промокли насквозь.
С губ слетел полный досады возглас.
– Фы как? – тут же забеспокоилась фамильяра.
– Чудно, – отозвалась, но в голосе слышались слезы.
Время шло, а место для ночлега не находилось. Я устала и продрогла до костей. Капли дождя на щеках мешались с бегущими из глаз слезами. И навстречу, как назло, никто не попадался. Точнее, когда еще встречались прохожие, я думала, что сама что-нибудь найду. А теперь с радостью спросила бы дорогу, но никого не видела.
Я даже не понимала, в какой район забрела. Фонари не горели. Такое чувство, что с каждым шагом становилось все темнее. Спина покрылась мурашками от страха.
Тьмушка беспокойно потопталась у меня на плече и вцепилась покрепче, немного царапнув кожу.
– Пыф, – виновато ткнулась носом в щеку.
– Ничего страшного, – заверила ее.
Мы еще немного прошли и, кажется, заблудились окончательно. Проклятье, ну почему если день плохой, то во всем?! Мокрая тьмушка начала трястись, и это меня добило. Я остановилась и уже готова была разрыдаться в голос, но сначала очередной порыв ветра заставил подавиться вдохом, а потом чьи-то руки дернули в сторону.
Не меня, сумку. Я вцепилась в нее скорее от неожиданности.
Рывок повторился. Меня сильно мотнуло.
– Давай сюда деньги, если хочешь жить!
Что?..
Дальше все случилось быстро и слегка нереально. Тьмушка разозлилась. Я почувствовала это, будто мне в душу высыпали горящие угли. Бросок, распахнутые крылья, звон цепочки, приковывающей ее ко мне. В темноте невозможно было увидеть, двигается ли ее хоботок, зато отчетливо был слышан такой звук, словно кто-то втянул в себя что-то.
Грабитель отвалился от меня и мешком рухнул на землю.
Не хочу знать, что там Мимми у него выпила.
Я поспешила убраться подальше. Может, это дурной сон?
– Спасибо, дорогая, – прошептала тьмушке. – Кажется, ты нас сейчас спасла.
Сделав очередной шаг, обнаружила, что сломала каблук. Нет, все же не сон.
Зато теперь я собственными глазами увидела, почему многих так пугает моя фамильяра.
Она громко что-то выплюнула и еще какое-то время отфыркивалась. Правильно, нечего тащить в рот всякую пакость. Меня совесть замучает, если тьмушка опять заболеет.
– Надо убираться отсюда, – тихо сказала фамильяре. – Похоже, район опасный.
Но определиться с направлением так и не успела. Пока прикидывала, ковылять так или снять туфли и идти босиком, в нескольких шагах ослепляюще полыхнуло.
Мы с Мимми отпрянули и приготовились не то защищаться, не то удирать. Пожалуй, если последнее, обувь лучше снять…
– Бьянка! – Ко мне бросился Ник и сгреб в объятия вместе с тьмушкой. – Ты что вытворяешь?! Здесь тебе не Глэдшир, опасно бродить ночью одной.
Какой он… теплый.
Хлюп.
– Я просто…
Хлюп.
– Что – ты просто? – строго спросил муж, заглядывая в мое мокрое от слез и дождя лицо.
– Не хотела навязываться. И участвовать в интригах. Наследства нет, ритуала для тебя тоже нет, и я…
– Ритуала нет, – согласился Ник, – но наследство как раз есть.
– Но я не могу его взять!
– Можешь. И возьмешь, – непререкаемо заявил он и обнял крепче, потому что меня трясло. – Ты заслужила компенсацию за то, что тебя втянули в этот фарс.
Зубы начали некрасиво стучать. Как тут спорить?
Мимми отчаялась дождаться, когда кто-нибудь позаботится о ней, каким-то образом умудрилась отстегнуть поводок и полезла к Нику в карман. Там пока было сухо, но если мы продолжим стоять под дождем, это ненадолго.
– Идем отсюда. – Ник попытался куда-то увлечь меня. – Мы с тобой теперь снимаем комнату в одном хорошем месте. Тебе понравится.
Родители, которые появились из портала вместе с ним, слова против не сказали. Леди Олли заметно хмурилась, но помалкивала.
– Подожди, – я каким-то чудом заставила голос слушаться, – там Мимми кого-то покусала.
– Я посмотрю, – вызвался отец Ника и, подсвечивая себе путь, ушел в сторону.
Благодаря его заклинанию стали видны обшарпанные дома, разбитая дорога и куча мусора прямо возле нее. Я спрятала лицо у мужа на плече и пристыженно засопела. Надо же, как меня занесло. Чудо, что меня всего лишь попытались ограбить, а не убить или еще что.
Но Ник пришел! Я важна для него! Замерзшее сердце лишь сейчас осознало эту данность и растаяло от счастья.
– Я люблю тебя, – шептал тем временем муж. – Больше всего на свете люблю. Но если ты еще раз выкинешь что-то подобное, клянусь, пристегну к себе поводком.
Всхлип. На сей раз счастливый.
– Жить будет, – крикнул нам Алавен-старший.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала мужу.
Оставшиеся дни нашего пребывания в столице прошли вполне себе мирно и воспринимались как отпуск. Мы гуляли, часами бродили по городу, ели вкусную еду, дважды посетили театр, встретились с друзьями Ника и моими подругами и все это время почти не отлипали друг от друга.
Вместе же связались с Иззи, чтобы узнать, в порядке ли она. Ведьма совсем не выглядела замученной фамильярами, напротив, в ее глазах завелся какой-то незнакомый блеск. Фамильяры лоснились и казались довольными жизнью. Я всерьез заподозрила, что скоро у нас появится новый монстролог, на что муж покачал головой и посочувствовал Тому, которому придется нелегко со строптивой ведьмой, и что это с самого начала было понятно.
Что ему понятно? И какое отношение к Иззи имеет Том? Она же еще тогда дала понять, что не заинтересована в романе с ним!
Правда, перед этим у них было чуточку больше, чем все.
Пф-ф, голова кругом! Зареклась же влезать в чужие отношения!
Диплом мне передали в назначенный день, и я огласила номер радостным визгом, а потом повисла на шее у Никласа. Праматерь, это вообще возможно? Как?! Без единой капли силы мне удалось стать настоящим магом. Дипломированным!
– Горжусь тобой, любовь моя, – сказал муж, слушая мои причитания.
Тьмушка обняла меня крыльями и слегка прикусила щеку. Она тоже мной гордилась.
С этим мы и подошли к возвращению в Глэдшир. Наш дом был там, а посещение столицы виделось увлекательным приключением и прекрасным отпуском.
Портал заказали на полдень.
Утром мы слегка удивились тому, что чемоданов вместо двух стало шесть. Пришлось оплатить для них бытовые чары, потому что тащить все самим банально не хватало рук.
Потом мы в последний раз позавтракали в уютной кофейне.
Оба признали, что успели соскучиться по вечному супу, брусничному чаю и южной жаре, и совершенно довольные направились к городскому порталу.
Памятуя прошлый опыт, Мимми заранее вцепилась в меня коготками, а до этого сама принесла поводок.
Моя ж ты радость!
Картинка перед глазами сменилась стремительно, аж голова немного закружилась.
А в следующий миг на меня налетел черный вихрь.
– Что ты мне привезла из столицы? – Нет, она, конечно, сначала обняла меня, но потом спросила.
– Э-э…
– Имей совесть, я сто лет из нашей очаровательной глуши не выбиралась!
Иззи цвела и пахла… и органично смотрелась на фоне еще только слегка позолоченной глэдширской осени. Конечно, как у любой черной ведьмы, ее сердце состояло из черепков чего-то разбитого, но этого так сразу не видно, если не знать истории целиком.
– Ты еще слишком молода для столетних шуток, – поддразнил ее Ник.
– А ты… меньше медведь, чем я помню, – оценила его состояние Иззи.
Они расцеловали друг друга в щеки.
Приятно оказалось обнаружить, что у нас тут не только дом, но и устоявшаяся жизнь и свой круг друзей.
– Так что? – вцепилась в меня Иззи, пока мы шли к входу в дом.
– Конфеты. – Тихо порадовалась, что мой предусмотрительный муж настоял, чтобы мы купили несколько коробок самых лучших. Перехватив недовольный взгляд, быстро добавила: – Выберешь из моих покупок, что сама захочешь.
– Университетские снобы дали тебе диплом?
Крыльцо. Бытовые чары, заставляющие чемоданы лететь, иссякли в холле.
– Леди Олли все устроила. – И мне страшно неловко, что мы толком не попрощались с ней.
– Новенький, целенький? – вкрадчиво уточнила Иззи.
– Ну да.
– Бьянка, советую тебе быть очень щедрой, потому что я тебя почти официально ненавижу! – А обнимала так, будто страшно соскучилась.
Никлас отнес два чемодана наверх и вернулся за следующей парой.
Иззи в это время отвлеклась на муррса, который что-то громко перевернул на кухне, а я замешкалась, возясь с застежкой от поводка, и потому мы с Ником на несколько мгновений остались одни в холле. Не считая Мимми, она все равно что часть меня.
– Используй свое особенное видение, – шепнул Ник.
А я думала, он тянется за поцелуем.
Разочарование подавила и без лишних вопросов сделала, как он говорит.
– О-о…
Тут и там по дому и территории попадались разводы и клочья тьмы. Как остатки. Они не казались опасными и понемногу
