всякое творится. Чем не сказка? Сказка и есть.
– Но мне нужно домой! Там мама нервничает, не знает, что со мной случилось!
Матрёша будто не расслышала – укутала Еву колючим пледом, подтолкнула к маленькому диванчику да захлопотала возле стола.
В огромную узорчатую кружку отлила из термоса что-то густое и тёмное, протянув, велела Еве:
– Пей давай! Отогревайся!
Ева машинально глотнула и раскашлялась, когда приторный напиток неприятно продрал горло.
– Что вы мне дали??
– Сбитень. Там патока, медок и травки. Пей, пей. Чтобы хворь не пристала. Вон, посинела вся. Кто ж в зиму так одевается!
– Так не зима ещё! Конец ноября.
– И что с того? Ты сама видала, что за погодка у нас.
Ева вздохнула и снова осторожно захлебнула сбитень. В груди постепенно потеплело. Неожиданно улучшилось и настроение. Отступил страх.
– Полегчало? – понимающе подмигнула Матрёша. – То-то. Меня баба Оня сбитень варить научила. Ей столько рецептов известно!
– Скажите, а автобусы здесь есть? Или такси?
– В центре, конечно, имеются. Только до него пёхом надо. Или на Тоськином драндулете.
– Она сможет меня подвезти? Я заплачу! Дам, сколько попросит!
– Тю-ю-ю, чего захотела. – рассмеялась Матрёша. – Не здесь Тоська, натой стороне.Да и не на ходу машинка, успела проржаветь без пригляду.
– Что же мне делать? – снова расстроилась Ева.
– До бабы Они идти нужно. Она подскажет, как быть.
– Проводите меня? Пожалуйста!
– Провожу. Куда же деваться.
Матрёша распахнула дверцы старинного шифоньера и принялась рыться среди вещей.
– Ну-ка, примерь, – сунула Еве короткую вытертую шубейку да теплые штаны вроде лосин.
– Зачем, не надо, – принялась отнекиваться та. – Я и в курточке добегу. Перетерплю.
– Бери пока даю! – прикрикнула Матрёша. – Зима-зимущая у нас. Птицы на лету подмерзают! Не до переборов.
Глава 2
Ева посмотрела в зеркало и зажмурилась. Заношенный полушубок сидел мешковато, собравшиеся гармошкой штаны были ей велики.
Ещё сильнее захотелось домой – в уютный мир своей комнатки, к любимым вещичкам и книжкам.
Глаза опять защипало. И Ева поспешно сморгнула не к месту появившиеся слёзы.
Почему, ну почему ей так не везёт?
Может, из-за порчи? Или сглаза?
У них на курсе многие девчонки верили в такое. И Ева верила тоже.
– Не разводи здесь сырость! – Матрёша поправила налаченную чёлку. – Пошли скорее, мне ещё репетировать номер.
– Вы артистка? – зашмыгала носом Ева, изо всех сил стараясь не разреветься.
– На конкурс собираюсь. Хочу красотой тряхнуть.
Участниц подобных конкурсов Ева представляла себе несколько иначе, но уточнять ничего не стала. Какая ей разница. Может, местные устраивают местечковое развлечение. Всё-таки Новый год впереди. Танцы-конкурсы-фейерверки…
– Чего вздыхаешь? – тётка покосилась с подозрением. – Посмотри лучше, как красиво у нас!
Она развела руками и счастливо засмеялась.
Деревня как будто дремала. Снег падал медленно-медленно, снежинки подолгу зависали над землёй. Дальний лес почти растворился в сумерках, слился на горизонте с темнеющим небом. Повсюду в домах загорались окошки, подсвечивая подступающую ночь.
Вот только Ева красоты не замечала. Ей хотелось домой, в город. В комфорт и относительное тепло.
– От мужиков одни проблемы! – неожиданно посочувствовала Матрёша. – Я вот тоже попалась. Поначалу-то хорошо всё было, по скайпу созванивались, переписку завели. Я к немчуре своему даже смоталась, представляешь? Две недельки пожила в заграницах. А потом уже он приехал…
Она примолкла и зашарила по карманам.
– Блин. Телефон дома оставила. Ты постой. Подыши. А я мигом.
Придавленная полушубком Ева послушно остановилась, сдвинула повыше съезжающую на глаза колючую шапку.
Бац! – что-то с размаху врезалось ей в лоб, больно зацепив кожу.
Ева дёрнулась и встретилась глазами со странным уродцем.
В чёрном тряпье, перекрученный да переверченный, словно корни древнего дерева, выглядывал тот из-за ближнего заборчика и целился заиндевевшей шишкой. Увидев, что его заметили, он тотчас метнул шишку, но от повторного удара Еве удалось увернуться.
