– Полетели, я перенес твою лабораторию в подземелье. Я там припрятал кусок окровавленной рубашки темного искусника. Стащил на всякий случай, когда Донован вернулся в академию после драки с ректором.
– Ты всерьез думаешь, что из этого что-нибудь получится?
– Ты же сама не хуже меня понимаешь, что попробовать стоит, а, Сэль? В конце концов, нам все равно заняться больше нечем.
– В последнем ты прав, но знай: я считаю, что это занятие обречено на провал. Что ректор, что Ледышка ценят только себя и свое любимое пари. Для них любви вообще не существует.
– Сказала девушка, которая узнала о существовании любви в сто двенадцать лет и еще сама толком не разобралась, кто ей больше нравится, – воздев голубые очи к небу, язвительно заметил мой кот.
Интер Эгерт
– Мы уже предлагали ей выбор, и она отвергла на обоих, чего ты еще хочешь достичь? – устало заявил я, глядя на рассвет, занимающийся на горизонте. Мы с Донованом стояли на открытой галерее, глядя на небо.
– Не знаю, как ты, а я не готов ее опустить просто так. Надо хотя бы извиниться, а вообще…
– Стой! Тише… – произнес я, мучительно прислушиваясь.
– Что случилось? – Ледяной испытующе взглянул на меня.
– Она взошла на башню и там исчезла! – не веря тому, что чувствую, прошептал я.
– Не может быть! Не могла же она… – с ужасом произнес Донован.
– Это все ты виноват! – рыкнул я и, больше не сдерживая трансформацию, сиганул через ограждение, на лету обращаясь в дракона. Ощутив под крыльями восходящий поток, я вознесся к башне, но стекла ее окон были целыми и тела у подножия не наблюдалось.
За спиной послышались хлопки крыльев, а в голове прозвучал голос ледяного: "Там, на галерее!"
И действительно, по открытой галерее, связывающей башню с часами и основной корпус, двигалась знакомая до боли, хрупкая фигурка Фелиши Чериш. Приземлившись на крышу галереи, мы оба обратились в человеческую форму и при помощи левитации добрались до девушки, чтобы преградить ей путь.
– О! Доброе утро вам, эстион Эгерт, и вам, эстион Донован, – улыбнулась Фелиша, в глазах которой тем не менее мелькнула тревога. Девушка отвесила нам положенный поклон и, пытаясь удержать маску невозмутимости, попыталась нас обойти, но мы оба вновь заступили ей путь.
– Эстиона Чериш, мы хотели принести вам свои извинения за… – произнес ледяной.
– О, не стоит, все в порядке, – вновь улыбнулась девушка – Позвольте, я пройду: пора собираться в дорогу, меня ждут дома. Думаю, отец весьма обрадуется, узнав, что я воплотила его мечту и привезла платиновый диплом. И теперь мы с Ингваром сможем быть вместе! – последние слова полукровка произнесла с нажимом, намекая на то, что любые попытки начать ухаживания будут неуместны.
Мы с Квинтом молча глядели, как девушка шла по коридору легкой, я бы даже сказал, скользящей, совершенно несвойственной ей походкой. Мы переглянулись, и ледяной выразил нашу общую мысль:
– С ней что-то не так!
– Она двигается совершенно по-другому, – поддержал я своего врага.
– Она хлопает ресницами и склоняет голову набок, когда улыбается, – до сегодняшнего дня Фелиша никогда так не делала, – продолжил излагать свои наблюдения Квинт Донован
– Она должна быть возмущена и обижена нашим поведением, а вместо этого улыбается так, словно недавно обрела счастье. Это странно, – добавил я.
– Подтерла себе память? – предположил ледяной.
– Нет, не похоже, но мой маячок с нее пропал. Я даже следов его не чувствую, а они должны были остаться, если бы она его почувствовала и сняла.
Терзаемые подозрениями, мы оба перешли на магическое зрение, пытаясь разобраться, что же произошло с девушкой, которая была дорога нам обоим.
– И аура совсем не ее! – хором заметили мы, глядя вослед той, что выглядела как Фелиша, но ею не являлась.
Квинт Донован
Через миг мы уже пленили самозванку и, притащив в кабинет Эгерта, принялись допрашивать, но девица молчала.
Каково же было мое удивление, когда я понял, что сейчас душа в этом теле как раз таки родная, а мы с проклятым Эгертом все это время общались с самозванкой!
Я попытался выудить из головы Фелиши Чериш имя той, которую мы с огненным полюбили и перед кем были виноваты.
Я смотрел на спеленатую нашей магией девушку и в который раз изумлялся, с какой ловкостью дух, что все это время жил в ней, умудрялся водить за нос и меня, и Итара.
С одной стороны, это злило, с другой – вызывало восхищение и повергало в отчаяние. Большей частью я сторонился женщин, а если и искал из общества, то лишь ради легкой интрижки без каких-либо обязательств. Впервые за много лет я полюбил! И вот даже след той, что пленила мое сердце, потерян!
Попытка прочитать мысли вчерашней адептки закончилась провалом. Фелиша дала кому-то магическую клятву не говорить имени той, кто ее подменял на время экзаменов, что создало мощную ментальную блокировку. Я мог бы ее взломать, моих сил на это хватило бы с лихвой, но ответа мы все равно бы не добились. Зато на нашей совести оказалась бы сошедшая с ума девица. Пришлось освободить адептку.
– Я понял! – вдруг воскликнул Интар – Все это время она пыталась сварить зелье, восстанавливающее тело. Вот для чего ей и нужен был труд Салайяра. Она его даже выкрасть у меня пыталась. Она призрак, обитавший в этих стенах и желавший вернуться к жизни! Донован, ты же темный искусник, это по твоей части. Ты можешь призвать ее!
– Ты прав: я темный искусник, но даже мне нужно имя девушки, чтобы заставить ее дух явиться ко мне. Может, ты, будучи следопытом, заглянешь в прошлое через какую-нибудь ее вещь и выяснишь, как ее звали? Ведь как-то же Фелиша Чериш узнала ее имя, чтобы вытащить из-за грани, и отправила сдавать экзамены вместо себя.
– Не могу, – скрипнул зубами огненный. – Сходить в прошлое с моим даром можно лишь трижды в сто лет, и я использовал последнюю попытку совсем недавно.
Тем временем я продолжил рассуждать вслух:
– Фелиша Чериш либо подчинила этого призрака своей волей, либо дала ей возможность исполнить незавершенное дело. Если так, то дух нашей отличницы ушел на перерождение и мы, даже зная ее имя, не сможем призвать ее обратно.
– Я слышал, перерождение занимает какое-то время, – с надеждой произнес Интар.
– Иногда душа уходит дальше сразу. Задерживается крайне редко и максимум на три часа, после этого и следа не останется, – заметил я.
Огненный покачал головой:
– Нет, не может быть, чтобы она ушла! Я не верю, что ее нет! Я буду искать ее, пока не найду! – с этими словам Интар исчез в портале, совершенно не беспокоясь, что оставил меня без присмотра в собственном кабинете.
Я тоже не стал сидеть сложа руки в ожидании, пока мой враг пытается отыскать имя девушки, что пленила нас обоих. Мне вдруг ярко вспомнились слова поднятого ею ректора-менталиста: " Я помню тебя, ты была лучшей... Да... Что-то поздновато ты пришла мне отомстить, заучка Сэ..."
Когда я молниеносно телепортировался в зал славы Академии Драконов, в голове, разжигая искру надежды, билась лишь одна мысль: "Она была лучшей. Она жила при последнем человеческом ректоре. "Сэ" – первые буквы ее имени или фамилии. Круглых отличников в академиях магии, как и везде, не так уж и много, а значит, я могу успеть отыскать имя моей беглянки раньше проклятого Эгерта! И еще: ректор причастен к ее смерти, ведь иначе зачем призраку мстить кому-то?" Я внимательно оглядел все стены зала славы, но имя моей любимой не нашлось ни на одной из табличек. Видимо, потому что девушка не сдала экзамен, ее заслуги не были учтены.
Теперь, зная, что она искала в книге Салайяра, я могу с уверенностью утверждать, что девушке для зелья, восстанавливающего тело, нужна была кровь влюбленного в нее дракона. Она подошла к своей цели очень близко, но потеряла надежду на спасение, узнав про наше пари. Думала, ни один из нас ее не любит, не стала проводить опыт и приготовилась к уходу из мира.
