— Керрая, может, все-таки сходишь к ней? — поинтересовалась мама.
Не вдаваясь в подробности, я за ужином рассказала родителям, что случилось на ипподроме, и не только с Хельгой, но и со мной. Надо же мне было объяснить с кем и почему я завтра иду на пикник. Ни первое, ни второе известие родителей не обрадовало, конечно, но от комментариев они воздержались. Единственное, папа поставил условие, что я не выйду из дома, пока он лично не познакомится с Йаго, а я согласилась.
Что касается Хельги, то мне бы на ее месте точно было не до визитов, даже друзей, поэтому я решила дать ей немного времени, и зайти завтра вечером, после встречи с Йаго, но на душе было неспокойно. И чем больше проходило времени, тем больше я нервничала. Понятно, что она сейчас не одна, и ей не дадут наделать глупостей, и все же…
— Наверное, все-таки схожу, — решилась я. — Если она и выгонит меня, я пойму, что это на эмоциях, и все равно на душе будет легче. А так ведь и не усну.
— Я тебя провожу, — вызвался папа.
— Пап, я сама.
— Керрая, уже темнеет.
— Ну, и что?
— И то. Провожу, и мне тоже на душе будет легче.
Не желая тратить время на споры, и признавая правоту папы, пришлось согласиться. Я быстро сменила домашние брюки и футболку на легкое платье, захватила с собой отдохнувших за день светлячков и вышла в гостиную, где ждал папа.
— Эй, а вы куда? — окликнула я рванувшихся к выходу зверьков.
Те недоуменно обернулись. Что, их не хотят брать на вечернюю прогулку?! Это чтобы был лишний повод пообзываться? А они ведь хотели бежать как лани, они хотели почувствовать легкость, а теперь им что, спать с такой тяжестью в животах?!
— А кто составит компанию маме? — спросила я.
Они покосились на нее, на папу, подумали, что без них она, конечно, почувствует себя беспросветно одиноко, и согласились остаться. Тем более что там еще мороженко было...
— Мам, они остаются с тобой, только не корми их больше, ладно? — нарушила я их прожорливые планы.
— Наверное, на сегодня и правда хватит, — согласилась она.
Я уже была у дверей, но расслышала обиженное сопение — уж очень зверьки старались сделать его громким, чтобы меня проняло. Но добились они только моей улыбки: нет уж, для них стараюсь, не для себя, так что мелкий шантаж выдержу.
Мы с папой вышли на улицу, он на ходу общался с приветливыми соседями, а я наслаждалась теплым вечерним ветерком, который прикасался к лицу, шее. Попыталась представить, что скажу Хельге, но фантазия отказывала. Не знаю я, что сказать и что делать в такой безвыходной ситуации. Поэтому я решила, что просто приду, и все, будь как будет. Может, ей как раз не хватает плеча, на котором можно свободно выплакаться? Она сильная, она может не захотеть показывать слезы при родителях, даже при маме. А я — слабый человек, я — друг, при мне можно.
Мы с папой свернули с Лаунж-стрит на улицу Белых Крыльев, давным-давно названную так одним оборотнем в честь своей жены-анкер, и увидели впереди двух парней. Они никуда не шли, они просто стояли и смотрели на нас. Я видела, как мгновенно подобрался отец, готовясь к возможным неприятностям, да и сама, если честно, напрягалась, но когда мы подошли чуть ближе, я узнала в одном из парней Этана, и облегченно выдохнула. Второй парень оказался Холгером. Папа кивнул, когда я глянула на него — да, он тоже узнал их.
— Привет, — я мазнула взглядом по парням, когда мы проходили мимо.
В ответ мне досталось два напряженных взгляда, и ни единого слова. Папа отметил это, но ничего не сказал, хотя то, что думал по этому поводу, передал парням взглядом.
А я не стала останавливаться и выяснять отношений. И не оглянулась, хотя мне дико хотелось посмотреть в глаза Этану и спросить: почему он ведет себя так, будто это я его бросила? И почему писать письма он мог, не раз подводя меня к мысли, что мы с ним друзья, а вернулся, и ведет себя как… как…
Даже не поздоровался в кафе, даже не сказал, что вернулся в город, да и сейчас… Разве с друзьями так поступают? И вдруг я услышала голос Этана:
— Керрая!
Обернувшись, увидела, как он мчится по улице, а вслед ему несется какое-то неразборчивое бормотание Холгера.
— Керрая… — став напротив, он взглянул на отца. — Добрый вечер, Стивен.
— Добрый, — ответил папа.
— И со мной поздороваешься? — усмехнулась я.
— Керрая, прости, — Этан качнул головой и сказал то, о чем я думала всего минуту назад. — Я вел себя как придурок.
— Да, — согласилась я, — это похоже на правду.
Медленно выдохнув, я посмотрела в глаза тому, к кому некогда испытывала чувства, принятые за дружбу.
Дружба…
Так думал Этан. И так начала думать я, чтобы уменьшить боль от письма, в котором он сообщил, что встретил другую.
Но дружба, настоящая дружба — другая. А то, что было у нас… Не разобрать, остались только осколки, да и те медленно исчезали. Может, потому, что я встретила Йаго, и знала теперь, что достойна других отношений? И что я могу быть не одной из многих, а одной. Единственной. На всю жизнь.
Я имела полное право на злость и обиду, но глядя на Этана, вспоминала не злополучные строки, в которых он поставил крест на романтических отношениях между нами — они были хрупкими, но они были. Перед глазами мелькал калейдоскоп совсем других впечатлений и дней.
Я смотрела на него, возмужавшего, повзрослевшего, заметно изменившегося за прошлый год, но видела его прежним. Я видела парня, который не бросил в беде незнакомых людей, а настоял на том, чтобы Кайл согласился привести нас в клан. Я видела парня, который подарил мне первую розу, и не упрекнул, и не поверил слухам, когда ее сломали, а подарил новую. Я видела парня, который, узнав о том, что у меня в школе проблемы, пришел и заявил всем, кто сомневался, что я, простой человек, под защитой оборотня. Я видела парня, который первым сделал заказ моему отцу, чтобы поддержать. Я видела парня, который стоял у замка лэрда и не хотел никуда уезжать, для которого была важна я, а не будущее, и если бы не приказ лэрда, он бы остался.
Знал ли лэрд, что так будет? Потому ли отослал Этана вместе с Кайлом, что я не только неподходящая пара его племяннику, но и лучшему другу племянника? Или он, как и многие маги, предпочитал лишний раз не заглядывать в будущее, чтобы оно не дрогнуло и не сменилось? Как знать…
— Я только вчера вернулся в город, — сказал Этан. — Сегодня днем приходил к тебе, но тебя не было.
Да, меня не было. Но был папа. Я посмотрела на него, но он качнул головой.
— Я не заходил в дом, — Этан улыбнулся, и я с трудом заставила себя не смотреть на его ямочку. — Почувствовал, что тебя там нет.
Сначала я удивилась: как Этан уловил, что дома меня нет, но не понял, что я была в нескольких шагах от него у портала, но потом поняла, что у портала было скопление народа, а значит, запахов, а так как я не значу для него так много, как для Йаго…
Выдохнула, отгоняя мысли о тигре-оборотне. Завтра увидимся, завтра и посмотрю: не напридумывала ли себе розовых замков, а сейчас у меня дела и уже темнеет.
— Ты спешишь, — заметив мой взгляд вдаль улицы, сказал оборотень.
— Да, — не стала врать. — Хочу зайти к Хельге.
— Я в курсе… — его глаза ярко сверкнули, встревожив светлячков, уютно устроившихся у меня на плече. — В курсе, что случилось на ипподроме.
И я поняла, почувствовала: он имел в виду не то, что случилось с Хельгой, а то, что случилось со мной.
— Мне пора, — я сделала шаг в сторону.
— Хочешь — я тебя провожу?
— Меня провожает папа.
— Стивен, — обратился к нему парень, — можно твою дочь провожу я?
Отец посмотрел на меня, я пожала плечами. Но прежде чем папа ответил, предупредила Этана:
— Я не настроена на разговоры.
— Я буду молчать, — пообещал он.
— Совсем?
— О том, о чем ты не настроена слушать.
Я посмотрела на папу, и он все понял.
— Керрая, только, пожалуйста, не задерживайся, — дождавшись моего кивка, обратился к оборотню. — Этан?
