«Я проиграл» - подумал Никалаус Эссирот, проваливаясь в глубины собственного подсознания. Когда в лабораторию ворвался Мастер скольжения Рассел Кроу, его встретил лишь растерянно озирающийся, заметно напуганный Никла, у которого не было ответов. Он и сам ничего не понимал.
Мастеру Стоуну хватило лишь взгляда, чтобы понять – перед ним не тот, кому следует предъявлять счета. Никла был отправлен в стазис и передан следующей по пятам, притихшей Кэр Дэнтли. Женщина чувствовала напряжение Мастера, но ничем не могла помочь. Эль они не нашли…
- И что теперь? – всё же решилась спросить Кэр, когда стало ясно, что девушки здесь нет.
Рассел резко развернулся к ней, сжал кулаки и явно хотел сказать что-то резкое, но вдруг замер, будто к чему-то прислушиваясь, а в следующий миг исчез.
- Удачи, - прошептала ему вслед подруга.
***
В абсолютной пустоте сложно ориентироваться. Я уже неизвестно сколько болталась в межпространстве, где нет ни верха, ни низа. По ощущениям прошло несколько часов, но с тем же успехом могло пройти и несколько минут. Холод со временем стал словно частью меня и уже не доставлял неудобства, так что замёрзнуть я не боялась.
Поистине страшно стало тогда, когда прекратилось движение. Я просто зависла на одном месте и какое-то время ещё надеялась, что скольжение вот-вот продолжится. Но минуты шли, а я так и оставалась без движения. Попыталась было «плыть», загребая руками, но тут же спохватилась и бросила пустую затею. Как можно плыть там, где не от чего отталкиваться?
Неужели именно об этом и говорили, предостерегая меня на счёт межпространства? В панике ощупала себя – тело на месте, значит, меня не распылило и я ещё жива. А с другой стороны – кто сказал, что после смерти я перестану ощущать себя материальной? Никакой научной информации на этот счёт нет, а с магической стороной вопроса я не успела ознакомиться, не думала как-то, что мне могут понадобиться подобные знания. Умирать в мои ближайшие планы точно не входило!
Мысль о том, что я могла умереть и даже не заметить этого вызвала нервный смешок. Чтобы как-то успокоить себя, проверила пульс и начала глубоко, размеренно дышать. По моим ощущениям я была вполне живой, чем и решила удовлетвориться, переключившись на насущные проблемы.
Попытки мысленно связаться с Расселом не привели ни к каким результатам. И неудивительно, я же не сплю, а раньше нам удавалось связываться только, когда я спала. Но уснуть сейчас я точно не смогу, обстановка как-то не располагает, да и выспалась уже на год вперёд.
- Ну же, Рассел, найди меня. Ты же обещал! – прошептала, растирая озябшие плечи.
Как к холоду не привыкай, а всё равно ощущения не из приятных. Следом за плечами начала растирать ладони и взгляд опять упал на тускло сверкнувший на запястье браслет. Узкий чёрный ободок уплотнился ещё больше и начал отливать глянцем, но пока ещё был настолько тонким и так плотно прилегал к коже, что казалось, будто это не украшение, а часть меня. И лишь золотая вязь узора на ощупь стала вполне металлической, будто цепочка из тончайшего золота.
Эта «цепочка» и привлекла моё внимание, она будто едва заметно шевелилась, утончаясь с одной стороны запястья и становясь шире с другой. Опять золотые пылинки затеяли путешествие по одним им ведомой причине?
- И куда же вы собрались? – спросила вслух и поёжилась.
Здесь, в межпространстве, собственный голос казался чужим и незнакомым. Поэтому было решено помалкивать, всё равно из браслета собеседник так себе, а больше тут разговаривать не с кем. Забавно, я и сама не заметила, как начала воспринимать артефакт будто живое, мыслящее существо. Кто знает, может так оно и есть. А если браслет разумный, так может быть он хочет что-то мне сказать или показать, в своей… магической манере?
Следующие пару минут я неотрывно следила за золотистым узором и пришла к выводу, что составляющие его пылинки ведут себя схоже со стрелкой компаса, всегда направляясь в одну сторону. Даже пару раз меняла положение, чтобы убедиться, узор всегда утолщался в одном направлении, если можно так выразиться. Я посмотрела в ту сторону, куда «показывает» браслет, убедилась, что там всё та же пустота с белёсыми всполохами и пришла к выводу, что вот туда-то мне и надо. Будем считать, что там условный север, вернее, Рассел. Браслет, связывающий меня с Мастером, вряд ли будет указывать на что-то или кого-то другого.
И вроде бы есть повод порадоваться – я знаю направление, в котором нужно двигаться. Только вот незадача, понятия не имею, как двигаться-то! В межпространстве нельзя идти или плыть, в этом я уже убедилась опытным путём. А значит, остаётся один вариант передвижения – скольжение. Но вот как раз с этим способом путешествий у меня и имеются определённые проблемы.
Перебрав в памяти все случаи скольжения, я пришла к выводу, что ни разу так и не совершила сего волшебного действа осознанно. Всегда как-то само собой выходило, или инстинктивно, или по велению браслета, или с Расселом. Да-а-а, хороша скользящая! Малявка Алька и та опытнее.
Воспоминания о забавной девочке, у которой скольжение в крови практически с рождения, вызвали улыбку и согрели изнутри. Ведь Алаика не задумывается и не напрягается, когда скользит. Она просто делает это, так же, как бегает, рисует или напевает незатейливую мелодию, увлечённо помогая Кэр на кухне. Играючи, не задумываясь. Так может и мне, чтобы получилось, нужно не напрягаться и сосредотачиваться, а наоборот, расслабиться? Просто захотеть и сделать, так же, как дышу или моргаю, на зацикливаясь на действии.
Идея показалась вполне здравой, но для её воплощения нужно было в первую очередь расслабиться и отвлечься. А на что ещё отвлекаться в абсолютной пустоте, как не на собственные мысли? Воспоминания о безумце Эссироте было решено сразу же засунуть в самые дальние уголки памяти. Вот уж от чего не расслабишься. Прошлая жизнь тоже не подходила, она вдруг показалась такой далёкой, бесцветной и скучной, будто это и не со мной было. Даже мысль о Николае Строганове вызвала только короткую усмешку, ни одна струна в душе не дрогнула. Удивительно, как быстро забылась первая любовь. Теперь чувства к идеальному красавцу Коле казались такой глупостью, что и вспоминать не было никакого желания.
После Строганова мысли сами собой свернули к Мастеру Расселу Стоуну. И вот тут отозвались все струны… Будто по крышке рояля кувалдой долбанули. Да, Мастер Стоун с первого взгляда вызывал у меня сильные эмоции. Далеко не положительные, но запоминающиеся. Чего только стоит наша первая встреча! Да и потом он вёл себя, прямо скажем, не лучшим образом. Неудивительно, что меня поражало всеобщее восхищение и любовь подопечных мамы Кэр к этому, на мой взгляд, злобному, бессердечному истукану. А именно таким он со мной и был – холодным и грубым.
Лишь оказавшись в лапах безумного учёного Эссирота, я узнала настоящего Рассела Стоуна. Многие часы, разговаривая с ним ни о чём и обо всём сразу, я цеплялась за голос этого мужчины, как за последнюю соломинку. Только благодаря этим разговорам я не сдалась… и поняла, каков Мастер Стоун на самом деле. Он действительно был достоин восхищения и любви. К таким, как он, тянутся дети, на таких равняются, в таких влюбляются…
Последняя мысль одновременно удивила и ошеломила. Я и не задумывалась об этом, но, кажется, и сама не заметила, как влюбилась в Рассела. Не в того холодного, грубого чурбана, с которым познакомилась, когда прибыла в Вестейн, а в того заботливого, терпеливого Рассела, с которым разговаривала часы напролёт во снах. Вот к такому Расселу хотелось скользить раз за разом, точно зная, что поймает, что в конце скольжения ждут его тёплые объятия, которые обязательно отогреют посте холода межпространства.
Воспоминания и мысли поглотили настолько, что я уже давно закрыла глаза и забыла, для чего вообще отвлекалась. А открыв глаза, поняла – у меня получилось! Я больше не висела на месте, я скользила! Вот только в правильном ли направлении?
