Мы обшарили ближайшую местность и вернулись с добычей к рельсам. Пока собирали шары, Ра провел эксперимент и вычислил, что нам нужно шестнадцать «двигателей».
Доада и Геен натёрли сверхпрочное дно лодки скользящий мазью. Прикрутили к острой носовой части крепления, поставили лодку на рельсы. К креплениям пристегнули два троса с карабинами, а к карабинам прицепили шары. Осталось свободной части отряда сесть в лодку, ответственным за отправление положить ведущие шары на рельсы и, пока цепочка растягивается, запрыгнуть к остальным.
Любопытный Тошка спрашивал про всё, что делали даурианцы, ему объясняли, поэтому знала и я.
— .. .Это осталось от вегов, — объясняла Платону телохранительница. — Видимо, таким было их средством передвижения. А может, они просто развлекались, гоняя на этих штуковинах. Мы периодически находим остатки цивилизации создателей. И это тоже очень интересная находка, которую нам предстоит изучить.
— Давайте все в лодку, — скомандовал Ра, а сам встал между рельсов и положил первые шары на них.
Лодка рванула вперёд на приличной скорости. Я даже заволновалась, что Ра не успеет в нее запрыгнуть, но, конечно, зря — не запрыгнул бы сам, его бы лодка подцепила.
Можно было расслабиться и наслаждаться поездкой, только что любоваться особо было нечем — песок да степь. Но интересно было смотреть вперёд на приближавшийся остров и радоваться, что едем. Часа три уже. Иногда движение замедлялось из-за пригорков, тогда даурианцы выскакивали их лодки, чтобы облегчить ее вес. Зато с горки она катилась с ветерком. Если бы мы были без шлемов, однозначно воздух свистел бы в ушах.
— Ложитесь на дно и за что-нибудь крепко держитесь, быстро! — скомандовал вдруг дар Ваахаш, и мы мгновенно попадали на пол.
— Что там, старпом? — спросила недовольным тоном лежавшая рядом со мной телохранительница.
Подчиняться чужим приказам ей не нравилось.
— Вижу конец путей, — ответил дар, у которого на шлеме был активирован типа бинокль — Ра назначил Ваахаша вперёдсмотрящим. — Скорость приличная, а мы понятия не имеем, как эти штуковины себя поведут на финише.
— Притормаживаем веслами, — не раздумывая принял решение Ра, — на счёт три.
Я лежала, держась за скамью и прижимая к себе Тошку, и совершенно не боялась. Я улыбалась и предвкушала конец утомительной дороги, вечер и наше с Ра обязательное свидание.
С каждым днем я влюблялась в него сильнее и сильнее, а вот те властные, командирские нотки, которые прозвучали в его голосе только что, вообще с ума меня сводили. Аж пальцы ног поджались в сапогах от предвкушения. Хотя... может, они так реагировали, потому что мечтали о свободе и освобождении из бесконечного плена — мы даже спали в костюмах.
Лодка пошла рывками, послышались глухие звуки торможения веслами, скрежет дна по рельсам. Поднялся столб пыли, движение стало замедляться, замедляться, и наконец, лодка плавно остановилась.
— Ну надо же, — удивился вслух Ли, — какие умные растения. Такие организованные и дружные. Может, это и не растения вовсе?
Вот и у меня возникли такие же мысли.
— Вполне возможно, дар Лихраан, — пробурчала бабуля Ви, изящно поднимаясь с пола без посторонней помощи, — но, к сожалению, мы это так быстро не узнаем. Производить вскрытие живых организмов категорически запрещено, а исключить вариант, что эти шары живые, мы не можем.
— Да я и не собирался их вскрывать! Помилуй, живая энергия! — поспешно открестился от инсинуаций, порочащих его перед Веггой, пси-лекарь.
— Спасибо, шары! — крикнул Тошка и замахал им ладошкой.
Шары лежали по разные стороны от рельсов, не подавая признаков разумной жизни. Но разве же это когда-то останавливало Платона?
Лодка остановилась на песке у самой кромки оазиса, как будто пустыне-степь была водой, а пестрый остров с горой — сушей.
Я пожала плечами и последовала за остальными. Едва ноги коснулись мягкой ярко-зелёной травы, я почувствовала уверенность — шлем можно убирать. Остальные тоже так решили и с радостью избавлялись от защиты. Всем хотелось вдохнуть воздух полной грудью, тем более вдыхать было что...
Над оазисом витал какой-то особенный запах: аромат скошенной травы, дождя и земляники. Хотя ни чего этого в окрестностях не наблюдалось. Впереди ветерок трепал тонкие ветки и листья деревьев в редкой роще, за ней высилась гора с водопадом. И всё. Ни туч, ни сенокоса, ни земляники.
— Мам, смотри, они вообще не боятся! Дай печенье, я их угощу.
Я обернулась на голос сына и обалдела: на голове, плече и руке Платона восседали три маленькие птицы — яркие, с длинными пестрыми хвостами, изогнутыми клювами и глазами-бусинами.
— Нельзя, сынок. Мы же не знаем, что они едят, вдруг им вредно печенье?
Я подошла ближе, чтобы погладить синюю голову сидящей на плече Тошки птицы, но та попыталась клюнуть меня в палец, и я еле успела одернуть руку. Ясно. Свое расположение местная живность готова дарить только ребенку
— Пообедаем и пройдём рощу, у подножья разобьем лагерь, а подниматься на гору будем уже утром, — выдала план дара Доада.
Даурианцы уже убрали лодку и обустраивали место для привала, а я поспешила заняться готовкой. По негласному правилу, главной по кухне в отряде была я. Меню составляла в уме заранее, поэтому сразу включила собранную кухню и принялась доставать из продовольственного рюкзака продукты.
— Чувствуешь? — Ра оказался рядом и сунул руку в рюкзак, делая вид, что мне помогает, а сам погладил мою ладонь.
— Конечно, чувствую, что за вопрос? Я всегда очень чутко чувствую твои прикосновения, — ответила тихо, про себя удивляясь странному поведению капитана.
Нет, не тому, что он ко мне прикасался — он так постоянно делает. Но никогда раньше Ра таких глупых вопросов не задавал. Это наталкивало на подозрение, что мой дар спрашивает о чём-то другом. Я на всякий случай быстро кинула взгляд по сторонам — все вели себя как обычно, включая Тошку, который смеясь носился по траве в сопровождении уже целой стаи птичек.
Или Ра про аромат?
— Прилив энергии в каналы чувствуешь? — Ох, ну точно! Он не про руку свою говорил. — От горы фонит так, что я будто захмелел.
Глянула на него и поразилась блестящим шальным глазам. Прислушалась к себе — тишина. Абсолютно никакой эйфории.
— Нет, всё как обычно, — расстроилась, что не попала под воздействие местной атмосферы.
— Значит, это только те, кто полностью раскрыл каналы, ощущает. Но ничего, почувствуешь немного позже. Или на горе. Там точно, — успокоил капитан и поцеловал меня в висок.
С этого момента я стала постоянно прислушиваться к себе. Варила суп — ничего! За обедом
— никаких изменений. Шли через рощу — чётко увидела, как штырит даурианцев. Они выглядели как будто правда приняли на грудь: смеялись, пихались, как дети, потом песню на своём гыр-гыр затянули. У Ра очень красивый голос, я прям заслушалась.
Но у меня — ни-че-го! Трезва, как стеклышко, никаких изменений в ощущениях. Это начало меня конкретно тревожить: может, на мне пора поставить крест? Может, я совсем никчемная? Но я хочу быть сильной! Отчаянно хочу стать такой, как Ра и Платон! Хочу быть достойной и значимой личностью!
Эти желания и мысли так захватили, что когда деревья расступились и впереди показался искрящийся в лучах заката поток воды, меня изрядно потряхивало, а внутри все зудело от желания скорее стать такой как все. Полноценной. Я сорвалась с места и, обгоняя остальных, помчалась к воде. На раздавшиеся за спиной окрики внимания не обращала. Летела, как ветер, и даже рюкзак за спиной не был помехой. Зачем? Куда? Чем мне этот забег поможет?
В ушах свистел ветер. Меня будто магнитом тянуло к воде, и я не могла этому притяжению сопротивляться. В тот момент я действовала на чистом инстинкте.
Внезапно на талию легли крепкие руки, и я пришла в себя — Ра я ни с кем не перепутаю. Его прикосновения всегда действуют на меня одинаково впечатляюще: по телу разливается тепло и сердце ёкает.
