После моего визита к печам на какое-то время и в самом деле становилось теплее, но за ночь все снова выстывало. А в мужском крыле, выходит, о проблеме и не слышали?..
В голове у меня словно щелкнуло.
— Профессор, — медленно произнесла я, — скажите, а тела пропавших девушек нашли?
Зерв Кавьяр поперхнулся — то ли от неожиданности, то ли его просто насмешило стремление вольнослушательницы сыграть в сыщика, а смеяться в голос не позволило воспитание.
— Если бы их нашли, то расследование прошло бы гораздо быстрее и проще, — отозвался он, откашлявшись. — Право, миз Доро…
Я пропустила его недовольство мимо ушей, но следующий вопрос задала все же куда более подобающий:
— А правда, что если бросить какую-нибудь органику в печь в зале накопителей, то на ее испепеление уйдет гораздо больше энергии, нежели на равномерное горение? Я слышала, как профессор Биант отчитывал первокурсников, которые кинули на угли мертвую рыбку.
Увы, невинно вопрос звучал только в отрыве от контекста.
— На что вы намекаете, миз Доро?! — праведно возмутился профессор Кавьяр — хотя, должно быть, и сам все понял.
Лучший способ скрыть убийство — уничтожить все улики. Включая, разумеется, тело.
А если уж есть способ уничтожить его бесследно, сжечь в неугасимом магическом пламени… а недостачу тепла перебросить на восточное крыло, где жительницы, в большинстве своем, готовы терпеть любые неудобства, лишь бы их не вышвырнули за университетские стены, где всяк и каждый почитал их за падших женщин…
Я развернулась прямо на пороге и нырнула обратно в здание жандармерии, игнорируя протестующий возглас профессора Кавьяра.
Глава 20. Пропажа
— Должен отметить, у тебя феерический талант наживать себе врагов, — отстраненно заметил Фасулаки. — Радует только, что ты склонна коллекционировать и друзей тоже.
Я оскорбленно поджала губы — и промолчала, потому что возразить, по сути, было нечего.
Профессор Кавьяр был в ярости из-за того, что я посмела даже предположить, что университет хоть как-то связан с пропавшими девушками. Жандармы не стеснялись демонстрировать досаду, что из-за моих слов им придется выставить караул у зала накопителей (в самом опасном месте, где полно первокурсников!) в призрачной надежде поймать похитителя на горячем. Ректорат ещё не знал, что произошло, но однозначно тоже не придет в восторг, когда в Эджин явятся ищейки.
А больше всего из равновесия выводило то, что мой рассказ ничем не помог Хемайон! Ведь если похитителя поймают у печей, это уже будет означать, что жандармы опоздали!
В нашей комнате все оставалось по-прежнему. Драгоценные туфельки валялись в углу, кровать была аккуратно застелена. Никто не заходил, пока нас не было.
Конечно же, я не смогла там находиться и вылетела обратно в холл, едва поднявшись. А Фасулаки будто знал — и караулил меня внизу, разом испортив мой разумный, взвешенный план — метаться из угла в угол, пока не полегчает. Не могла же я истерить при нем!
— Леди пристало быть хранилищем талантов, — мрачно изрекла я. — Хранить равновесие между друзьями и недругами — один из них.
Хранить равновесие душевное тоже не помешало бы, но уж что есть, то есть.
— По-моему, леди не помешало бы отвлечься, — проницательно заметил Фасулаки и тут же все испортил, добавив: — Пока она не выдернула сюда своего сторожевого полуэльфа. Он тоже на взводе, так что сегодня от него едва ли будет польза.
— Оставь Тэрона в покое, — устало попросила я, — ему и без того непросто. Мне пришлось изрядно постараться, чтобы его начали воспринимать если не как ровню, то хотя бы как вполне сносную персону. То, что ты постоянно подчеркиваешь, насколько он другой, ни капли не помогает.
— Другой? — Фасулаки комично скривился. — Аэлла, уверяю тебя, все влюбленные юнцы одинаковые — думают совершенно не той головой и порют горячку там, где стоило бы остановиться и хорошенько подумать.
— Говоришь по своему опыту? — не сдержалась я.
— Ага, — неожиданно легко согласился Фасулаки.
Но вместо того, чтобы в очередной раз припомнить кошмарную историю с женской баней, вдруг протянул руку и обрисовал пальцем мою скулу, оставив меня в таком смятении, что я на какое-то ослепительно бессовестное мгновение забыла, из-за чего вообще переживала. А он небрежно пожал плечами и продолжил как ни в чем не бывало:
— Проблема с Тэроном как раз в том, что он ведёт себя как обычный подросток. Он ведь наверняка уже предлагал тебе махнуть рукой на здравый смысл и укрепить связь, чего бы это тебе ни стоило?
Это наконец заставило меня вспомнить, что здравый смысл необходим не только Тэрону. Я непринужденно отступила назад, и Фасулаки, ни на чём не настаивая, убрал руку от моего лица.
— Полагаю, ты слышал достаточно, чтобы иметь представление о том, что произошло утром, — сухо отозвалась я, — и тебя едва ли можно удивить тем, что девушки моего происхождения выходят замуж по указке родителей или не выходят замуж вовсе. Неважно, что предложил Тэрон.
— Так ли неважно? — хмыкнул Фасулаки — но взгляд у него стал задумчивый и тяжёлый. — Ни один муж, сколь бы ни одобряли его твои родители, не сможет разорвать устоявшуюся тхеси. А Тэрон так и будет терять голову всякий раз…
— Оставим эту тему, — прервала я его.
Фасулаки помедлил, глотая аргументы — которых, несомненно, было предостаточно.
— Хорошо, — произнес он после паузы. — Как знаешь.
Он хотел сказать что-то ещё, но то ли не смог подобрать слова, то ли просто посчитал лишним — махнул рукой и повернулся в сторону мужского крыла. А я вдруг поняла, что сейчас останусь одна наедине со своей беспомощностью и тучей темных мыслей, — и дернулась следом за ним ещё до того, как осознала, что делаю.
— Постой.
Фасулаки послушно замер — и так медленно опустил взгляд на мои пальцы, вцепившиеся в его рукав, что я покраснела и поспешно отскочила.
— Мне и в самом деле не помешало бы отвлечься, — слишком быстро и суматошно произнесла я высоким голосом. — Может быть… может быть, у тебя осталось несколько эльфотировых заготовок?
— А как же обязательный надзор профессора Бианта? — Фасулаки с притворной укоризной качнул головой и тут же улыбнулся — покровительственно и тепло.
— В бездну профессора Бианта, — светским тоном изрекла я и улыбнулась в ответ. — Мне нужно что-нибудь сжечь.
— Не могу отказать леди, — в тон мне отозвался Фасулаки и деловито добавил: — Подожди, я заберу амулеты и провожу тебя до полигона.
Я кивнула — и осталась стоять у окна холла, отстраненно размышляя о том, что стоило бы, конечно, попросить кого-нибудь следить если не за безопасностью эксперимента, то хотя бы за соблюдением приличий. Но обращаться к миз Вергиди я бы сейчас не стала и под страхом смерти, а больше никто на ум и не приходил.
Фасулаки вернулся прежде, чем я добралась до мысли о том, что отвлекаться стоило каким-либо другим способом, не подразумевающим необходимость оставаться наедине с мужчиной, и по одному его виду было понятно, что отвлечься не получится вовсе.
— Одна из заготовок пропала, — хмуро ответил он на не заданный вслух вопрос и тут же пакостно ухмыльнулся: — Огненная. Из тех, что были рассчитаны на тебя. Если это взаимосвязано…
Я почувствовала, как губы растягиваются в такой же непристойной ухмылке, как и у него.
Если это взаимосвязано, то похитителя Хемайон ждал весьма неприятный сюрприз…
А ещё это означало, что преступник — кто-то из университета. Достаточно просвещенный, чтобы знать, что Фасулаки разрабатывает амулеты — блокаторы магии для армии, но все же не вовлечённый в процесс настолько, чтобы быть в курсе всех тонкостей.
Кто-то из профессоров, курировавший исследования? Кто-то с приснопамятной первой лекции по конмагу, догадавшийся о назначении черной ленты, которой Фасулаки сковал Тэрона?..
Мне вдруг иррационально и низко захотелось обвинить во всем профессора Кавьяра. Но он-то как раз на собственном опыте убедился, что амулет нужно правильно подобрать! Да и ещё не доказано, что именно похититель Хемайон украл амулет…
