И он рассказал историю о девушке, которая была за гранью, но смогла сбежать и неприкаянным призраком ходила по земле. Однажды она встретила юношу и полюбила его, но он не мог её увидеть. Тогда она зажгла огонь в своём теле и превратилась в бабочку. Юноша обратился в живое пламя от восхищения, а девушку разбуженная сила подхватила и понесла в небо.
— Видите у бабочки два крыла? — тихо спросил он. — Теперь она раскрывает их только для влюблённых, чтобы защитить.
Я долго всматривалась в космическую глубину, и постепенно моё воображение вырисовывало из звёздных скоплений крылья.
— Красивая легенда и грустная.
— Почему грустная? Она смогла зажечь в нём огонь, разве не этого она хотела?
— Но судьба их разлучила.
— Иногда пробудившиеся эмоции — это самый лучший дар для человека. Вы так не считаете?
Я посмотрела на графа, он задумчиво рассматривал моё лицо.
И только в этот момент наше уединение показалось мне неловким.
— Мне нужно идти, — встала я с бревна, — выходной закончился и мне утром выходи́ть на дежурство. Благодарю за ужин.
— Долгий был сегодня день, — вторя моим мыслям, сказал граф. — Спасибо вам, лора Элиза, что побыли со мной.
— Для вас это какой-то особенный день, — внезапно догадалась я.
— Годовщина смерти моей жены.
— Мне жаль, — с сочувствием сказала я.
И неожиданно даже для себя взяла его руку и крепко сжала.
— Уже много лет прошло. Сегодня я понял, что даже не помню её лица. Есть магофото, наша дочь похожа на неё, но мимика, черты, выражение глаз, привычки, всё стёрлось из памяти.
— Это нормально, — погладила я его по руке, — гораздо хуже, когда человек зацикливается на своих переживаниях.
Он всматривался в мои глаза, словно что-то пытался в них отыскать.
— Когда она умерла, мне казалось, что жизнь моя прошла.
Граф опять посмотрел на звёзды.
— Но жизнь заново начинает раскрашиваться красками. Удивительно.
— Это ведь хорошо? — улыбнулась я.
— Ещё не понял, — привычно усмехнулся он.
— Спокойной ночи, ваше сиятельство!
— Спокойной ночи, лора Элиза.
— Лида, — неожиданно даже для себя сказала я.
Он выгнул насмешливо бровь и улыбнулся.
— Лида, — вдруг чётко выговорил букву, которой нет в его языке, — рад второму знакомству, Ли-да.
Граф проводил меня до палатки.
Я только шагнула внутрь и чуть не упала, запнувшись о тюфяк Курта, мальчишку чудом не разбудила.
Курт лёг у самого входа, видимо, решил сторожить меня, то ли чтобы я никуда не ушла, то ли чтобы ко мне никто не зашёл.
Знакомый воздушный поток крепко обхватил меня за талию и удержал от падения.
Граф подошёл ближе. На плече Курта сидела Липа, сложила перед собой ручки и забавно двигала хвостом.
— Бдит? — весело спросил мужчина, — Хороший мальчик.
— Видимо, спросонья решил, что я в палатке, — растерянно проговорила.
Граф придержал за локоть, медленно убрал с талии аркан из воздуха.
Отчего-то опять смущая меня. На миг мне показалось, что делает он это слишком медленно.
Я аккуратно зашла внутрь, переоделась и легла, но сон не шёл. Было тревожно. Сомнения насчёт графа вернулись. И моё глупое Лида.
Я ведь тем самым подтвердила все его подозрения.
«А какого это быть с ним? Смирился бы он с моим характером?» — напугала непрошеная мысль, но я тут же отогнала её от себя. У меня есть мой солнечный Адриан и у нас всё хорошо. Мы взрослые люди, поговорим и всё выясним, просто, пока мы плохо друг друга знаем.
А граф просто взбаламутил мои чувства такой резкой переменой отношения ко мне.
Рехольд. Дурацкое имя и очень ему подходящее, рехнуться с ним можно.
Незаметно мои мысли ускользнули в сон.
Утро пришло слишком быстро, не успела я прикрыть глаза и уже нужно было их открывать.
Курт тоже проснулся, оделся и, не поднимая головы, вышел на улицу.
С Адрианом было встречаться неловко и с графом после вчерашнего вечера почему-то тоже.
Но Адриан разрешил все мои сомнения. Он сидел на стуле у своей палатки, рядом стояла миска с водой, генерал брился острой бритвой. Последний раз прошёлся по скуле и промокнул лицо полотенцем. На нём были только майка и брюки.
Посмотрел на меня, улыбнулся.
Встал со стула, подошёл, приобнял.
— Доброе утро, родная, выспалась? — мягко поцеловал в макушку.
— Нет, но готова работать.
Он подвёл меня к нашей импровизированной столовой, усадил рядом с Рехольдом.
— Здравствуйте, Лида! — шепнул граф, приветливо улыбаясь.
От родного имени вздрогнула.
— Курт, — крикнул генерал мальчишке, — иди к нам.
Курт дёрнулся, растерянно посмотрел на Адриана. В голос мужчины был настолько бескомпромиссным, что он не смог не подчиниться.
Мальчишка сжал кулаки, гордо поднял голову, расправил плечи, и с прищуром, смотря на графа, подошёл. Демонстративно занял последнее свободное место возле меня. Всем видом показывая, что вставать он категорически не будет.
— Тебе он действительно нужен, — с осуждением шепнул мне Курт.
Граф расхохотался, его люди удивлённо покосились на него.
Опять веселится за мой счёт.
— Значит, бунт! — также весело подхватил Адриан, но не стал сгонять мальчишку, сел рядом.
С этими троими завтрак показался фарсом. При этом Курт пытался опередить Адриана и положить в тарелку мне самые лучшие кусочки.
Граф шутливо спрашивал, не хочу ли я чего-нибудь ещё, расписывая все прелести мягкого сыра, ароматного мяса и хрустящего, привезённого из ближайшей деревни, хлеба, а Адриан как-то умудрился, не задевая Курта положить руку на поясницу, и выписывал пальцами круги.
В Итоге я не выдержала всего этого, вскочила с бревна, поблагодарила за завтрак и голодная пошла собираться на дежурство.
— Тебе передали, — Курт протягивал мне тарелку.
— Кто?
— Эти, — мальчишка кивнул на выход, — поклонники твои.
Я демонстративно взяла мясо и съела.
Курт фыркнул и поставил тарелку на один из сундуков.
Больше тему выбора спутника жизни не поднимали, но мальчишка немного оттаял.
На поляну мы уже бежали, лор Фуртис ушёл с помощником раньше. Догнали их, когда они здоровались с ночной сменой.
Их было всего двое.
Ещё двое ходили среди деревенских.
— Замкнутый круг какой-то, — жаловался лекарь из ночной смены. — Вы, лора, четырёх вывели из круга, двое пополнили. Когда погибли, трое деревенских на их место тоже встало несколько солдат.
У меня от догадки зашумело в голове и выступила испарина, я посмотрела с удивлением на мальчишку.
— Курт, позови генерала, — получилось очень глухо.
У него расширились зрачки от тревоги, он, ничего не спрашивая, побежал в лагерь.
Я подошла в к вновь пополнивших ряды лекарям, заговорила с ними. Они так же, как оборотни на несколько секунд пробуждались и опять впадали в оцепенение.
— Лор Фуртис, лор Верт, подойдите ко мне!
Дёрнула одного из лекарей на себя, и мы вытащили его из круга, мужчина осоловело смотрел на нас, но дышал глубоко и спокойно.
Подошли ещё двое из ночной смены. Я показала на их неудачливого коллегу.
— Вытаскивайте из круга, их нужно отнести как можно дальше.
У второго также не наблюдалось ни асфиксии, ни припадков. Я пощупала пульс, он был ритмичным, но немного замедленным.
— Вы догадались, что это? — тревожно всматриваясь в мои глаза, спросил лор Фуртис.
— Это только предположение, но мне необходимо поговорить с генералом.
— Идите в лагерь, пострадавших нужно подальше отнести от сюда.
Лор Фуртис хотел возразить, но я ему не дала, добавила:
— Я справлюсь, с минуты на минуту подойдёт генерал.
Он в сомнении свёл брови, но не стал возражать.
Лекари понесли пострадавших.
Я отошла от круга подальше, чтобы не пополнить ряды несчастных. Я была уверена, что сейчас риск возрос в десятки раз.
Через пять минут томительного ожидания появились мужчины.
