лохань.
– А ты почему не раздеваешься? – удивленно спросил Рауль. – Лезем в лохань, живо.
– Но папаша Кордо тут.
– Так он уйдет.
Я встала с кресла и подозрительно осмотрела Рауля – под одеждой он выглядел не таким уж чумазым и я решилась с ним искупаться. Он подошел ко мне и начал помогать стягивать платье, покрывая быстрыми поцелуями веснушки на плечах.
В горячей воде лежать было безумно приятно. Так приятно, что я забыла даже о своих подозрениях, и о Маковом Уголке, по которому часто скучала. Устроившись в объятиях Рауля, я расслабилась и задремала. Приснился мне очередной сон с Ботрелом. Они с тетей танцевали в той самой запущенной зале в Кохунто. А в черных ее волосах алели розы, прямо как капли крови, но мне было уже не жутко, а радостно.
Нинелль уже начала думать, что ее прокляли. Разве бывает, чтобы человеку постоянно не везло? И ведь всего, чего она хочет, это переспать с демоновым Инквизитором! Не более того. Неужели она желает столь многого? Но в этом сумасшедшем доме совершенно невозможно уединиться!
На этот раз она прокралась к нему на чердак. Увидев ее, проклятый гад, глубоко вздохнул и закатил глаза. И даже не встал ей навстречу. Даже не двинулся, не шелохнулся, продолжая изучать потолок. Ну хорошо, если он предпочитает оказаться снизу, Нинелль предоставит ему такое удовольствие.
Она без долгих разговоров залезла на Кристофа верхом и начала расстегивать его жилет с тучей мелких пуговиц. Их специально для Инквизиторов шьют на заказ, чтобы святость хранить было легче? Нинелль, с вызовом глянув ему в глаза, рванула вверх его рубашку. Уже тогда плохое предчувствие подсказывало, что сегодня ничего не случится. Но если поторопиться, может все таки повезет?
– А где же здравствуйте, как дела, как вы себя чувствуете, преподобный Кристоф? – спросил он насмешливо и приподнял скованные руки, чтобы дать ей больше места для маневров.
– Как дела? – коротко спросила Нинелль и быстрым движением сдернула с себя корсаж и нижнюю рубашку.
Кристоф присвистнул и обхватил ее груди ладонями, слегка сжав.
– Ботрел удлинил мои цепи и я уже не так беспомощен, – хмыкнул он. – А где же поцелуй?
– Будет вам поцелуй, – ответила Нинелль.
Она уже всерьез возбудилась и он тоже тяжело дышал, слегка подрагивая.
Кристоф поднял руки к изголовью, а Нинелль наклонилась над ним и стала жадно целовать его грудь, опускаясь ниже, к напряженному животу.
Когда она уже взялась за пуговицы его демоновых штанов, причем зубами, в дверь что-то бухнулось. Раздались крики, звон шпаг и топот. Нинелль застонала, а Кристоф невнятно ругнулся.
– Давайте по быстрому, преподобный, – прошипела она и рванула его за пояс, но в дверь опять что-то стукнуло, заскрипели петли.
Нинелль замерла. Она, конечно же, не была ханжой, но при свидетелях развлекаться не любила. Никогда. Это все Рауль норовил затащить ее в какой-нибудь угол в разгар пиршества или бала. Постоянно приходилось бить его между ног.
Кристоф откинул голову назад и глухим, севшим голосом прикрикнул:
– Давайте же уже, Нинелль, что вы, как одеревенели? Если уж пришли, то пошевеливайтесь.
– Что? Вы меня потарапливаете? – Нинелль рассердил его повелительный тон.
Он криво усмехнулся.
– Я позволяю вам меня удовлетворить. Можете даже ртом. Говорят, ведьмы весьма искусны.
Нинелль вскочила с него и стремительно натянула рубашку.
– А я вот больше не хочу! И оставляю вас так, проклятый Инквизитор, неудовлетворенным! – она ткнула ему пальцем ниже пояса.
– Нинелль, вашу ж... – он хрипло рассмеялся. – Что же мне делать? У меня руки связаны.
– Уверена, вы что-нибудь придумаете. Ботрел удлинил вам цепи! – мстительно бросила она и выбежала за дверь.
Шум переместился на лестницу. Слышались сдавленные проклятья и звон оружия.
Этажем ниже Рауль бился на шпагах с каким-то щеголем. Хотя не с каким-то, а с самым опасным фехтовальщиком Амберии. После него сам Рауль считался вторым. Нинелль его сразу узнала. Но месье Парс встократ опытнее и старше виконта.
На шее Рауля уже краснела небольшая царапина, а Парс теснил его к двери, в соседнюю комнату с обвалившимся потолком, полную мусора и разного хлама. Нинелль не долго думая, схватила со стены старый тяжелый рыцарский шлем и огрела им щеголя по голове. Тот упал, даже не пискнув.
– Ну что, испустил дух, проклятый убийца? – крикнула Нинелль воинственно.
– Что ты сделала? – пораженно спросил ее Рауль.
Он тяжело дышал и утирал пот со лба, возмущенно на нее уставившись.
– Спасла тебя. И где благодарность?
– Ты меня опозорила! Я почти одолел его, а ты... Что сейчас будут говорить? Что де’Вилиер не справился с врагом? Что женщина вырубила того ударом старой кастрюли? Моя репутация будет разрушена!
Нинелль нахмурила брови и процедила:
– Рауль, я тебе помогла, облегчила труд и сэкономила время, о чем сейчас весьма сожалею.
Она бросила шлем и он упал на пол с премерзким жестяным звуком. Рауль наклонился над старым дуэлянтом и пощупал его пульс.
– Мертв, – пробормотал он и передернул плечами. – Как же надо было ударить человека, чтобы вышибить из него дух.
– Это принц Жюль прислал убийцу? – спросила Нинелль.
Рауль кивнул и бросил на нее заинтересованный взгляд.
– А ты почему в таком растерзанном виде? Инквизитора навещала? Лили утверждает у вас роман.
– Я бы не назвала наши отношения романом. Скорее, взаимной и крепкой неприязнью, – у Нинелль страшно чесались руки еще кого-нибудь прибить и она только огромным усилием воли подавила это желание.
Нет, каков нахал. Он позволит ей его удовлетворить! Это она ему позволит... возможно... когда-нибудь. Или не позволит. Скорее всего, завтра же. Демоны! Она совсем запуталась. Чего она хочет? Переспать с Инквизитором или его любви и уважения? Зачем она убежала от него? Сейчас ведь будет мучиться, а голод только усилится. В носу все еще стоял его запах... Нинелль потрясла головой, чтобы выкинуть ненужные мысли. Потом она придет еще. И пусть он болтает, что хочет. Она просто заткнет ему рот кляпом. Так и сделает. На этой жизнеутверждающей мысли Нинелль успокоилась.
Рауль подошел к окну и Нинелль встала с ним рядом. Отсюда открывался прекрасный вид и на дубовый
