Я набрала воздуха в грудь, чтобы привести следующий набор убойных аргументов, как он меня удивил.
— Аня, ты права.
— Что? — просипела я.
Воздух от удивления, кажется, заблудился и пошёл не тем путём.
— Когда у меня открылся целительский дар, отец часто злил и провоцировал меня, надеясь, что это поможет проявиться боевому дару. Не помогло. Разрушило наши отношения, подорвало моё к нему доверие и стало причиной многих ссор. Ты права, что не стоит называть детей косорукими и неуклюжими даже ради их блага. Нужно искать другую мотивацию.
Прокашлявшись, я растерянно замерла посередине комнаты. Недоскандаленный скандал повис в воздухе. Желание орать и топать ногами осталось, а причины исчезли, и поэтому я чувствовала себя теперь неуютно.
Глубоко вдохнула, пытаясь отыскать у себя адекватность. Она у меня точно где-то была, я же помню! Выдохнула, сделала шаг к мужу, обняла его и прижалась щекой.
— Спасибо.
— Ты давала им всё самое лучшее, что могла. И я благодарен тебе за это. За то, что они получились такие хорошие. Обо всем остальном я позабочусь сам.
— Нам пора на ужин, дети, наверное, голодные, — проговорила я после паузы.
— Идите спускайтесь, а я сейчас приду.
Мальчики поселились в соседней комнате и уже были готовы идти ужинать. Оделись, конечно, немного странно, но я решила не лезть лишний раз с комментариями. Хватало того, что они были достаточно самостоятельными, чтобы жить в другой комнате, мыться и одеваться.
Спустившись вниз, мы заняли облюбованный столик у окна, мальчишки сели спиной к стене, а мне досталось место спиной к залу. Рядом ужинали недавние знакомцы. При виде одноногого деда я закусила губу, а он, как назло, встал и направился прямо ко мне. Сев на место Алекса, с прищуром на меня посмотрел и сказал:
— Ты, девка, не блажи и губу раскуси. А из слов чужих извлекай не обидки, а пользу и науку. Коли сказал, что мальцы твои косорукие, а сама ты колченогая — такмо, знамо, и есть. Глупая девка будет сопли на косу мотать, а умная кумекать: коли инвалида не повалили в мох покататься, авось он чего разумеет в ратном деле? Ноги ты спрямляешь, потому что мышцы у тебя слабые: как устаёшь приседать, так и колени прямишь, зад клячишь, а через то от любого тычка с ног валишься. Это касанамо тебя. Што ж до мальцов, сразу говорю, не безнадёжные они. Надобно их тренировать, но не как батька ихний палочкой да потихонечку, а сурово надобно.
— Дети у меня не косорукие, а вам я не девка, а лея Иртовильдарен, — максимально сдержанно ответила я, разумно опасаясь конфликта и немного труся в отсутствие Алекса.
— Я с леем Иртовильдареном всю войну прошёл, да знавал его, ещё когда он Иртовильдаром был, — нехорошо сощурился одноногий дед. — Хорошóй он командир, да токма была у него печаль одна: сын был, а вот внучков не было, и уж тем более не было двоих пятилеток. А не брешешь ли ты, девка?
Пока я набирала в лёгкие воздуха для достойного ответа, жалея о скудности своих познаний в аларанском матерном, Алекс вырос у меня за спиной, положил руки на плечи и враждебно поглядел на непрошенного гостя.
— Не брешет. И дважды уже было сказано, что она не девка. Насколько я знаю отца, тугодумов он никогда не терпел, неужели для тебя исключение делал?
— Стал быть, вон оно как... — протянул одноногий. — Дохтор Смерть собственной персоной, значица. Имею честь, капитайн[8] Иртовильдарен.
— Имею честь…
— Коронел Анен, стал быть.
— Тот самый? — заинтересовался муж, мгновенно растеряв всю враждебность, а я внутренне возмутилась.
А ничего, что мы тут, вообще-то, честь мою поруганную защищали? В смысле «тот самый»? Однозначно тот самый, который меня девкой колченогой назвал, а наших сыновей — косорукими! Ау!
— Дык пошто мне знать, тот аль не тот? Ужно якой есть, — развеселился старик.
— Коронел Анен, позвольте вам представить мою семью. Лея Аня Иртовильдарен и леи Александр и Алексей. Мой отец с ними пока не знаком.
В ответ на это старик вскинул кустистые брови и посмотрел на меня с интересом.
— А я-то думаю, уж больно норовистая дев… лея! — поправился он. — Онто и понятно ж теперь, за самим Дохтором Смертью ужно не любая будет ходить, тутма характер нужон.
Я выразительно посмотрела на Алекса, но он лишь чуть поморщился, не собираясь давать пояснений.
— Куда путь держите? — вместо этого обратился он к собеседнику, взял стул и пододвинул меня ближе к окну, чтобы уместиться.
— Дык в Нинар для начала, стал быть, а ужно дальшéе видно будет. Коли выгорит дело моё, так останусь там, коли нет — будем кумекать.
— Мы тоже туда направляемся. Я буду рад вашей компании.
— Вона как, — довольно заулыбался дед, а я выразительно (ОЧЕНЬ) посмотрела на Алекса.
— Ты, лея, глазками не стреляй. И не обижайся, стал быть, на старика. Обиженных и гордых жизнь завсегда больнее учит. А прицепился я к тебе и сыновьям твоим не просто так. Быть второй войне, лея Аня и твои-то робяты вопервой в неё пойдут, по возрасту. Мужиков осталось мало, а обожди пяток годин, так и перемрут все ветераны-то вроде меня. Останется горстка, да и та с гнильцой половина.
— Почему вы думаете, что будет вторая война? — спросила я.
— А ты сама, д… лея, посуди. Три годины воевали, манёвры птицам на смех, половину личного состава на фарш измотали запросто так. И шибко всё получалось страннёхонько. То одни поражения, то как трепали нас, половину, стал быть, пеплом по ветру развеяли, да взадруг мы стали побеждать и отбили часть территорий даже. Альваты почти три годины наступали, а потом за одну кинтестраль отступили обратно, и даже часть завоёванных земель оставили. А чаво б им отступать-та? Доходяг голодных испугалися? Ан нет! Ну да ладно, победили и победили, стал быть, дальше живём. Токма вот скажи мне, лея Иртовильдарен, а пошто законы такие принимать-та? Народ что должон делать после войны? Таперича дома надобно отстраивать, детей рожать! Мужик токма в каждый третий дом вернулся, да хорошо если целый, а не по частям, як я. А король што? Пособия отменил семьям многодетным. Подати повысил, заводы и фабрики оружейные позакрывал. А чаво закрывать? В Академии магии Боевой факультет закрыл. А чаво?
— Сказали, что был недобор на Боевой в этой године, — ответил Алекс.
— Ай, брешут. Ты давай считать, восемь годин назад никаких войн не было, народились-то птенцы как в любую другую годину. И уж куда бы они делись-та? Чай, на войну их не забирали. Вырастили их бабы, гоняют они по сёлам да деревням, лес палят, ящеров пужают. Смотрел я, капитайн Иртовильдарен, да видел, что никто боевой науке их не учит. И коли уж недобор магов, то и простых мальцов уму-та можно научить. Уж пошто я маг никудышный, а ничаво, не сгинул, покромсал альватов и без магии порядочно.
— И много парней ты видел?
— Много. Брешут про недобор, как есть брешут. А дальше кумекай сам, капитайн Иртовильдарен, пошто король Ферралис так делает? Да в чейных оно интересах, Аларана ли али Альвы?
Алекс невольно обернулся, но рядом никто больше не сидел.
— То, что ты говоришь — очень серьёзное обвинение.
— А мне терять неча, — пошевелил бровями коронел Анен. — Вот летаюсь, да с людьми разговариваю, токма на вопросы мои нихто не может ответить. Странно, правда?
— И я не могу. Про законы слышал, вроде обосновал это Ферралис тем, что многодетным семьям тяжело оказывать поддержку при пустой казне.
— А подати чего ввёл тогда? Лучшéе от них жить станут, шоль? Так нетуть. Туточки подсобить надобно, а не притапливать, коли у кого птенцов полон дом народился.
— Я в это не вникал, но теперь обдумаю твои слова, коронел.
— Энто хорошо, капитайн Иртовильдарен, думай. Батька твой мастак думать, авось и ты не тупее. Слава-то о тебе добрая ходила. Старый-то генерал всякий раз послушать норовил, коли кто за тебя сказ поведёт. Вот подивится он внучкам-то. Спросит: яко ж так вышло? — с хитринкой посмотрел он на Алекса.
— Не знал я про детей. Они в другом мире родились. А мне память отшибло, забыл я всё и про Аню, и про беременность её, и про годины, которые в её мире провёл. Судя по тому, что нам удалось установить, я вернулся как раз перед падением Капитолия, видимо, планировал увидеться там с родителями, рассказать о семье. А сейчас я жену и детей из того мира забрал и с отцом ещё не встречался.
