В моей голове будто звонок прозвучал:
— Я могу остаться, — медленно произнес я, внимательно глядя на Арвина, — но при одном условии…
— Все что угодно!
— Если ты разорвешь договор… — начал я.
И тут в небе прозвучал взрыв. Вздрогнув, мы подняли головы у видели, что над городом столкнулись, обливая друг друга пламенем, два дракона: коричневый и черный. Их личности были очевидны. Вот Хенрик, более крупный и массивный коричневый дракон, но тяжеловатый и маломаневренный, схватил Керуша за основание крыла и швырнул в сторону. Того завертело в воздухе, он почти врезался в башню с часами на ратуше, но сумел вовремя выровняться и свернуть, быстро набрал высоту и скорость.
— О, боги, кондитерская! — ахнул я и рванул вперед на площадь.
Выскочив на открытое пространство, я моментально понял, что случилось. У кафе, заламывая руки, стояла в слезах Клодина, рукав ее платья был подвернут и было видно серебряный браслет. Ее окружили другие работники кафе, все высыпали на улицы, чтобы посмотреть, что происходит.
А в воздухе юркий Керуш проворно нападал на неуклюжего, но крупного Хенрика, был укушен уже его хвост, немного разорвано крыло, но и черный дракон тоже пострадал. Они поднялись повыше в воздух, а потом сцепились в плотный клубок и начали падать. Завизжала женщина.
Не долетая до крыш домов, драконы расцепились и все же зависли в воздухе, опять принялись издалека поливать друг друга пламенем. Хоть до земли оно не долетало, но воздух накалился, запахло гарью.
— Останови их, они разрушат город! — крикнул я Арвину.
— Не имею права, это ритуальная дуэль, — качнул головой тот. — Не волнуйся, я укрепил щит над городом, хотя несколько слоев они кинули и до того. Если прицельно не будут бить, все будет в порядке.
Я выругался себе под нос, поминая драконьи заморочки, да и магия такого порядка была мне недоступна из-за того, что мой дракон так и не проснулся.
Драконы опять сшиблись, но на этот раз Керуш умудрился вывернуться из лап Хенрика и оказаться на его спине. Тот же резко повернулся в воздухе и начал падать спиной вниз прямо на площадь, собираясь расшибить своим весом противника.
— Он этого не сделает, — уверенно произнес Арвин, — он раскроет крылья.
Расстояние до земли уменьшалось, Керуш, не желая проигрывать, продолжал грызть холку Хенрика, а тот летел вниз спиной, закрыв крылья. Счет до столкновения шел на секунды: три, две…
— Данис! — любимый голос прозвучал словно гром среди чистого неба, и я увидел, как Марина бежит ко мне через площадь, но спотыкается и падает.
— Не успеет, — выдохнул Арвин.
Керуш в последний момент выскользнул из-под туши Хенрика, но тот, кажется, себя переоценил — взмахнул неуклюже крыльями, но времени, чтобы перевернуться лапами вниз, у него уже не было. Слишком близко к земле.
Я с ужасом понял, что сейчас он рухнет прямо на Марину и раздавит ее своей тушей даже не заметив.
— Марина! Беги! — крикнул я, понимая, что она уже не успеет.
В груди ярко и с болью вспыхнуло дикое пламя.
Марина
Пробегая через площадь, заметила камень, вылетевший из брусчатки. Подумала с улыбкой, что нужно будет рассказать об этом Данису, чтобы он записал в свою черную книжечку… а потом осеклась. Данис уже не отвечает за благополучие этого города, это Арвин должен этим занимался, но как-то не верилось, что он будет обращать внимание на каждую мелочь.
Было немного обидно за Даниса, понимая, что этот чистенький аккуратный город — это ведь его заслуга тоже, а теперь он должен уезжать, потому что его двоюродный брат не в силах вынести отказ девушки. Я все понимаю, чувства, страсть, эмоции, но должна же быть и ответственность.
С другой стороны, я пыталась поговорить с Марион о происходящим между нею и Арвином, однако у той был характер едва ли не хуже, чем у ее дракона:
— Оставь это, Рина, и никогда не поднимай эту тему, если не хочешь, чтобы мы с тобой рассорились раз и навсегда, — строго выговорила она. — Я не лезу в твои дела, хотя за тобой водится много странностей, но я не хочу, чтобы это помешало нашей дружбе. Вот и ты в мои дела не лезь.
Мне пришлось заткнуться. Марион была странной девушкой, она была похожа на ежика. Если с ней общаться, раскрывалось мягкое пушистое подбрюшье, она была щедра к подругам, понимает, когда нужно просто молча обнять, деликатна и хорошо воспитана, готова броситься любому на защиту. Но, если что было не по ней, то она сворачивалась в плотный клубок иголками наружу, будешь давить — испортишь с ней отношения. Может, потом она даст слабину и раскроется, но только если не настаивать.
Наверное, они были в этом похожи с Арвином, но только тот не просто молча замыкался, а начинал бушевать. Они причиняли друг другу боль, но не могли забыть. Как бы там ни было, они друг друга продолжали любить, несмотря ни на что. Странная больная любовь. Может, раньше мне это показалось бы очень романтичным, но не сейчас, когда я узнала, как по-настоящему глубоко может быть чувство, когда каждый из пары хочет сделать второго счастливым.
Начался рабочий день, я привычно уже начала замешивать золотую, светло-голубую и темно-фиолетовую карамель, чтобы налепить пчел для медовика. Этот новый торт стал хитом после появления в наших краях Хенрика — Наместника Коричневых Крыльев. Господин Дарбер, подобревший после того, как Эмма согласилась стать его женой, согласился заказать для меня специфический артефакт нагрева. Он был похож небольшую ручку с двумя рычажками и работал без пламени, просто нагревая зону перед своим алым кончиком. В зависимости от положения рычажков, он мог греть слабее, но в большей зоне воздействия, что помогало, когда нужно было лишь чуть размягчить подстывшую карамель, так и точечно прожигать очень большой температурой. Благодаря этому устройству я могла отдельно наделать много ножек, крыльев, голов и тел пчел, а потом собирать их воедино, сваривая детали воедино, как на земле делают с помощью горелки. Теперь мои поделки получались куда более изящными, особенно после того, как Марион нарисовала мне шаблоны-образцы для симпатичных пчелок.
Изобретение медовика тоже было непростым делом, но тут мы экспериментировали вдвоем с Эммой. В этом мире делали медовые коврижки, но тесто было слишком плотным для торта. Я делала медовик пару раз в жизни по рецепту из интернета, разумеется, не запоминая пропорций, только в общем представляла что и как. Итог не был совсем уж похож на земной медовик, но главное, что понравился северному гостю. Теперь слуги многих богатых домов Черного года приходили заказывать «тот самый торт, что нравится Железному дракону», да и от клиенток, сидящих в зале, тоже отбоя не было — как же, у нас же бывают целых два дракона.
— Опять дракон пришел, — с деланным пренебрежением, заявила Клодина, ближе к обеду заходя на кухню.
Помню, какой когда-то это было новостью, но теперь только Эмма спросила:
— Который?
— Оба, — хохотнула Клодина, — опять фырчат друг на друга, как два кота на одной территории.
— Может, потому что кошка слишком хвостом крутит перед обоими? — пробормотал кто-то, но неожиданно громко, и все девушки на кухне замолкли, уткнувшись каждая в свою работу.
Фыркнув сердитой кошкой, Клодина развернулась и выскочила с кухни.
Вернулась она минут через пятнадцать уже с более серьезным видом, подойдя, что-то шепнула господину Дарберу. Тот нахмурился, но все же кивнул и громко объявил:
— Лорд Хенрик хочет поблагодарить тех, кто придумал медовый торт. Эмма, Рина, идите. — Мы с подругой удивленно переглянулись и принялись мыть руки, снимать фартуки и в целом приводить себя в порядок. — Постойте, — уже на выходе притормозил нас господин Дарбер, — я понимаю, что на самом деле лорд Хенрик будет предлагать вам переехать в его земли. Я не могу вас останавливать и не могу обещать повысить зарплату еще сильнее…
— Ну, что ты придумал? — всплеснула руками Эмма.
— Боюсь, что я действительно могу вскоре уехать, — призналась я. Все на кухне возмущенно зашушукались, а я улыбнулась, — я замуж выхожу. Куда муж отправится, туда и я.
