нотка из каких-то цветов, Йонг потрогала языком зубы, на которых остался неприятный осадок.
– Я провожу вас к дому, юджон-ёнг, – сказал Чжихо, принимая у неё миску.
– Сон Йонг, – сказала Йонг. Лапа Дракона вскинула к ней удивлённые взгляды. – Моё имя. Та Сон Йонг, если хотите.
Чжихо снова хмыкнул и повёл её к выходу, где их встретил встревоженный Вонбин.
* * *
Нагиль вернулся к вечеру, как и обещал, хмурый и молчаливый больше обычного. Йонг узнала о его возвращении от Вонбина и спустилась в деревню к остальным, чтобы отыскать шаманку, но столкнулась с капитаном у главной казармы. Тот разговаривал со своим войском, люди слушали его куда внимательнее, чем прежде Чунсока, но спокойным никто не выглядел.
– Никому из нас здесь ничто не угрожает, – говорил Нагиль. – Вы видели госпожу? Она обычная девушка, такая же, как любая другая в нашей стране, она так же, как и остальные, нуждается в защите. Мы поклялись защищать всех, так? Почему вы боитесь?
– Мы не боимся! – запротестовали воины, все разом. Они переглядывались между собой, шёпотом передавали друг другу свои тревоги. – Но юджон-ёнг несёт опасность, вы сами знаете!
Йонг остановилась в стороне от толпы, выискала среди людей Ильсу и окончательно расстроилась. Та казалась не испуганной, а злой.
– Это не так, – возразил капитан и вздохнул, растирая лоб мокрым рукавом. – Я не чувствую в ней силу дракона. Мне вы верите?
– Да, капитан.
Согласие было медлительным, но единогласным – и теперь толпа разом выдохнула и расслабилась.
– Чхабэм [51]. А теперь займитесь делом. До захода солнца мы должны восстановить лагерь.
Воины расходились по своим постам, Йонг некоторое время наблюдала, как одни отправляются к тюкам с сеном рядом с конюшней, другие берут мечи и рассредотачиваются вдоль шаткого забора, чтобы нести караул, а третьи отправляются к разведённым на ночь кострам, на которых уже кипели котелки с едой.
– Как вы себя чувствуете, госпожа?
Нагиль остановился рядом с Йонг. С его одежд капала вода, волосы намокли, он был усталым и сердитым. Не на своё войско, а на себя. Где он был, что он делал?
Йонг подумала, что он мог снова обратиться драконом, не набравшись сил, и свалился в реку. Ему не следовало так усердствовать.
– Чхабэм? – неуверенно повторила Йонг за капитаном, удостоилась его удивлённого взгляда и слабо улыбнулась. – Гораздо лучше. Чжихо напоил меня какими-то травами.
– Хорошо, – кивнул Нагиль. Йонг хотела спросить, что с ним случилось, но он выпрямился и заговорил тише: – Мне жаль, что мои воины встретили вас публичным осуждением.
– Нет, всё в порядке!
– Госпожа Сон Йонг.
Йонг опустила голову – смотреть в глаза Нагилю, когда на дне их тускнело пламя, было сложно. Хотелось оправдывать и себя, и других, лишь бы не испытывать какой-то неловкой вины перед ним.
– Кажется, у них есть причины так поступать, – выдохнула Йонг себе под ноги. Нагиль выругался едва слышно.
– Мер'тонъ [52]. Их причины вас не касаются, госпожа. Мои воины не причинят вам вреда, даю слово.
– Знаю.
Йонг вскинула голову. Нагиль смотрел ей прямо в глаза.
– Знаю, – повторила она увереннее, пытаясь побороть одолевшую голос дрожь. – Мне не нужно слово дракона, чтобы верить тебе. В-вам.
– Тебе, – поправил Нагиль, а потом кивнул снова, даже поклонился ей, и ушёл в казарму. Йонг смотрела ему вслед, отмечая, каким тяжёлым был каждый его шаг. Будет ругать Чунсока, точно.
Ладно, рассердилась она на себя. Дела драконьего капитана и его правой руки Йонг не касаются. У неё есть задачи важнее чужих отношений.
Она шла по лагерю, на этот раз зажатому между горами с одной стороны и рекой – с другой. Единые горы, повторила про себя Йонг, силясь запомнить новые для себя названия. Река Накто.
На территории её страны река Нактон протекала не здесь, не по восточной половине полуострова. И Единых гор в её стране не было. И храмов стихий. И ещё много чего, что казалось привычным для всех в этом мире, но смущало и беспокоило Йонг – помимо японских войск Тоётоми, помимо воинов дракона, помимо самого дракона…
Вонбин извинился и ушёл от неё к Дэквану, и Йонг была предоставлена сама себе. В голове всё ещё гудело после лихорадки, дневной встряски и всех бед, обрушившихся на неё, несчастную, но думалось куда легче.
Йонг обшарила взглядом горизонт и громоздящиеся друг на друга скалы в поисках очередного храма, но выгнутой деревянной крыши и расписных столбов не увидела. Где могла прятаться неулыбчивая шаманка, когда не проводила свои обряды с господином драконом?
Спрашивать кого-либо из Лапы Дракона Йонг не хотела. Остальные воины, несмотря на предупреждения своего капитана, шарахались от неё и прятали взгляд, едва замечали, что Йонг на них смотрит. Те единственные Дочери, кто не воротил от неё нос, Юна и Дарым, сейчас принимали новые задания от своей предводительницы.
Йонг обогнула их казарму и пошла вверх по холму. Предчувствие её не обмануло: Лан нашлась у колодца, который Йонг заприметила ещё днём. Шаманка несла туда два небольших кувшина, её белые одеяния мелькали между деревьями, пока Йонг до неё добиралась. Всем в лагере драконьего войска нашлось дело – всем, кроме ожидающей неизвестно чего юджон-ёнг.
– Давайте помогу? – спросила Йонг, когда оказалась рядом с Лан. Женщина опустила на влажную землю один кувшин с водой и как раз тянулась ко второму. В обоих Йонг заметила разноцветные камни и теперь задумалась, являлись ли они частью какого-то ритуала, который проводила шаманка над Нагилем-драконом, или же предназначались для более туманных целей.
– Ты пришла не помощь мне оказать, – отрезала женщина, и Йонг тут же кивнула.
– Пришла задать несколько вопросов, – призналась она. – Четыре, если честно.
– Тогда помоги.
Шаманка отдала Йонг второй кувшин и велела набрать в него воды, только половину. Камешки на дне кувшина застучали друг об друга и чуть не вывалились, когда Йонг переливала в него воду.
– Теперь идём.
Они сошли с холма, но свернули не к деревне, а в бамбуковый лес, который отчего-то пугал Вонбина. Йонг несла тяжёлый кувшин двумя руками перед собой и старалась ступать как можно осторожнее – тот норовил выскользнуть из рук, хотя шагающая рядом Лан с точно таким же кувшином будто парила над землёй, не испытывая трудностей.
Шаманка привела Йонг в лес: здесь высились ярко-зелёные столбы, свет заходящего солнца прореза́л воздух, и в его лучах пылинки превращались в искры. Вид был захватывающий, но оценить его Йонг не успела: Лан провела её в размеченный смолой и сажей знак на земле – линия
