Бел брала ее на шопинг, в кино. Берт приходил каждый раз в ярость. Его бесило, что я так общаюсь с прислугой. Словно эта профессия – клеймо. Чертов эксцентричный старик!
Я заступалась за Энни, переключала гнев Берта на себя.
Вот и сегодня, услышала крики и выскочила из комнаты.
Энни стоит посреди гостиной, вокруг осколки вазы.
– Ты представляешь, сколько она стоит? – орет Берт.
– Вы толкнули меня! – с отчаянием восклицает девушка.
Делает шаг и вскрикивает.
– Убери немедленно, слышишь? Я не потерплю…
– Оставайся на месте! – подаю голос. Берт задирает голову вверх.
– О, снова хозяйка поместья нарисовалась? – произносит язвительно. – Не много ли на себя берёшь, дорогуша? Это пока ещё не твой дом! Ты здесь только гостья.
– Это не значит, что я позволю обижать невиновного! Разве не видите, она поранилась! Энни, стой на месте! Белла! Бел! – зову подругу. – Захвати пожалуйста аптечку.
– Ты веришь ей а не мне? – Берт изумленно таращится на меня.
– Да какая разница, во что я верю! – восклицаю раздраженно. – Вы в последние дни невыносимы, а Энни поранилась, ей нужна помощь. Я не позволю заставлять ее собирать осколки в таком состоянии. Да и вы не захотите, чтобы она залила ваши ковры кровью. Стой на месте, милая. Я спускаюсь!
– Да кто ты такая… – орет Берт.
– Истинная вашего племянника!
Я начинаю спускаться по лестнице со второго этажа, взбешенный Берт – поднимается мне навстречу. Подходит вплотную.
– Наглая пигалица! У моего племянника всегда был отвратительный вкус на женский пол!
– Отойдите…
У меня вдруг начинают кружиться голова.
– Что ты вообще тут забыла? Своего дома нет?
– Айви, все, нашла аптечку…
Слова Бел – последнее что слышу. Теряю равновесие, качусь вниз по лестнице. Голова вспыхивает болью, и я проваливаюсь во тьму.
– Она пришла в себя! – открываю глаза и тут же слышу голос матери. Ее лицо склоняется надо мной. – Как ты, дочка? Ну и напугала ты нас! Я чуть с ума не сошла, когда Белла позвонила и рассказала мне… Тебе больно? Что болит, солнышко? – мама продолжает засыпать меня вопросами.
Мне сложно сконцентрироваться, все расплывается перед глазами. Кажется, я снова отключаюсь, но ненадолго. Когда прихожу в себя, мне гораздо лучше. Только тошнит немного.
– Как наша больная? – женщина в белом халате проходит в палату. У нее приятный голос и очень добрая улыбка. Сразу чувствую расположение и доверие к ней.
– Наконец она очнулась, доктор! Мы очень ждем результаты обследований! – по голосу чувствуется что мама на нервах.
По другую сторону больничной кровати сидит Белла, она держит меня за руку и в этот момент сжимает чуть сильнее. Поворачиваюсь к ней и выдаю слабую улыбку.
– Меня зовут Верна Тилиус, – представляется врач. – Как вы себя чувствуете, Айви?
– Нормально. Голова немного болит.
– Да, вы сильно ударились головой. Хорошо, что вас привезли сразу.
– Потому что я настояла, – ворчливо подает голос Белла. – Старый козел не хотел этого. Сказал, сама в себя придет! Он толкнул тебя, Айви!
– Нет, я сама оступилась, – возражаю слабо. Я помню этот момент, так и было. Да, если бы не Берт, я бы не упала. Мы оба вспылили, были на эмоциях… но наговаривать на него я не хочу.
– Ладно, я не видела что там произошло. Но он все равно сволочь!
– Белла, пожалуйста, – вздыхает мама. – Сейчас не до этого. Когда мою дочь выпишут, доктор?
– Боюсь, не скоро, – вздыхает Верна.
– Почему? – втроем пялимся на нее, шокированные этими словами.
– Айви, вы едва не потеряли ребенка. Хорошо что срок минимальный. Но теперь придется проявлять максимальную осторожность…
– Я беременна?!
– Моя дочь? Вы уверены, что не ошиблись?
Восклицаем одновременно с мамой. Сказать, что я в абсолютном шоке – ничего не сказать. Я не думала о детях… мы, можно сказать, только обрели с Керном друг друга. Мы не обсуждали потомство… Но…
Я рада. Очень. Чувствую как в груди разливается тепло. У меня будет малыш! Безумно жаль, что Керна нет рядом, что мы не узнали эту новость держась за руки… Ладно, неважно. Мы скоро будем вместе! Он обо всем узнает и примчится, я уверена!
Обрадуется ли?
Или нет?
Главное, чтобы эта новость не пришла к нему в неподходящий момент. Чтобы не помешала ему победить, не заставила совершить ошибку, пострадать…
Я настолько погружена в свои мысли, что речь врача слушаю вполуха. Постельный режим, витамины, максимальная осторожность.
Не нервничать…
Это самое сложное, когда твой любимый на войне, а ты делишь дом с явно недружелюбно настроенным стариком.
– Я сделаю все возможное… Если надо оставаться в больнице, я готова.
– Через какое-то время мы сможем вас отпустить домой.
– Домой? В тот проклятый особняк она не вернется! – восклицает мама.
– Я обещала Керну…
– Теперь все изменилось, Айви, – поддерживает маму Белла. – Тебе и правда туда нельзя. Успокойся. Этот ужасный старик вполне может позаботиться о себе. Знаю, ты переживаешь за Энни. Я завтра привезу ее сюда. Скажу, за тобой требуется уход. Кстати, Берт чертовски перепугался, когда ты упала! Он может и старался это скрыть, не подавать виду, но его потряхивало. Ясно же, что старикашка живо представил, как Керн спрашивает с него за свою истинную. Вот вернется твой Альфа, и посмотрим! Берту жизнь тогда медом не покажется! За все ответит!
– Я не хочу никакой мести, Бел. Не надо расстраивать Керна…
– Ты слишком добра.
– Мам… ты скажешь папе?
– Не знаю, дорогая. Я очень хочу, чтобы он смягчился. Он не должен идти против природы, отрицать истинность – тяжкий грех. Надеюсь скоро твой отец смирится. Он очень испугался, когда нам позвонила Белла, ждал моего звонка из больницы…
– Я очень прошу, чтобы он навестил меня. Передай ему, пожалуйста, – откидываюсь на подушки, чувствуя смертельную усталость. Глаза снова слипаются. Но внутри безумно колотится сердце, я не могу успокоиться. Ребенок! Мой и Керна… Это самый лучший подарок…
********
Вот только рано я обрадовалась. Я находилась в больнице вторую неделю, не получая никаких новостей от Керна. Уговаривала себя не переживать, но разве это возможно? Одно утешение – в конце второй недели меня навестил отец.
Я проснулась от того, что он гладил меня по голове. Еще не открывая глаз я ощутила его запах. Заплакала.
– Папочка… Прости меня.
– За что? – спрашивает мягко.
– Что расстроила тебя.
– Ты не виновата, Айви. Это я должен прощения просить. Когда осознал, что мог потерять тебя, как и Влада…
Сажусь на постели, тянусь к отцу, он заключает меня в объятия.
– Твоя мать все мне рассказала.
