Этот безумец ещё что-то говорил и говорил, копошась перед столом, переливал что-то белое из одной колбы в другую, смешивал и взбалтывал, периодически понижая голос до едва разборчивого шёпота, или наоборот, громко вскрикивая, когда получалось то, что ему нужно. А я чувствовала, как минуты медленно утекают, словно песок сквозь пальцы. Последние минуты моей жизни. Я не понимала, что задумал Никалаус, но была уверена – это убьёт меня. И не только меня! Это убьёт всех скользящих, а вместе с ними ещё и почти половину жителей этого мира!
Безумие бывает разным. Иногда оно касается только того, чей разум разрушает, а иногда… из-за него гибнут многие. В случае с Эссиротом явно прослеживается второй вариант. И не то, чтобы я была эгоисткой и мне плевать на почти половину населения целого мира, но сейчас в голове крутилась только одна страшная мысль - погибнут Кэр, ребята, Рассел и, конечно же, я.
Я не хочу умирать! Да у меня только жизнь начинается! Нет! Ни за что!
Начала рваться, стараясь ослабить верёвки, выкручивала руки, приподнималась и вновь падала на жёсткий стол. А Эссирот обратил на это внимание только, когда от моих рывков сдвинулся один из столов, на которых я лежала.
- А ну прекрати! – прикрикнул он. – Ты что, не понимаешь? Я же объяснил, это необходимо, чтобы спасти Вестейн! Ты же добрая девочка и должна осознавать – иначе нельзя!
- Да вы же сами сказали, что погибнет половина населения! – выкрикнула я, приподнявшись и с ненавистью посмотрев на сумасшедшего мага.
Сил и так было немного, а бесполезные попытки вырваться забрали и их. Я упала на стол, больно ударившись затылком, и застонала от бессилия. Какой смысл взывать к разуму того, у кого он уже давно пребывает в плачевном состоянии?
- Но другая-то половина останется! И возродит мир, когда я восстановлю равновесие, - невозмутимо ответил Никалаус. – Я бился над этой проблемой много десятилетий, перепробовал столько разных вариантов, но становилось только хуже. И вот у меня всё получилось! Ответ оказался во временном смещении. Казалось бы, какая мелочь, всего несколько секунд, а результат превосходный!
- Я не понимаю, - прошептала, когда Эссирот вернулся к смешиванию белых жидкостей, от которых в лаборатории скапливалось всё больше и больше пара.
Густой, словно плотные облака, туман стелился по полу и поднимался всё выше. Он был холодным и колючим – я это отчётливо почувствовала, когда клочки этой взвеси начали наползать на ноги, будто нечто живое, стремящееся поглотить меня.
- Не понимает она, - проворчал Никалаус, продолжая создавать жуткий туман. – Что тут непонятного? Когда я понял, что дело во времени, придумал способ призвать того, чья энергия будет соответствовать нужным параметрам. Рассел стал моей новой победой. До него, конечно, было несколько провалов, в науке без этого никак, но он-то выжил! И стал сильнейшим. Как раз то, что нужно, чтобы призвать того, кто будет отвечать заданным параметрам. Ты просто идеальна, девочка моя. Характер, правда, не очень и глуповата, но это мелочи, в остальном ты подходишь.
- Для чего? – спросила едва слышно.
- Для того чтобы объединить свет и тьму, конечно же, - ответил он, будто я спросила о чём-то очевидном. – Я планирую ещё и межпространство оставить доступным, но это уже второстепенная задача. В крайнем случае, открою его заново, опыт уже имеется.
- Жжёт! - вскрикнула я, когда туман вокруг ног сгустился и будто сковал их, обхватив шипастыми лапами.
- Придётся потерпеть, дорогая, - с напускным сочувствием покачал головой Эссирот. – Я бы усыпил тебя снова, но теперь нельзя. Зря ты проснулась. Во сне ничего и не почувствовала бы…
То есть, умерла бы во сне…
Страх уже не просто терзал, он заполонил всё сознание. Я не могла думать ни о чём, кроме того, что не хочу умирать! Не хочу быть здесь! Хочу к Расселу! Где же он? Почему не спасает меня? Он же обещал!
В какой-то момент даже страх отступил перед колющим жжением от наползающего тумана, который уже поглотил колени и начал касаться пальцев рук, свисающих со стола. В тот момент, когда жжение достигло запястий, я зажмурилась, сжала зубы, представила Рассела и позвала его. Закричала мысленно так громко, как только могла.
- Стой! – вдруг прозвучал другой крик, уже не мысленный.
Я распахнула глаза, увидела, как Эссирот метнулся ко мне в попытке схватить, но его рука прошла сквозь моё плечо. А я куда-то провалилась и начала падать-падать-падать.
Получилось! Я вырвалась! Ликование было столь велико, что я не сразу заметила – падение что-то затягивается. Обычно, соскальзывая, я успевала только слегка озябнуть и зажмуриться, а уже в следующее мгновение падала в тёплые объятия Рассела. Сейчас же скольжение всё не прекращалось и не прекращалось.
Я уже порядком подмёрзла, но продолжала куда-то падать в белёсом, мельтешащем яркими вспышками межпространстве. Открыв глаза, сначала почти ослепла, но со временем привыкла к всполохам и уже могла рассмотреть какие-то смазанные очертания, более тёмные и светлые участки. Межпространство не было однородным. Где-то ощущалось лёгкое тепло, иногда падение замедлялось или ускорялось, в некоторых местах становилось значительно темнее.
И всё это, конечно, очень интересно, но сложно радоваться спасению и предаваться созерцанию, когда приходит понимание – я потерялась в этой бесконечной, такой насыщенной и разной, но всё равно пустоте. Я потерялась в межпространстве и понятия не имею, как отсюда выбраться!
Скольжение это пусть и магическая, но наука, ему долго учатся, а я… У меня за плечами было пару отвлечённых лекций на разрозненные темы и одно занятие с Мастером, большую часть которого мы проспорили. Прошлый опыт скольжения не считается, потому что тогда «за рулём» была не я, а Рассел или браслет. Точно! У меня же есть браслет! Может быть, он сработает, как навигатор?
***
В лаборатории Никалауса Эссирота.
- Глупая никчёмная девчонка!
Схватившись за волосы, пожилой мужчина метался по стерильно белому помещению, разгоняя плотные облака тумана.
Туман клубился, скапливался рваными клочками вокруг опустевших столов, стелился по ещё тёплой поверхности, оставившей энергетический след девушки, которую так хотелось поглотить этой в чём-то разумной субстанции. Межпространство оказалось гораздо сложнее и своевольнее, чем считал учёный. Оно всё время требовало чего-то нового, предъявляло свои права на мир, проход в который открыл Эссирот, с любознательностью ребёнка, разбирающего новую игрушку, ломало Вестейн, разбивая его на две полярные части.
Первой сломанной игрушкой оказался сам маг, так неосторожно лишивший свой мир защиты, приоткрывший естественный покров, прячущий и защищающий миры и их обитателей от окружающей пустоты. От неимоверного давления межпространства сознание учёного раскололось на две части – сознательную и эмоциональную. Результат позабавил заскучавшую пустоту и следующим разделению подвергся целый мир, отданный ей зарвавшимся учёным. Когда же Эссирот пообещал новую игрушку, интересную тем, что она существует в другой временной плоскости, нежели Вестейн, межпространству показалось любопытным принять её в качестве откупа. Но никчёмный сломанный маг обманул. Подразнил и не отдал обещанное.
Туман становился всё плотнее, будто выражая недовольство. Он начинал сковывать движения, давил и пробирался под одежду. Эссирот постарался успокоиться, призвать разум к порядку, но выходка сбежавшей девчонки ударила по слабому месту в контроле – эмоциям. Никалаус чувствовал, что теряет нити контроля. Ещё немного и верх возьмёт его худшая, глупая и слабая часть.
В следующее мгновение случилось то, что окончательно выбило из колеи учёного, заставив его уступить Никле. Дальняя стена лаборатории пошла некрасивыми чёрными трещинами и с грохотом осыпалась. Одновременно с этим послышался нарастающий гул с тёмной стороны лаборатории, и лишённое света помещение вспыхнуло ярче солнечного дня.
