
— Мама, — позвал он, хватая ее шарящую по воздуху ладонь, пытаясь поймать ее взгляд. — Мама, это я, Саша.
Но Мария беспокойно вздохнула и обмякла, ее взгляд снова потух. Алекс сжал ее ладонь и прикоснулся лбом к виску, прикрывая глаза. Солнечные лучи позолотили силуэт обоих, и мое сердце споткнулось от жалости. Алекс был таким вымотанным и уязвимым в эту секунду, что я не сдержалась. Тихо поднялась, скользнула к нему и обхватила со спины, прижимаясь всем телом.
— Саш, я очень хочу тебе помочь, — прошептала.
— Я сделаю все, что скажешь.
* * *
К Дому Правящих я ехала совершенно растерзанная утренними переживаниями. Одиночество моего зверя пугало до жути. Его мать застряла между тем и этим светом, не в силах ни уйти, ни вернуться, и это было сравнимо с тем, как рвать рану каждый день, не давая ей зажить. Такой сильный и уверенный в себе мужчина, Алекс день за днем будто нес чей-то крест, не в силах его скинуть и выпрямиться. И это тоже будоражило разум, ведь дети часто расплачиваются за грехи родителей. Что такого произошло в его семье, что ему предъявили такой чудовищный счет?
Всю дорогу мы молчали, но молчание не было тяжелым, как обычно. Я старалась чувствами дать ему знать, что хочу помочь и поддержать, чтобы он не закрывался от меня. Больше всего я боялась, что он оставит попытки договориться, а я этого не выдержу.
— Готова? — поднял он на меня уставший взгляд. Утро вымотало не только меня.
— К чему?
— Если бы я знал, — усмехнулся растерянно и толкнул двери.
От его уверенности, казалось, не осталось и следа. Меня вдруг ошпарило мыслью, что ему нельзя показываться в таком виде в Доме, ведь там наверняка на страже будут эти шакалы-Роршахи, а Алекс был просто не в состоянии с ними сегодня встречаться.
Пока мы поднимались по лестнице, в голове крепла безумная идея спасения. Как и думала, Нильс встречал босса у порога с планшетом, но я, не успев войти, сразу же обернулась к Алексу, который следовал за мной:
— Отличная мысль, господин Правящий, — громко заявила и обернулась к Нильсу. — Думаю, можно сразу же приступить к осмотру окрестностей, мы и так потеряли кучу времени. Доброе утро, Нильс.
— Доброе утро, Алиса, — насторожено улыбнулся тот и не подкачал, — планируете поездку сегодня?
Я окинула цепким взглядом гостиную офиса, встречаясь с несколькими любопытными взглядами.
— Да, Алекс предложил сразу заняться вопросом места для Института, — лучезарно улыбнулась и перевела взгляд на мрачного Правящего.
— Алекс, — вскинул планшет Нильс, — тогда я перешлю тебе отчеты, глянешь по пути? — И он обернулся к остальным: — Минуточку внимания, коллеги, прошу любить и жаловать специалиста Института ведов, Алису…
— Воржеву, — вцепился в меня мрачным взглядом Алекс.
Я и сама думала, что светить тут мое родство с Высшим Правящим не стоит.
— Доброе утро, — повернулась к персоналу, потянувшемуся ближе к входу.
Как и Нильс, новые члены общины Алекса не вызвали чувства опасности. Они улыбались и, поглядывая на сурового Правящего, принюхивались в рамках приличия, более приближенные задавали короткие вопросы о поездке в Россию, интересуясь планами. Братьев Роршах, к счастью, видно не было. Я продолжала разыгрывать роль энтузиастки-смертницы, возбужденно восторгаясь красотами Швейцарии и местным гостеприимством, и была даже рада услышать команду Алекса проследовать к автомобилю. Но недолго.
— Поехали, — зловеще прорычал он над ухом, подхватывая меня под руку на скользких ступеньках.
— К-куда? — съежилась я.
— Осматривать окрестности.
Он усадил меня в автомобиль и, коротко скомандовав что-то водителю на немецком, демонстративно углубился в планшет и звонки.
— Алекс, — позвала я, нервничая все больше, но одного его взгляда было достаточно, чтобы я забыла, что собиралась сказать.
— Твоими стараниями я теперь работаю в дороге, — холодно заметил он, опуская глаза к планшету, — поэтому будь добра — не мешай.
Я закатила глаза и отвернулась к окну, зло кусая губы. Благими намерениями, как говорится! Но вскоре мне стало не до Алекса с его суровым голосом.
Машина выехала за пределы поселка, и взгляду открылась красота горнолыжного курорта. Аккуратные трассы вились по склонам гор, поражающих воображение величественными снежными вершинами, искрившимися под лучами солнца.
98
Питер не балует жителей солнцем, а в Швейцарии его непривычно много. И оно не только выбивало слезы из глаз, но и мрачные мысли из головы. За поселком стелилась укатанная снежная дорожка, контрасты теней и света ущелий притягивали взгляд, а склоны манили скатиться с них кубарем и нестись со всех лап, пока не упадешь. Хоть я никогда и не оборачивалась зверем, эмоции кошки, жаждущей нырнуть в снег по самые уши, осознавала четко. И, кажется, не только я.
— Скоро побегаешь по снегу, — промурчал тигр совсем рядом таким тоном, будто собрался на меня охотиться. Судя по взгляду, так и было.
— Наработался? — глянула на него обиженно.
Мы как раз въехали в какой-то поселок, и Алекс вместо ответа попросил остановить машину. Молча вышел и направился к магазинчикам, выстроившимся вдоль дороги. Я настороженно следила за тем, как он скрылся сначала в одном, потом в другом. Вернулся минут через пятнадцать с шерстяным одеялом под мышкой, сэндвичами с кофе и пакетом с полотенцами.
— Что бы это значило? — я настороженно вжалась в противоположную дверцу.
— Кис-кис-кис, — поманил он меня стаканчиком с кофе и снова дал команду водителю. — Хочешь?
— Ну, допустим, а что потом?
— Алиса, — скалился он, — ты же сама устроила нам деловую поездку. Пришлось запастись необходимым.
Кофе оказался бесподобным, но я все равно была настороже:
— Куда мы?
— Советую поесть, энергии понадобится немало, — притягательно скалился он, довольный интригой. — Это сюрприз.
— Сюрприз?
— Да, в качестве «спасибо» за то, что вытащила меня сегодня из командирского кресла. Я был не в состоянии…
— Но сам бы черта с два признался, — довольно улыбнулась.
Он пожал плечами:
— Может, теперь для этого у меня есть ты.
Не сдавался. Я выдохнула с облегчением и потянулась к сэндвичу в его руках.
— А для института правда нужно искать место? — вручил мне горячую булочку, от запаха которой я снова почувствовала зверский аппетит — начинка сэндвича была из копченой семги!
— Неф, — проурчала, не в силах ждать. — Пофойфет люфой офис…
— Прекрасное у вас алиби для меня, Алиса Мирославовна, — широко улыбнулся он, не спуская с меня взгляда. — Прокатаемся весь день, а в итоге обоснуетесь в соседнем здании…
— Дай поесть, — проглотила, не жуя, большой кусок и сделала глоток кофе, — божественная штука!
— Я рад, что тебе нравится.
Мы проехали еще несколько поселков и, углубившись в лес, остановились у какого-то домика со шлагбаумом.
— Приехали? — выглянула я в окно.
— Еще нет, — он толкнул дверь и вышел.
Вскоре Алекс отпустил водителя, переложил вещи и еду в рюкзак, и мы двинулись в горы на маневренной «гусенице» — двухместном снегоходе. Такого восторга я давно не испытывала, особенно, когда мне дали порулить. Гусеница разве что не летала! Спрыгивала с вершин в ущелья довольно резво, но мягко приземлялась в пушистый снег. Алекс еле успевал указывать мне направление, но о цели путешествия так и не признался. С него станется запереть филиал Института в непролазную чащу! Ну и пусть! Я готова гонять здесь на «гусенице» хоть каждый день!
