— Ничем не можем помочь, — гнусаво ответил юноша.
— Но понимаете, я же не виновата, — сделал новый заход. — Может, вы мне скажете, кто тут главный? Или его помощник? Я бы к ним обратилась за помощью.
— Ничем не можем помочь, — не меняя тональности, повторил мерзкий мальчишка.
— Девушка, вы мешаете, — перешла в наступление очередь.
— Вот же молодежь пошла.
— Ни стыда, ни совести.
— Все вопросы можно уточнить у стойки информации.
— Изобретения у них, участники.
— Да пусть спросит, проблема у ребенка.
Я, в полной мере ощутив себя неудачником, выбиралась из помещения в коридор, обратно меня на удивление легко выпустили, как выплюнули. Тут мне не светит ничего.
Куда идти, что же делать? Через три часа начнется открытие конференции. Погодите-ка, они говорили про стойку информации?
Вниз, на первый этаж. У самого входа раскинулась длинная столешница, за которой стояли пять вежливых девушек в синих костюмах, они отвечали на вопросы нуждающихся.
— Девушка, добрый день, — как хорошо, что здесь нет очереди. — Я поздно получила приглашение и не успела подать заявку. Как мне стать участником?
— Сожалеем, но срок подачи документов истек, — улыбнулась девушка фирменной улыбкой.
— Но, может, как-нибудь можно? Я могу поговорить с начальником комиссии по отбору? — я и сама понимала, как глупо звучит моя просьба. Особенно вкупе с заискивающими интонациями, которые выходили непроизвольно при попытке разжалобить.
— Никак нельзя, мне очень жаль, — дежурным, совсем не сочувствующим тоном ответила девушка и переключилась на другого клиента.
Так буднично. Как будто у людей каждый день проблема с невовремя доставленными приглашениями. Почему все такие безучастные?
Вместе с обидой внутри начинала закипать злоба. Я же не виновата! Почему никто не хочет пойти навстречу?!
Нет, ну я так просто не сдамся. Это было бы непростительно. Я обязательно что-нибудь придумаю! Вопрос: что именно?
Раздать листовки с текстом: «Помогите юному дарованию»? Увеличить громкость голоса и дать объявление? Устроить голодовку? Как мне привлечь внимание?
Я бродила по помещениям и панически пыталась придумать верный ход, стараясь не вглядываться в напряженные лица участников. Я бы тоже сейчас поволновалась за судьбу своей методики, как ее примут, оценят ли по достоинству, что ее ждет в будущем.
— Всех участников просим собраться на третьем этаже. Внимание! Всех участников просим собраться на третьем этаже, — зазвучал скрипучий голос из-под потолка. И толпа приобрела форму, начала размеренное движение.
Ни секунды не раздумывая, влилась в нестройный ряд идущих. Я заметила, что у всех на шее или на руке висели одинаковые кулоны, а это значит, что в какой-то момент меня так или иначе вычислят по его отсутствию.
Так и случилось. На месте сбора каждый из участников должен был пройти через рамку кристаллов. Проверка доступа и на отсутствие неразрешенных вещей — обычная процедура при скоплении большого количества народа. Кристаллы загорались синим, когда сквозь них проходил очередной исследователь, провоцируя во мне смешанные чувства зависти и отчаяния.
На мне кристаллы окрасились ярко-красным, чем вызвали настоящий ажиотаж, люди начали оборачиваться и спрашивать друг у друга, что произошло.
— Девушка, предъявите ваш пропуск? — строго спросил контролер.
— У меня его нет, — честно и виновато ответила я, прижимая к груди бумаги. Толпе понравился мой ответ, он их развеселил.
— Тогда покиньте третий этаж, — закономерно посоветовали мне.
— Не могу, я должна участвовать. Как я могу это сделать? — подошла к контролеру поближе и старалась говорить тише.
— Никак. Не задерживайте, пожалуйста, остальных.
— Но я прошу вас! — взмолилась я, понимая, что это мой последний шанс попасть в число участников.
— Девушка, вас силой вывести? — в доказательство серьезности намерений другой контролер схватил меня за плечо.
— Не надо, — я дернулась, сбрасывая руку, и отступила за рамку кристаллов. Ну, вот и все.
Убью Чиви собственными руками, придушу на глазах студентов. В состоянии аффекта большой срок не дадут.
Слезы обиды наворачивались на глаза, когда я, понурив голову, преодолевала живой коридор. Далеко не пошла, села на подоконник и начала меланхолично разглядывать везунчиков с амулетами. Может быть, когда все они пройдут, контролеры сжалятся? Или станут сердечнее и посоветуют, к кому можно обратиться за помощью? Не хочется верить, что на этом все и закончится. Три неудачи подряд оставили в душе чувство жалости к себе и уверенность в несовершенстве мироустройства, тем не менее на самых задворках сознания еще теплилась надежда, что везение никто не отменял. В конце концов, я же могу просто так ходить с транспарантом между организованными стендами и рассказывать научной братии положительные стороны моей шикарной методики. Надеюсь, за это не выгоняют.
Но фантазии в голове выглядели жалкими и на оптимистичный настрой не очень походили.
— И что же ты такое устроила? — рядом со вздохом опустился пожилой мужчина, тот самый, который встречал наш экипаж. — Обычно хулиганов среди интеллигенции не встретишь.
Добрый со смешинкой голос, мягкий прищур глаз и располагающее лицо.
Желание по-детски разреветься и пожаловаться на несправедливость судьбы я упорно в себе давила, прикусывая язык. Это всего лишь побуждение разума на проявленную заботу, держим себя в руках, не хлюпаем носом и улыбаемся. Нет, не так затравленно, посмелее. Тебя уже дедушки жалеют.
— Проворонила срок подачи документов? — понимающе хмыкнул собеседник.
— Я бы его не пропустила, если бы знала, когда он. Неудачно вышло, — пожалилась я, тайком разглядывая мужчину. Добрый сторож или счастливый случай?
— Что у тебя за диковинка, ради которой стараешься? Не мыльные же пузыри?
Я все-таки улыбнулась. История с мыльными пузырями облетела весь мир. Один из магов-теоретиков разработал заклинательную формулу для развлечений — бесперебойный поток мыльной пленки, наполненной воздухом. И выступил с изобретением на конференции, по недосмотру пропущенным при отборе. Вышел настоящий конфуз, освещенный газетчиками с разных сторон: серьезнейшее мероприятие, научные открытия, образовательные программы, целительские изобретения и вдруг…мыльные пузыри. Масло в огонь подлило и то, что бесполезное изобретение оказалось востребованным в сфере детских торжеств. Мага-практика, оскорбительно прозванного за глаза «Пузырик» изгнали из науки, но тот, если и расстроился, то виду не подал. Моральный ущерб выручка ему однозначно восполнила.
