Чуть ли не подпрыгивая до потолка, я забежала в свою комнату и переоделась. Вместо невзрачного тёмно-серого платье, в которое я облачилась по пробуждению, я надела платье изумрудного цвета — пусть оно и не было таким богатым и нарядным как у Розалинды или других студенток, но это и не имело высокого значения. Я шла на занятия, а не на отбор невесты для какого-нибудь важного лорда.
До расписания, расположенного в холле, я добралась на крыльях счастья и очень обрадовалась, увидев себя в списке студентов. На глаза навернулись слёзы, а мелкая дрожь тут же начала бить всё тело. Я стала студенткой! Поверить только! Вот бы Пуговка порадовалась, если бы узнала! Мне хотелось поделиться с ней этой новостью, но всё после занятий!
Посмотрев, в какую аудиторию идти сейчас, я немного расстроилась, потому что леди Энора не любила, когда опаздывали, а мне нужно было ещё подняться на третий этаж, вот только у меня было весомое оправдание — я не знала, что стала студенткой и теперь должна посещать занятия без прогулов.
У входа в аудиторию я столкнулась с Кристофером Арчестером, сводным братом Розалинды. Он, как и все остальные, с удовольствием поддразнивал меня и называл Грязнушкой, посмеиваясь над моим бедственным положением. Я чуть поёжилась, опасаясь, что он начнёт возмущаться и кричать, что посмела соприкоснуться с ним, но он улыбнулся:
— Теперь ты одна из нас, Мэйлисс Винн! Сядешь вместе со мной?
От неожиданности я лишь немного приоткрыла рот, не зная, что ему можно ответить, а он постучал и открыл дверь в аудиторию, пропуская меня вперёд.
— Простите нас за опоздание, леди Энора! Я попросил Мэйлисс о помощи, и она любезно согласилась! Если и будете кого-то отчитывать, то только меня!
Женщина поправила очки переносице, тряхнула головой так, что её тугой тёмный пучок волос на голове, украшенный серебрящимися прядями седины, прыгнул, точно пружинка, и отвела от нас взгляд.
— Присаживайтесь, Кристофер и Мэйлисс! Я прощу Мэйлисс для первого раза, а ваше опоздание будет смягчено такой самоотверженностью.
Кристофер взял меня за локоть и потащил к столу, за которым обычно сидел. Я уже хотела отказать ему и сесть в дальнем углу, где занималась, когда меня пускали, но взгляд прилип к Эргарду с необыкновенной нежностью глядящему в глаза Розалинды. Он улыбался ей, не замечая моего присутствия, и внутри вдруг обожгло всё, словно мне в душу плюнул сам дракон. Я усмехнулась этим мыслям, ведь практически так всё и было, и согласилась составить Кристоферу компанию, хоть и не понимала — с чего это он стал таким добреньким.
Глава 24. Эргард
Сосредоточившись на мыслях Розалинды Арчестер, я пытался заставить её подумать о моём отце. Мне хотелось вскрыть причины её ненависти к нему, но я не слышал ничего, кроме девичьих грёз об отношениях с драконьим принцем. Могло ли в прошлый раз мне просто показаться, что она мечтает добраться до моего отца? Болтая с ней на отдалённую тему, я пытался пробраться ещё глубже, туда, где скрываются сокровенные мысли и желания, но столкнулся с какой-то блокировкой. Розалинда словно закрыла своё сознание и не пускала меня дальше. Могла ли глупая пустышка так сделать? Вряд ли! Возможно, я просто устал, или же так и не смог освоить магию чтения чужих мыслей на идеальном уровне. Попросить Шелдона я не мог, потому что след его магии с обменом телами до сих пор витал в воздухе, и стоило ему засветиться, как ищейки тут же выйдут на него и заставят понести наказание. А он и без того наказан судьбой: человек без прошлого и семьи, забытый родными, словно никогда и не рождался…
Забыв о том, что находился не абы где, а на занятиях, я решил отложить попытки, которые не приносило никакого эффекта, и обвёл взглядом аудиторию в поисках Мэйлисс. Я видел её в списке студентов, которые должны были находиться в это мгновение тут. По большей части я пришёл сюда ради неё, но так как она долго не являлась, то решил попытаться поговорить с Розалиндой.
Меня обожгло острой ревностью, стоило только заметить Мэйлисс, сидящую рядом с Кристофером. Тот самый парень, который домогался до меня, точнее, до Розалинды, ведь он, бедолага, и не знал, что нарвался не на тот экземпляр. На секунду мне стало смешно, но усмешка тут же исчезла с лица, стоило этому мальчишке попытаться взять Мэйлисс за руку. Я едва сдержался, чтобы не подскочить с места и не переломать ему пальцы. Как он смел трогать её? И кем он себя возомнил, вообще? Он считал, что мог трогать любую девицу, какую ему только заблагорассудится?
Мэйлисс покосилась в мою сторону, но быстро отвела взгляд.
Почему она села с ним? Что у них было общее? И не хотела ли она поблагодарить меня за то, что оплатил её обучение? Впрочем, в последнем не было нужды, не для того я пошёл на этот шаг, чтобы потом получать благодарности.
Я постарался сосредоточиться на словах преподавателя, но магия, которой пользовались ведьмы, ничуть не волновала меня. Мысли плавно перетекли в совсем иное направление: за ужином Шелдону удалось поговорить с девицей, которая была просто без ума от него с самой первой встречи. Она рассказала ему кое-что из легенды о ведьме, которая не хотела умирать. И меня зацепило вот что — она сказала о звёздной путеводной нити и её наследии. Лента, оставленная мне матерью, могла, как защитить от самой тёмной магии, так и привести к ней. Если верить легендам, то самой тёмной обладала как раз та самая ведьма, которая, по словам живой пуговицы, обитала в горах. Мне хотелось поговорить об этом с Мэйлисс, но теперь я передумал. Следовало развидеть то, что предстало моему взгляду — я никак не ожидал увидеть девчонку с этим напыщенным индюком, и теперь чувствовал себя мерзко. Не ожидал я и того, что внутри проснётся столь сильная ревность. Почему я ревновал кухарку? У нас с ней не было шансов на будущее, так зачем было цепляться за непонятно откуда взявшееся влечение к ней?
— Ран Тейрин, вы не хотите что-то добавить к моему рассказу? — спросила женщина, сидящая за преподавательским столом.
А я растерялся. Я понимал, что она обращалась ко мне, но не слышал её слова до этого момента и даже не запомнил её имени.
Элеонора?
Энора?
Эдора?
Я пытался вспомнить, но так и не смог. В последнее время память стала частенько подводить меня, и с этим следовало что-то делать.
— Не думаю, что смею спорить с преподавателем и как-то дополнять ваши слова или подвергать их сомнениям! — Универсальный ответ на все случаи жизни.
Я покосился в сторону Мэйлисс, но она на меня даже не смотрела. Почему? Что я сделал не так? Почему она вела себя так, словно это не она первой поцеловала меня в пещере?
— Ран Тейрин, нам было бы интересно услышать о магии драконов. Как она пробуждается? Как вы используете свою силу? Магия доступна вам от рождения или появляется по мере взросления? Сразу ли раскрываются силы у драконов?
Энора-Эдора не собиралась успокаиваться. Она заваливала меня вопросами, пробуждая внутри дичайшую злость. Ей больше поговорить не с кем? Я не хотел отвечать на все эти вопросы и даже пожалел, что позволил Шелдону остаться в покоях на сегодняшний день, чтобы поменьше светился перед ищейками верховного. Он бы сейчас подобрал идеальные слова, дабы заставить женщину отстать от меня.
— Магия у драконов есть от рождения, как и у ведьм, — всё-таки пришлось заговорить мне. — Однако некоторые дары можно получить только после соприкосновения с камнем власти. Чем сильнее окажется магия дракона, тем более редкий дар он сможет подчинить себя.
— Камень власти! Как это интересно! А ведьмы не пытались заполучить камень власти?
Эта Дора-Энора и не планировала отступать, что стало ещё сильнее раздражать меня. Я уже пожалел, что заикнулся о камне власти. Однако в каком-то строжайшем секрете информация о нём не хранилась. Да ведь о нём слагали множество сказаний. Неужели она не знала?
— Наверное, и такое было. Я не застал подобного события. В любом случае, ведьмам не хватает силы, чтобы подчинить себе камень власти — он попросту убивает их, высасывая всю магическую энергию.
