Это мой дом. Мэ-ди — мой дом. Здесь, внутри ее влагалища, мое место. Я снова толкаюсь в нее и чувствую, как ее стенки стискиваются вокруг меня, сжимая меня, как кулак. Я хочу вонзаться в нее вечно, чувствовать ее скользкий канал вдоль моего члена, но резонанс переполняет меня. Я чувствую, как напрягается мой мешочек, а затем я врываюсь в нее дикими толчками, наполняя ее своим семенем, которое изливается с жестокой интенсивностью. Она шепчет мое имя, ее влагалище туго сжимается, когда я вонзаюсь в нее снова, и снова, и снова.
Даже когда я истощен, мое семя вытекает из нее и стекает по ее бедрам, когда я высвобождаю свой член, я все еще тверд. Все еще резонирую с потребностью. Я потираю свою гудящую грудь, одновременно довольный и немного встревоженный тем фактом, что я мог бы взять ее снова даже сейчас. И еще раз.
И, возможно, снова, снова и снова в течение следующих нескольких часов. Или дней. Неудивительно, что Рокан несколько дней не выходил из своей пещеры вместе с Ле-ла. Потребность в резонансе непреодолима.
— Хорошо. — Мэ-ди медленно сводит ноги вместе, ее движения вялые. — Я не могу поверить, что мы только что сделали это.
— Резонанс? Это самое большое желание моего сердца.
— Нет, ты большой болван. — Она приподнимается на локтях. — Я не могу поверить, что ты только что повалил меня на снег и трахнул. И это было потрясающе. — Она поднимает взгляд на крутые утесы над головой. — Ты же не думаешь, что мэтлаксы все еще наблюдают за нами, не так ли? Это могло бы испортить настрой.
Я качаю головой.
— Они легко расстаются со своей добычей. — Я подхожу к ней и притягиваю ее к себе, прижимая ее тело к своей груди. — В отличие от меня.
Она фыркает, просовывая руку мне под жилет и поглаживая спину. Мой кхай сразу же начинает громко гудеть, и я чувствую, как моя потребность в ней снова возрастает.
— Все это было просто… неожиданно, — говорит мне Мэ-ди. — Я никогда не думала…
— Все остальные люди нашли отклик. — Я крепче прижимаю ее к себе, представляя, если бы она нашла отклик у кого-то другого. От этой мысли мне хочется перегрызть глотку любому, кто хотя бы посмотрит на нее. Моя.
— Да, но я не совсем… готова стать мамой. — Она дрожит, прижимаясь ко мне, и ее руки замирают. — Ты думаешь, мы только что сделали ребенка?
— Пока нет. — Нет, если моя потребность является каким-либо признаком. Я все еще так же сильно жажду ее. Я ни в малейшей степени не насытился.
— Но так это работает, верно? Мы резонируем, пока не родится ребенок? — Похоже, она встревожена. — Я не знаю насчет времени здесь…
— Потому что я изгнанник? — Мне больно думать, что она может быть разочарована.
Мэ-ди бьет меня кулаком в бок.
— Нет, ты болван. Потому что мы все изгнанники. Все бездомные. Дело не только в тебе. Это касается всех нас. Ты не можешь быть изгнан из пещеры — пещеры больше нет. — Она прижимается щекой к моей груди, и ее нога обвивается вокруг моей, движение, которое заставляет мой член болеть от потребности снова погрузиться в нее. — Я просто… не хочу быть обузой в то время, когда каждый собирается взвалить на себя свою ношу. Я не знаю, заметил ли ты, но у меня немного больше веса, чем у большинства.
В ее словах нет никакого смысла.
— Твоего веса нечего стыдиться.
— Думаешь?
Я смотрю вниз на ее лицо. Она что, сошла с ума?
— Ты крепкая. Ты сильная. Ты здорова. Почему меня это должно волновать?
— Эм, потому что нужно больше, чтобы накормить меня? Потому что мне нужно больше кожи, чем Джоси, на новую тунику?
Она сумасшедшая.
— Джо-си съедает больше, чем два человека могут. Означает ли это, что мы должны избавиться от нее?
— Ну, нет…
— И Фарли скоро будет выше всех человеческих женщин. Должны ли мы избавиться от нее?
— Теперь ты просто преувеличиваешь…
— Мне нравится твое крепкое человеческое тело, — говорю я ей, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в розовый ротик. — Я люблю твои мягкие бедра, которые покачиваются, когда я погружаюсь в тебя. Мне нравятся твои большие соски, которые подпрыгивают, когда мой член внутри тебя. Эти вещи ничего не меняют. Если бы ты была размером с Джо-си, я бы заботился о тебе так же, как забочусь сейчас.
— Это хорошо, потому что я почти уверена, что никогда не буду такого размера, как Джоси. — Она улыбается, когда смотрит на меня снизу вверх. — Я почти уверена, что одна из моих сисек больше, чем ее голова.
— Это просто означает, что ты сможешь накормить нашего комплекта большим количеством молока.
— Я почти уверена, что размер груди не имеет никакого отношения к выработке молока, но ладно. — Ее руки обвивают мою шею, и она смотрит на меня большими, встревоженными глазами. — Я все еще не уверена, как я отношусь к тому, чтобы быть родителем. Половину времени я даже не уверена, что смогу позаботиться о себе.
— Я буду с тобой, — говорю я ей. — Мы сделаем это вместе.
— Лучше бы это было так.
Я снова переворачиваю ее на спину, раздвигая ее бедра. Ее кхай начинает петь громче. Вопрос в ее взгляде замолкает, когда я провожу головкой своего члена по ее мокрому влагалищу, а затем толкаюсь в нее.
— Снова? — слабо спрашивает она, и я чувствую, как глубоко дрожит ее тело.
— Снова, — соглашаюсь я. — Снова и снова, до конца наших дней.
Затем она говорит что-то о Ии-сусе, прежде чем ее ноги снова обхватывают мои бедра.
Глава 15
МЭДДИ
В душе я импульсивная девушка, но после четырех раундов на снегу я похлопываю свою новую «пару» по спине и говорю ему, что нам нужно двигаться. Моя кожа промокла от снега, мне холодно, и я проголодалась. Я все еще возбуждена — спасибо, кхай, — но я бы также хотела развести костер до наступления темноты.
Хассен помогает мне поправить одежду и достает из своего рюкзака дополнительный мех, плотно укутывая меня им. При этом он украдкой целует меня, и я не могу разозлиться. Конечно, я немного беспокоюсь о будущем, но злиться? Нет. Это странно, но все кажется… правильным. Как будто это должно было случиться. Может быть, причина, по которой меня все это время тянуло к Хассену, заключается в том, что нам всегда было суждено быть вместе.
Отлично, теперь я говорю, как одна из ша-кхаев.
Я прижимаю руку к урчанию в моей груди. Это так странно. Я думала, что это может показаться странным, но на самом деле это немного успокаивает. А секс? Ладно, секс просто зашкаливает. Возможно, время для всего этого резонанса могло быть выбрано получше, но я не думаю, что когда-нибудь стану одной из тех, кто сядет и скажет: «Да, я готова быть мамой».
С другой стороны, резонировать друг с другом, когда мы в опасности и бездомны? Все еще можно было выбрать более удачное время.
— Ты тихая, — говорит Хассен, наклоняясь, чтобы починить мои ботинки. — У тебя есть сожаления?
Он продолжает спрашивать меня о подобных вещах, и каждый раз у меня от этого болит сердце. Неужели он думает, что он такой ужасный человек, с которым можно быть в паре? Что я пожалею, что теперь с ним в паре?
— Ни одного. Я бы предпочла тебя любому другому в племени в любой день.
Хассен поднимается на ноги, на его лице появляется намек на беспокойство.
— А твоя сестра?
— Она разберется. Я не думаю, что она ненавидит тебя, большой парень. Я просто думаю, что она не хотела быть твоей девушкой. — Я улыбаюсь ему снизу вверх. — Что хорошо, потому что в противном случае это было бы довольно мерзко.
— Мысль о совокуплении с твоей сестрой вызывает у меня тошноту.
— Хорошо.
— Подумать только, я был так близок к тому, чтобы совершить ошибку… — он притягивает меня к себе в быстром объятии. — Я рад, что это ты, Мэ-ди.
— Я тоже рада, что это я. — Я сжимаю его в ответ, а затем вглядываюсь в извилистую тропинку в расщелине. — Ты думаешь, мы найдем выход этим путем? Или нам придется вернуться?
— Есть только один способ проверить. — Он делает паузу и смотрит на меня. — Мне нужно нести тебя?
