издам указ, графиня я, или нет: руки мыть с мылом а) после туалета, б) перед едой, в) после возвращения домой из поездки, или после работы. Не исполняющих, ждут наказания. Придумаю потом, какие. Полы в доме мыть со щелоком. Щелок, это просто, настоять золу. Только он раздражает кожу рук, значит, пусть моют тряпкой на швабре, или тряпкодержателе. Сколотим побольше. Длинная палка, к ней поперек прибита дощечка для тряпки и все! Не забыть оборудовать при выходе из отхожих мест рукомойники, хоть самые простые. Повесить полотенца, поставить мыло, хоть жидкое. Проверить кухню. Как там с гигиеной. Все овощи и фрукты мыть в слабом растворе уксуса. И не забыть еще одно средство дезинфекции: спирт! Уж ром — то наверняка и в этом столетии имеется. Так что люди, подающие на стол, кухонные рабочие, пусть руки протирают ромом. Пока. Потом наладим перегонный куб, будем гнать самогон. Станет дешевле, а пока здоровье дороже. Теперь отходы жизнедеятельности. Горшки в кусты не выливать. И под кустами надобности не справлять. Выкопать на задворках траншею, сливать все туда и засыпать известью, лучше негашеной, чтобы температура выделялась, или попроще — золой. Мужики, кстати, могут прямо туда облегчаться. Но в кусты — ни-ни! Теперь об изоляции больных. Раньше были холерные бараки. Посмотреть, как дела здесь обстоят. И топчаны для больных специальные сколотить. С дыркой под зад. Под дырку — ведро. Такие видела в Африке. И больной чистый, и персонал с зараженными тряпками не возится, риск заражения меньше. Вроде все вспомнила. Теперь чуть поправлюсь и буду божественную волю вещать! А пока приказ о кипячении воды, мытье рук, полов и организации чистых отхожих мест! Это я и в кровати сочинить могу
Указы издала, народу объявили. Через три дня отъелась немного, сил прибавилось, с помощью причитающей верной Летти сползла на кухню. Приятно удивилась. Кухня огромная, плита дровяная, камин гигантский, с жаровней и вертелом, на крюке котлище, вода кипит, поваренок ее черпаком на длинной ручке в кастрюли переливает. Кухарка, приятной внешности толстуха, чисто одетая, руки вымыты, на голове — чепец белоснежный, командует. Увидела графиню, удивилась, но виду не подает, усадила, на вопросы отвечает. Что служит в замке уже 15 лет, главной поварихой стала, как ее предшественница от мора померла, но то не удивительно, грязнуля была знатная. Она руки не мыла неделями, мясо на одном столе с молоком и десертами разделывала, вот и уморила всю графскую семью. А ее, Марьяну, из герцогской кухни граф перекупил, очень ее стряпня и порядок на кухне, что ее матушка поддерживала понравился. Вот, она и навела после смерти предшественницы такой же порядок, как у матери. Поварята и помощницы поворчали, было, но поварешка и розга кого хочешь усмирит, привыкли, так что никто не заболел с тех пор ни в замке, ни на кухне, да и своих домашних мальчишки научили, тоже не болеют. Жаль только, что поздно, графа и графиню не вернуть, и маленького виконтика тоже. А барышня, коли выжила, может за еду не переживать, больше не заразим. Надо только больше кушать. И налила мне полную тарелку протертого куриного супа. Я всю тарелку и съела, похвалила кухарку, и поползла обратно. Слабость еще была, спросила Летти, есть ли у моего батюшки секретарь с хорошим почерком, что не болеет, письмо королю как курица лапой не напишешь, а у меня почерк «врачебный», так еще и рука дрожит от слабости. И не умею я ни гусиным, ни даже железным пером пользоваться! Нашелся писец, что не заболел, продиктовала письмо с изъявлением королю Венидии верноподданнических чувств, о том, что волю родительскую не нарушу, жениху я верна, да только дядюшка двоюродный имеется, который вроде даже за разрешением на мне жениться к жрецам обратился, и хочет графство мое себе прихватить. Сам он давно у соседей живет, и о претенденте на мою руку не знает. Защитите, Ваше Величество, сироту, верную вам подданную! Письмо подписала, отправили с курьером почтовым. Им ездить по дорогам разрешалось, только на границе они должны передавать всю почту другим гонцам. После обработки парами уксуса. На следующий день дошла до двора, посмотреть, как отхожие места оборудовали, как траншею для отходов выкопали. Устроила разнос, что отхожие места вообще без дверей, грязь сплошная, а умывальни на открытом воздухе поставили. Осень, уже холодно, а зимой вообще все перемерзнет! Ленивым работникам приказала сортиры отдраивать, а будут лениться, так всыпать хорошенько, что бы лень выбить. Траншею углубить, для умывален сколотить теплые пристройки, прямо перед сортирами. Что бы значит, пройти мимо не могли! Вот какая я крепостница стала! Прямо Сылтычиха! Но что поделать, если не понимают работники по хорошему в чем польза, буду вколачивать через задницу, если другого пути нет, но мор, то есть, эпидемию, прекращу!
На следующий день под причитания Летти доехала в двуколке до дальней конюшни, превращенной в госпиталь. Кошмар! И тихий ужас! На не убранном полу на соломе, перемешанной с навозом и с собственными выделениями, валяется человек 30 больных и около десятка трупов. Трупы никто не убирает. Лечения никакого, да и чем здесь лечить? Рядом с входом молодой, чернявый парень, худой, мечется, пить просит. Никто не дает, а при холере причина смерти — обезвоживание. Спрашиваю какого-то работника, что сидит у входа, что он тут делает. Отвечает лениво так, что принимает больных, кого притащат. Место находит. Спрашиваю:
— А почему трупы не убираете? Каково это рядом с трупом болеть?
— Не мое это дело, барышня, раз в три дня приходит падальщик, что раньше скотину павшую увозил, забирает. Так у него деревень много, пока все объедет!
Кошмар-р-р! А этот тип продолжает:
— Здесь все равно безродные, те, у кого родни нет, или уже не осталось. Тех сюда и волокут, а родных люди сами выхаживают. А что воды не даем, так лекарь запретил, только рвоту усиливает. Все равно помрут.
И тут я вспомнила, что если у больного чувство жажды есть, то не все еще потеряно. И про оральную, то есть через рот, регидратацию, то есть пополнение жидкости в организме. И приказала галопом нестись на кухню. Дома туфельки переодела, старые чистить запретила, велела сжечь. Побежала на кухню, потребовала кувшин, чистый, стакан, и две ложки, столовую и чайную, соль и сахар. Прикинула стакан, вроде равен нашему. И ложки похожи. Руки вымыла, спиртом, то есть ромом обработала, отмерила пять стаканов теплой воды, всыпала две столовые ложки
