— Это почему же? — ровно спросил он.
— Вы и без меня знаете!
— А если нет?
Жаль, вальс относится к тому роду танцев, где наступать на ногу партнёру крайне нежелательно. Просто риск упасть вместе с ним — выше гор.
— Ваш поступок в отношении господина Данда! — пояснила, хотя оба знали, пояснений не требуется. — Это подло, господин Райлен! Очень подло! Вы разве не понимаете — вы ему жизнь сломали! С такой репутацией, как у него теперь…
Губы Райлена превратились в жесткую линию, в глазах появился недобрый блеск. Но спустя мгновенье злость испарилась, и я услышала:
— А с чего вы взяли, что скандал вокруг господина Данда — моих рук дело?
Слова прозвучали столь уверенно, что я просто не могла не усомниться:
— А чьих?
Лицо брюнетистого мерзавца озарила невероятная улыбка, а его ответ заставил споткнуться.
— Возможно… ваших, госпожа Соули.
— Что?!
— А что вас удивляет, госпожа Соули? Молодой человек выпросил у самой очаровательной девушки в мире десять танцев подряд, ну и… напился. На радостях. Понимаете? С мужчинами такое бывает. Не со всеми, но со многими…
— Издеваетесь? — догадалась я.
Брюнет рассмеялся. Нагло, громко, совершенно не думая, как это веселье со стороны выглядит.
— Райлен, неужели вам не стыдно?
— Ничуть, — тут же посерьёзнел маг.
— И за подножки не стыдно? Или скажете, что мои партнёры тоже от счастья спотыкались?
— Видимо — да. По крайней мере я едва держусь, чтобы не спотыкаться, госпожа Соули. И вызвана столь внезапная неуклюжесть вашей близостью.
Ясно. Ясно! Он не просто хам и нахал — он ещё и непробиваемый! Но и я не из сахарной ваты сделана!
— О чём вы говорили с моим отцом?!
— Я извинился перед господином Анрисом за своё поведение. Тогда, у гостиницы. Извинился и предложил устроить официальное знакомство, чтобы сгладить то недоразумение.
— И всё? Отец не мог согласиться!
— Я очень горячо извинялся, госпожа Соули. Едва ли голову пеплом не посыпал… Хотел на колени упасть, но господин Анрис не позволил.
Я заскрежетала зубами и рыкнула:
— Врёте!
— Ну… насчёт мольбы на коленях — действительно вру. Остальное — правда. Можете спросить у папы…
— А второй раз?
— А вот об этом сказать не могу… Вас этот вопрос не касается.
— Что значит "не касается"?!
— То и значит… — ухмыляясь, протянул герцог.
Я уже не злилась — свирепела!
— Господин Райлен!
— Госпожа Соули…
— Господин… Райлен!!!
— Госпожа Соули?..
— Господин Райлен, вы подлец!
И снова плотно сжатые губы и недобрый блеск в чёрных, невероятно притягательных глазах. О, Богиня! Не притягательных, а наглых!
— Ещё аргументы, госпожа Соули?
— Намёк на моё пьянство!
— Просто по-хорошему вы не хотели…
— Ваша ложь старой, наивной женщине!
— Это вы тётушку Тьяну в виду имеете? — ухмыльнулась зараза благородная. — И всерьёз считаете её наивной?
Нет, наивность тётушки лишь для красного словца упомянула, вот только признаваться Райлену не собиралась. Проигрывать спор — тем более. Поэтому набрала побольше воздуха и выпалила последний, самый главный аргумент:
— Ваша попытка затащить меня в постель!
Маг совсем серьёзным стал. Настолько серьёзным, что я-таки не выдержала и споткнулась.
— Я не пытался затащить вас в постель, госпожа Соули, — тихо сказал он. — Хотя, не скрою, этот пункт в моих планах присутствует.
— Что-о-о?!
Вместо извинений лёгкая улыбка, тёплый взгляд и встречный вопрос:
— Вас возмутила первая часть моего ответа? Или всё-таки вторая?
У меня от такой наглости язык отнялся. Просто отнялся и всё тут.
— Ладно, буду надеяться, что вторая…
Что?! Он на что намекает?!
Я решительно остановилась и вырвала ладошку из его руки. Маг тоже остановился, взгляд лучился весельем, а улыбка… улыбка была до того тёплой, словно он всё это время не гадости говорил, а в комплементах рассыпался.
— Ну знаете! — воскликнула и осеклась. Потому что поняла вдруг — а музыки-то не слышно. В зале абсолютная, почти гробовая тишина.
Леденея от ужаса, огляделась. Всё верно — тот же зал с белыми мраморными колоннами, начищенным паркетом, тяжелыми напольными вазами и… разодетыми гостями, вот только… Вот только на паркете никого кроме нас с Райленом нет, потому что танец давно кончился!
Это что же получается? Мы всё это время одни, без музыки, по залу скользили? Почему никто не окликнул? Не предупредил?!
Громкие дружные аплодисменты мало отличались от гомерического хохота. Я покраснела вся. До кончиков волос и ногтей!
— Господин Райлен, вы… как вы вели в танце, если музыки не было?
Маг, в отличие от меня, даже не думал смущаться. Он всего лишь пожал плечами и протянул руку, в явном намерении проводить к родителям.
О, Богиня! Большего позора даже вообразить невозможно!
Я вложила ладошку в ненавистную горячую ладонь и, опустив глаза, последовала за высокородным негодяем, который успел не только разрушить мою жизнь, но и растоптать осколки.
Не видела, но точно знала — со всех сторон летят ехидные взгляды и улыбочки, народ потешается как может, и уже начинает мыть кости. О, Богиня! За что? За что мне такое наказание?!
— Простите! — громко возвестил маг. Я точно знала, что обращается к господину Анрису — просто носы отцовских сапог видела… — Мы слишком увлеклись разговором!
— Мы заметили, — тихо, но беззлобно, отозвался папа. — О чём же вы столь увлечённо беседовали, можно узнать?
Ответ мага опять прозвучал громче, чем требовалось.
— Обсуждали превосходство одноместных драконов над лошадьми дарайхарской породы.
— Вы хотели сказать — превосходство лошадей дарайхарской породы над драконами? — пробасил отец. Вот теперь в его голосе очень недобрые нотки появились. Как же! Любимых питомиц принижают!
Маг рассмеялся.
— Да, госпожа Соули сказала так же.
Отец одобрительно хмыкнул и лишь после этого Райлен выпустил мою ладошку из горячего плена.
О, Богиня! Когда же кончится этот проклятый бал?!
— Соули! Соули, дорогая, просыпайся!
О, Богиня! Опять?!
Я натянула одеяло повыше, зарылась носом в подушку, но это не помогло. Матушка не стесняясь уселась на постель и возвестила:
— Соули, ты даже не представляешь, что случилось!
Да, именно. Более того — я и не хочу представлять! Я спать хочу. Очень! Потому что из Вайлеса вернулись только на рассвете, а сейчас, кажется, немногим больше полудня.
