Плевать. Главное, что в моей реальности — он рядом, со мной. Дышит, криво скалится и от кожи его идет такой жар, какого нет у мертвецов.
Если все это лишь обман моего разума, то пусть он не проходит. Я хочу остаться здесь навсегда.
— Кете, — строго произнес мой любимый орк, — успокойся. У нас не так много времени.
— Зажги свечи, — хрипло попросила.
— Зачем?
— Я хочу хорошо тебя рассмотреть, убедиться, что ты настоящий.
— Пташка, настоящий я. С чего ты вообще взяла, что нет?
— Гро-Домин, — я слегка вздрогнула, не желая произносить эти слова, — объявил, что ты погиб. Будто бы тебя смыло волной с корабля.
— Ублюдок, — выплюнул злобно Дагон и поднялся, чтобы пройти к свечам.
— Подожди, — вскрикнула, метнулась следом. — Я с тобой.
Вцепилась в его ладонь, сжала так сильно, что даже пальцы заломило — боялась, что как только робкий огонек осветит комнату, он исчезнет.
У Дагона это вызвало лишь хрипловатый смешок, но я не обиделась. Думаю, я больше никогда не буду на него дуться. Если только он не исчезнет.
Не исчез. Стоял передо мной, в нарочито расслабленной позе, с хитрым прищуром желтых глаз. Вид у него был, как всегда, насмешливый и дерзкий, но я слишком хорошо его знала и смогла заметить за всем этим изрядную утомленность.
Руки, против воли, потянулись к его лицу, пальцы пробежались по лбу, медленно спустились по вискам к скулам.
— Жив, — зачарованно выдохнула я.
— А ты уже обрадовалась, что избавилась от такого варвара? — вновь кривая ухмылка.
Коротко всхлипнув, я прижалась к его губам жадным поцелуем. И вновь не смогла сдержать соленых дорожек слез, пробежавшим по щекам.
— Кете, — попытался отодвинуть меня орк, — нам надо… поговорить…времени мало… ммм… к черту!
Подхватив меня за бедра, Дагон одним резким рывком оказался около кровати и, уложив на перину, навис надо мной, тщательно всмотрелся в лицо.
— Кете, ты завтра выходишь замуж. Уже забыла?
Я захныкала, потянула к нему руки, прижала к себе. У меня все плыло перед глазами, за спиной орка все слилось в мутное, смазанное пятно.
— А ты так возьмешь и отдашь меня замуж? — прошептала я ему в ухо. — Откажешься от меня? Зачем пришел тогда?
Орк уткнулся лицом в мою шею, шумно выдохнул, отчего по коже прошли мурашки.
— Если ты хочешь этого, — сдавленно ответил он. — Я украл тебя, не спросив, чего хочешь ты. Не хотел отпускать, когда ты просила. Сейчас я даю тебе выбор — выйти замуж за этого…ты его ведь любила, да? Может, и сейчас любишь. Не стоит тащить меня в постель, Кете, если ты…
Я зашипела на него, крепко сжала в объятиях.
— Я люблю только тебя, глупый ты варвар!
Дагон расплылся в дурной улыбке, по детски смешливой и немного глуповатой.
Приподнявшись на локтях, он смотрел на меня внимательным взглядом. И хоть он не касался сейчас губами, а лишь дыханием, было это намного пленительней.
Я почти не дышала, боясь спугнуть орка, не желая разговаривать сейчас и объяснять мотивы своих поступков. Мне хотелось быть еще ближе к нему, одежда жутко мешала, почти сводила с ума. Противный, ненужный барьер между нашими телами. К тому же, Дагон пылал жаром, а я так замерзла, что, казалось, холод проник под кожу, глубже, вгрызся в кости, отравил мое сердце. И лишь под взглядом желтых глаз льдинки таяли, оставляя от себя крошечные капли.
Продолжая отвечать прямым взглядом орку, руки решительно потянулись к его рубахе, схватили за край и потянули на верх.
Он не сопротивлялся, продолжая буравить меня взглядом.
Когда же мои руки оказались на ремне его штанов, Дагон хрипло прорычал:
— Кете…
Никогда бы не подумала, что мое имя можно так соблазнительно рычать!
Выдержка орка сломалась, истлела — больше не было осторожного, аккуратного мужчины рядом. Словно со мной в постели оказался демон, чья страсть сносила все преграды на пути.
Мне это нравилось.
Я и не заметила, когда именно исчезла вся одежда, лишь вздрогнула от прикосновения его горячей кожи. Хрипло выдохнула, когда губы орка запорхали по моей груди, сжала зубы, чтобы не застонать.
— Последний шанс, Кете…
Дурень, я никогда не передумаю.
Вместо ответа, обвила ногами его талию, прижалась крепче.
Член, упирающийся в мою внутреннюю сторону бедра, немного пугал. Преодолевая все правила, вбиваемые в меня с детства, просунула руку между нашими телами, сжала плоть орка, чем вызвала очередной рык и рваное, прерывистое дыхание.
— Будет больно, прости.
Глупый, больно мне уже не будет — ведь он жив.
— Не будет, — выдохнула в его губы и охнула, когда последовал медленный, размеренный толчок.
Обманула, больно до безумия, будто ножи под кожу вгоняют.
— Тише.
Дагон замер, ожидая пока боль стихнет. Казалось, что она не пройдет никогда, но для меня самую большую ценность представлял факт единения с любимым.
Покрытый испариной, с безумными глазами, издающий полу рык — полу стон, Дагон был для меня олицетворением всего прекрасного на этой земле.
Медленно, с выражением муки на искаженном лице, орк двинулся и вновь замер. Я видела, насколько ему тяжело сдерживаться, но он старался, боясь причинить мне боли больше положенного.
— Еще, — выдохнула я. — Не бойся, мне не больно.
Опираясь на локти, Дагон прижался лбом к моему и тихо, едва слышно, прошептал:
— Даже не знаю, за что я тебя полюбил.
Мое сердце окончательно оттаяло после этих слов, налилось жаром, запульсировало. Я даже не сразу поняла, что внизу живота, ощущаю то же самое.
— Ох, — выдохнула и протяжно застонала. — Еще!
От наслаждения, затопившего все тело, плыло перед глазами и лишь лицо орка было ориентиром для моего взгляда в этой мутной пелене.
13 часть
Одевались мы спешно, я едва успела накинуть платье и с помощью орка застегнуть все крючки.
— Не понимаю, — шипела я, — к чему такая спешка? Они мертвецки пьяны, ничего не заметят!
— Вот именно, пташка, — деловито откликался орк, — их состояние дает нам некую фору. Чем быстрее мы отправимся, тем меньше шансов, что они нас догонят. Я все-таки не рыцарь твоей мечты, десятерых один уложить смогу, но воинов твоего жениха в несколько раз больше.
— Я еще не услышала, — капризно надулась я, — объяснений. Что произошло, когда вы отправились к троллям? И как ты здесь оказался? Ты уже был в Джахаре?
Дагон скользнул поцелуем по моему лбу и, развернув за плечи, подтолкнул к двери.
— Тише, Кете. Все это — потом.
Выбирались мы тихо, словно мышки, скрытые темными плащами. И хоть лестница была отделена вестибюлем, я не сдержалась и заглянула за стену, в зал пира.
Картина действительно была ужасна — половина наемников спали прямо на полу, повалившись навзничь, издавая громкий храм. Те, кто был покрепче, продолжали напиваться — кажется, запасы вина у хозяина иссякли и на середину стола погрузили огромную бочку с крепким элем. Когда я уходила, некоторые играли в кости, танцевали и даже что-то напевали. Но сейчас стадия опьянения достигла таких высот, что это было им не под силу.
Мой несостоявшийся муж сверкал голым задом в приспущенных штанах из-под стола — лежал он меж широко разведенных ног рыжей шлюхи, которой решил овладеть. Да так и уснул.
Король!
Стало до одури мерзко и противно от этой картины, я крепче сжала руку Дагона в своих пальцах и кивнула, давая понять, что готова и точно не передумаю.
— Вот он какой, — ехидно прошептал орк мне на ухо, — твой прекрасный принц. Учтив, скромен, знатен и с идеальными манерами.
Я лишь фыркнула, не желая сейчас выяснять отношения, хотелось поскорее покинуть это место и вернуться домой.
Правда, когда именно я стала считать Джахар домом, сказать невозможно.
Мы выскользнули через дверь для слуг, которая вела прямо на задний дворик, где располагались конюшни и курятник.
— Подожди здесь. И веди себя тихо.
