Девушка вскочила с места В объемной куртке стражника, накинутой поверх длинного домотканого платья, она выглядела еще более крошечной и слабой, и только огненный ореол волос пылал так, что больно было глазам. Эвтерниус поднялся и подошел к Еве. Пересилив свой страх быть отвергнутым, он, едва касаясь, обнял лесную ведьму за худенькие плечи. Она не отстранилась и не придвинулась ближе, просто стояла, продолжая заламывать руки.
– Но если она решила отказаться, то, значит, шаман должен будет выбрать другую жену? – спросил стражник, снова почувствовав легкий укол в сердце. Ева замотала рыжей головой.
– Нет, он не может сделать другой выбор. Другого выбора просто нет! Если она предназначена свыше, то лишь она сможет занять это место. И пока она жива, его никто не займет.
– А если она так и не вернется?
– Будет что-то ужасное, – прошептала Ева. – Так не должно быть. Очень важно, чтобы шаман смог продлить свой великий род. Всякое в жизни случается, бывает, происходят несчастья, когда люди не могут сойтись с тем, кто им предначертан, но добровольно отказаться просто недопустимо! Если место рядом с шаманом останется пустым до его смерти… Я не знаю, что тогда произойдет, и очень этого боюсь. Но я надеюсь, что она одумается. Сестра словно не понимает, как это опасно. Наверное, мне придется отправиться к ней в Город, чтобы объяснить, уговорить. Она не имеет права разорвать эту связь.
– Тебе нельзя в Город! – разволновался Эвтерниус. Он продолжал обнимать девушку, и она уже доверчиво прильнула к нему, положив рыжую головку на плечо. Слезы текли по ее щекам. – Это очень опасно, ты же знаешь!
– Хуже будет, если Лаура не вернется. Кто-то все равно за ней пойдет. Но со мной она хотя бы общается через птиц.
– Я не отпущу тебя одну, – задумчиво проговорил стражник. – Мне придется идти с тобой.
– Вот и Экхарт мне то же самое сказал, – ответила девушка. – И я была бы так рада вашей помощи, но ведь ни тебе, ни ему нельзя возвращаться в Город!
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Эвтерниус и сжал ладонь Евы в своей металлической, но теплой руке. – У тебя ледяные руки, ты же совсем продрогла!
– Я только сейчас это поняла, – прошептала Ева. – Пойдем в дом.
Глава 23. Граница двух миров
Разведенный с таким трудом маленький костер потрескивал, с каждым щелчком плюясь в воздух дымом и искрами от отсыревших веток. Придвинувшись как можно ближе и почти обжигаясь, Эби держала над пламенем заледеневшие руки и никак не могла согреться. Эпизод со странным существом удалялся во времени, но при этом все ярче возникал в памяти. Девушка пыталась вспомнить лица своих родителей, представить их рядом с таким же созданием. Это оно отняло у них жизнь. Или не оно, а точно такое же. Просто об этом никто не знал. Все жители ее деревни считали, что это какая-то лесная болезнь, которая поражает тело странными отметинами, через которые выходит кровь и вместе с ней жизнь. Оказывается, ее родители не заразились и не умерли. Их убили.
В душе вспыхивала ненависть, которая вдруг тут же угасала, потому что начинало казаться, что такая смерть – это лучший выход, и то блаженство в последние минуты, которое дарило существо, – оно заменит любой рай, о котором все равно ты только мечтаешь, и перекроет все счастливые моменты, что уже были в твоей жизни. Но Эби упустила свой шанс на это счастье. Перед глазами опять плыло, уносило в несбывшееся.
– Гейл, Гейл, очнись! – раздался словно через стену ваты знакомый голос. Наконец Эби с трудом узнала голос Леобена. – Держись! Пожалуйста.
– За что держаться? – непонимающе спросила девушка.
– Держись, не отключайся, – пояснил Лео. – Тебя словно уносит куда-то. Ты засыпаешь. Может, это яд действует до сих пор?
– Какой яд?
– Тебя отравили, ты разве забыла?
Эби промолчала. В душе боролись две противоположности. Одна из них понимала, что все это морок, навеянный укусом странного существа, которое хотело ее высосать до дна. Вторая считала, что главный враг тут – Леобен, который прогнал чудесное создание, что дарило рай уже здесь и сейчас: на земле. Собрав все последние силы, Эби наконец проговорила, не слушая свою вторую, коварную, часть:
– Мне кажется, нам лучше уйти отсюда как можно быстрее. – Ее голос был слабым и неубедительным, но Лео вдруг понял, каких трудов ей стоило это произнести. С его подругой явно было не все в порядке: еще немного – и она сорвется с места, чтобы отправиться на поиски существа, которое пыталось ее убить, и добровольно отдаст ему себя. Точнее, то в себе, что интересовало это создание.
Леобен покрутил головой по сторонам. До железной дороги идти было довольно далеко. Он разведал путь и теперь хорошо представлял это расстояние. Быстрее всего было просто выйти из леса. Потихоньку сгущались сумерки. Если не ночевать тут возле костра, то идти под покровом ночной темноты даже в Городе – самый лучший вариант. И на глаза никому не попадешься, и здесь не станешь легкой добычей для опасных существ.
– Надо идти, – прошептала снова Эби. – Родители были вдвоем, и на улице был день, но это их не спасло.
Понимая, что, если еще немного промедлить, то Эбигейл уже никуда не захочет, Лео быстро затоптал костер, подхватил свою сумку и рюкзак Эби и, обхватив подругу за талию, помог ей подняться и повел к просвету между деревьями. Он тут же почувствовал ее сопротивление, словно невидимая сила тащила ее обратно, но он все же был сильнее. Эби тоже боролась с собой. Раны в местах проколов снова начали саднить, и эта боль тянула за собой воспоминания и желание вернуться к тому существу, что их нанесло. Она пока не стала говорить Лео, в надежде, что боль скоро пройдет.
***
Вскоре ребята вышли из леса и почти сразу уперлись в неприветливые каменные стены Торгового квартала. В домах со стороны, выходящей на лес, почти не было окон, лишь в некоторых стенах тускло поблескивали подслеповатые окошки. Эбигейл вспомнила комнату, в которой она ютилась у Дина. Там тоже было такое крошечное окно под потолком, почти не пропускавшее света.
Дома и лес разделяла лишь широкая коричневая полоса пожухлой травы. Совсем близко к домам тянулась вытоптанная в этой траве тропинка, блестящая от слякоти и луж. Она была совсем узкая, видно, по ней в последнее время очень редко ходили, и ее постепенно тоже заполоняла вездесущая трава. Лео с Эби не пошли по грязи, а двинулись почти вплотную к лесу. Не успев пройти и нескольких шагов, девушка споткнулась и осталась на ногах лишь благодаря тому, что Леобен до сих пор поддерживал ее, помогая идти. Ребята остановились, и юноша, нагнувшись, обнаружил вдавленные в землю доски одинаковой ширины, равномерно лежавшие на их пути.
– Кажется, это шпалы, – удивленно пробормотал Лео, и они с Эби, пошарив в траве, нашли остатки ржавых рельсов. Однополосная дорога тянулась вдоль леса, но по ней явно уже давно никто не ездил.
– Может быть, когда-то железка опоясывала весь город? – предположила девушка. Лео пожал плечами и вдруг вспомнил очень необычную находку, о которой он хотел ей рассказать, когда вернется с разведки. Но он застал над Эби странное существо, и тут уже стало не до любопытных историй.
– Знаешь, я хотел тебе рассказать, – заговорил Леобен, – про железную дорогу, до которой я дошел, пока ты там…
Он запнулся, смутившись, и снова с горечью подумал, как беспечно оставил подругу одну.
– Говори же, – попросила Эби.
– Там рельсы не такие ржавые, как здесь. Дорога, скорее всего, действующая, в две полосы. Но с ними тоже что-то не то. Наверное, поезда уже остановили, ведь зимой они обычно не ходят.
– Почему? – удивилась Эби.
– Я точно не знаю. Может, потому что рельсы покрываются льдом. Или в их ледяных поездах все равно никто не станет ездить зимой. А если вдруг пойдет снег, хоть это и очень редко бывает, то дороги засыплет. Думаю, поэтому на зиму движение останавливается, – стал рассуждать Лео. – Но я не про то. Даже хорошо, если уже все встало, потому что поезд не сможет пройти по таким рельсам.
