Рэв мерил шагами кабинет и останавливался напротив шкафа с книгами, словно разговаривал с ними, а не со мной.
— Если ты хочешь сохранить жизнь и послужить мне, то придётся пойти на риск.
— Я готова, — произнесла я, воспользовавшись образовавшейся паузой.
— С чего ты решила, что всё будет просто? Может, я подвергну тебя смертельной опасности? — Рэв встал напротив меня. Я подняла голову и поймала его напряжённый взгляд.
— Мой отец и те, кого я считала защитниками рода, тоже это сделали, — ответила я, глядя в глаза мужчины. — Не ради страны и высоких идеалов, а из личной выгоды. Ты же, напротив, не обязан меня покрывать, но делаешь это.
— Думаешь, ради тебя?
— Сердце говорит, что в том числе и поэтому. И я в хочу отплатить тебе тем же.
Мы замолчали и продолжали стоять напротив друг друга, смотря глаза в глаза и безмолвно общаясь. Рэв смягчился, я видела, что он не готов простить меня безоговорочно. Однако уже то, что оборотень пока не отказался от женщины, с самого начала намеревавшейся предать его, не прогнал её прочь, значило для меня многое.
Он взял меня за руку и подвёл к креслу, силой усадив в него. Сам он сел за стол, откинувшись в кресле и долго изучая меня.
— Чтобы избежать кривотолков, я предлагаю тебе пройти через обряд Соединения. Вместе со мной.
Я облегчённо выдохнула. Это было лучше, чем я могла бы надеяться. Ведь пару минут назад сама хотела предложить то же самое. Разве может быть для женщины радость больше, чем родить от любимого ребёнка?
— Я согласна. Более того, очень хочу этого.
— Не спеши, Леонтина. Женщины твоего вида не всегда выживают после родов. Не думай, что всё будет легко и безболезненно.
— Я знаю это лучше тебя. Моя мать и сестра умерли, одна не родив, а другая так и не родившись. Хоть мой отец тоже был чистокровным, — слёзы при воспоминании о трагедии затуманили взгляд. Я тяжело вздохнула и смахнула непрошеные капли. — Но я хочу испытать это сама и родить ребёнка именно для тебя. Я приняла решение.
— Тогда собирай вещи, — поймав мой удивлённый взгляд, Рэв подошёл ближе и обнял меня. — Не бойся, так нужно. Несколько дней ты проведёшь в доме лазарей, они подготовят тебя. А после обряда вернёшься сюда.
Рэв взъерошил мои волосы и, почти нежно поцеловав в макушку, подтолкнул к двери:
— Всё, иди!
Я посмотрела на его спину и провела ладонью по напряжённым мышцам, которые от моего прикосновения сделались стальными. Рэву нужно было побыть одному, он не хотел показать мне свою слабость. Ни слова не говоря, я вышла, прикрыв дверь.
Я улыбалась. Впервые за всё время моего пребывания в этом доме я чувствовала, что не кривлю душой и поступаю верно.
* * *
Рэв шёл на встречу с Ясминой, главной среди лазарей. В руках этой женщины находилось право разрешать паре обряд Соединения.
Рэв сомневался, правильно ли он поступил. Стоило ли пытаться спасти Леонтину? Безусловно. Но как заставить других поверить в то, что она не причастна к заговору?
Ему, как доверенному лицу Председателя Совета и волку, отвечающему за выявление заговоров Древних, придётся нелегко. Надо будет очень потрудиться, чтобы обелить женщину, в которую угораздило влюбиться. Но поступить по-иному Рэв не мог. Нельзя обижать ту, в чьих глазах он прочитал ответное чувство. Женщину, которая понимала его лучше прочих. Мысль о возможном скором отцовстве грела душу. Если Фенриру угодно, чтобы оборотень и дочь Илиоса соединились и стали неразлучными, кто он такой, чтобы мешать планам верховного божества?!
Рэв оглянулся и с удивлением понял, что уже давно стоит у дома лазарей и бормочет что-то, держась за выступ белокаменной стены. Благо рядом никого не было, а то он и впрямь был похож на обезумевшего.
Через три коротких стука дверного молотка, врата отворились. Привратник поклонился и дал понять, что ему известна цель его визита. Рэву оставалось только следовать за сутулым молчуном по коридору и надеяться, что Ясмине изменит её обычная проницательность.
Стоило ступить в её кабинет, как оборотень понял, что лазарь ждала этого момента и давно была готова дать ответ. В глазах женщины появился знакомый жёлтый отблеск.
— Я как раз ждала тебя, Рэв, — сказала она, поднимаясь навстречу. Стол был завален бумагами, тонкие пальцы Ясмины запачканы чернилами. — Я знаю, откуда Асейя узнала о якобы проклятии, нависшем над твоей рабыней.
— Теперь это уже неважно, вера, — ответил Рэв, присаживаясь в указанное кресло. Ясмина устроилась на диване, стоявшем тут же. Оборотня нервировал её взгляд и то, что она могла видеть его, а он, только если бы повернул голову направо. Недолго думая, Рэв развернул кресло и скрестил взгляды с лазарем.
— Я прошу позволения на обряд Соединения.
— Всё-таки решился, — улыбнулась женщина, поднимая бровь. — Хочешь травяного чаю?
— Его пьют только лазари, я предпочитаю обычный.
— Хорошо, — Ясмина поднялась и позвонила в колокольчик, лежавший на столе. Тонкий голосок призвал одного из молодых волчат-послушников, который, едва войдя и получив приказание принести чай, покраснел при виде Рэва и в восхищении застыл на месте.
— Иди уже, — усмехнулся Рэв отроку. Тот покраснел ещё больше и удалился, низко поклонившись обоим.
— А в лазари всегда идут те, кто не отличается выдержкой? — спросил Рэв у Ясмины, дождавшись, пока торопливые шаги затихнут вдали.
— А в Совет берут только тех, кто сотрудничает с Древними?
— Что ты имеешь в виду? — Рэв сделал вид, что не понимает о чём идёт речь. Но сердце ёкнуло: либо лазарь каким-то неведомым образом прознала о роли в недавней истории Леонтины, либо снова взялась выговаривать за Боану.
— Сам знаешь: помощница из тех, кто не так давно использовал магию, ставит под сомнение твои прежние взгляды на жизнь.
— Боана выявила многих врагов Ордена, — уже успокоившись, возразил Рэв. — И тебе известно, что магию она давно не использует.
— А как, позволь узнать, ты раскрыл заговор в твоём собственном доме? — улыбка Ясмины стала ещё приветливее.
— Где полно соглядатаев, работающих на Боану. Я не обязан держать перед тобой ответ, но так и быть, скажу, чтобы снять нелепые подозрения и прекратить шушуканья за моей спиной. Мы давно разрабатывали эту ячейку Ордена и ждали, пока все попадутся в расставленные силки. Совет одобрил моё решение разделаться с заговорщиками по-тихому, чтобы не вызвать паники и не обострять воинственные настроения накануне подписания договора с Огнедышащими. По официальной версии, часть из них сбежала, другие подались туда, где им предложили более выгодные условия.
— А горничная, значит, пыталась обокрасть твою наложницу?
— Именно так. Жёлтые топазы очень редки в Илиосе, да и женская зависть Сильвии была не чужда. Поэтому казнили её тихо. Но тебе, Ясмина, всё это и так известно из личных источников.
— Брат не обсуждает со мной дела Совета, — женщина потупила взгляд всего лишь на пару секунд, но их хватило Рэву, чтобы понять: догадка верна. Хранмер, конечно, его соратник и почти друг, но иногда бывает не в меру болтлив с близкими, а старшую сестру ещё и побаивается.
Впрочем, Рэв был рад, что Ясмина подняла этот вопрос: к мнению лазарей общество прислушивалось не меньше, чем к рекомендациям Старейшин. А возможно и больше: в конце концов, те, кто разменял сто пятьдесят лет, порой безнадёжно застряли в прошлом и не желали принимать веяния времени. В частности, для Старейшин сама возможность брака с присланной в качестве дани девушкой была неслыханной дерзостью.
— Вот видишь, свои секреты есть у каждого, — мирно заключил Рэв и, подождав, пока служка поставит на стол дымящийся чай в глиняных бокалах и выйдет, продолжил: — Так что скажешь, Ясмина?
— У меня не причин отказывать герою минувшей войны и члену Совета Стаи в такой малости.
Женщина встала, давая понять, что разговор окончен.
— Присылай девушку утром, обряд назначим, — Ясмина подошла к столу и порылась в собственных бумагах: — Когда растущая Луна наберёт силу. Я верю в успех. С минувшего праздника Плодородия все три девушки понесли.
