мне боевой дух.
Я растянулась на траве, ощущая, как душа покидает тело. Мне бы немного восстановить силы светом…
Сверху навис наставник: его лицо в точности отражало все мои мысли. Я безнадёжна.
– Так… Коутс… сходи-ка умойся, приведи себя в… гм… в чувства и возвращайся. Буду тренировать тебя отдельно от остальных, а то ты так отправишься к праотцам раньше срока, тогда ректор с меня шкуру живьём снимет.
Вяло кивнула, не отрывая голову от земли и попыталась сесть. Нет, я привыкла к боли, но вот к таким нагрузкам… я же девушка. Леди. Меня музицировать учили, красиво говорить, умело подать себя в обществе, я тяжелее фарфоровой чашки в жизни ничего не поднимала.
Но вместо ожидаемой жалости, накатила злость. Злость на себя, на свою беспомощность, разлеглась тут и предаюсь рефлексии, а время ведь утекает, словно вода сквозь пальцы. У меня можно сказать его нет вообще, а я трачу драгоценные песчинки на никому не нужные метания и эмоции. Если есть силы думать, то найдутся силы и подняться.
Рывком села, стиснула зубы и перевернулась на четвереньки. Пусть я выгляжу смешно со стороны, но какое мне до окружающих дело? Пусть смеются, пусть обсуждают…
– Давай, – рядом показался сосед. Он опустился на четвереньки и протянул руку.
– Я сам… – отозвалась хрипло. – Возвращайся к остальным.
Тэй не спешил уходить. Смотрел с жалостью. Сволочь…
Оттолкнулась дрожащими руками от земли и, пошатнувшись, выпрямилась.
– Я же сказал, – произнесла непреклонно, глядя в зелёные преисполненные желанием помочь глаза. – Правда, – добавила мягче. – Оставь мне частичку гордости. Я же мальчик, – и только моя неуверенная, дрожащая улыбка заставила соседа уйти.
А я, покачиваясь, отправилась в уборную. Алекс летел следом, ну хоть молчал и то радует. С каждым вымученным шагом, я наполнялась уверенностью в себе. Как бы не было трудно, сдаваться не в моих правилась, а начинать что-то новое всегда невероятно сложно. Это в первую очередь борьба с самим собой. Но если цель очень важная, значимая, никакие отговорки не смогут остановить.
Толкнула металлическую скрипучую дверь и вошла в прохладное, отделанное серой плиткой, помещение. Крутанула вентиль и подставила саднящие ладони под ледяную тонкую струю. Напор был слабым.
И пока умывалась, призывала свет. Позволила силе струиться по жилам, по венам, по каждой клеточке организма, ощущая, как мышцы оживают, как наполняются энергией. Сколько я так смогу восстанавливаться? Надеюсь, что продержусь до турнира, а там… там всё же натренируюсь. Пусть не такой, как юноши, вряд ли я смогу всерьёз с ними соперничать, но я же собираюсь стать первой девушкой-тьмагом и буду сильной насколько смогу.
Растерла холодной водой лицо, шею, грудную клетку, стряхнула в треснутую раковину лишнюю влагу с пальцев, набрала побольше воздуха в лёгкие и, расправив плечи, вернулась на арену.
Парни что-то живо обсуждали, видимо, магистр дал им небольшой перерыв.
– О! Живой, – насмешливо выкрикнул шатен с плоским носом, завидев меня.
– Они спорили, выдержишь ты или сдашься, – поморщившись, пояснил Гейман, прислоняясь спиной к турнику.
– И на что ты поставил? – усмехнулась, подходя.
– Я не ставил, – мрачно отозвался мой сокурсник.
– Ну что, Коутс, внеси ясность, – иронично протянул похожий на оглоблю парень, широко скалясь и демонстрируя дёсны.
Я вопросительно вскинула бровь.
– Уходишь ты из команды или остаёшься, – лениво пояснил, сидящий на перекладине светленький. Казалось и кожа, и волосы светятся в солнечных лучах, которые проникали свозь стеклянный купол арены.
– Вы проиграли. Ведь так? – невозмутимо поинтересовался Тэй, вытирая шею полотенцем и лишь мельком взглянув на меня. Он не выглядел измождённым и запыхавшимся.
– Ты единственный поставил на то, что останусь? – усмехнулась, повернувшись к соседу.
– А что, хочешь сказать, что уходишь? – тем же ироничным тоном отозвался он.
– Нет, ты прав, остаюсь, – непринуждённо пожала плечами. – И в мыслях не было сдаваться.
– Я же говорил. С вас по десятке, – хмыкнул Тэй и, зацепившись за высокую перекладину, начал подтягиваться. Парни недовольно загудели и стали расходиться, огорчённые проигрышем.
Гейман недоверчиво на меня покосился, но промолчал. Но лучше уж так, чем пытайся он помешать мне. Я могу стерпеть насмешки и скепсис. Всё это неважно. А вот если кто-то начнёт нарочно пытаться выжить меня из команды…
– Никто не посмеет тебя и пальцем тронуть, – как ни в чём не бывало вымолвил Тэй, продолжая подтягиваться, полностью выпрямляясь на руках. – Во-первых, побоятся наказания ректора, во-вторых, я сказал, если выиграю, и ты сейчас останешься, то они не станут мешать тебе заниматься.
– А если кто-то нарушит слово, тогда что? Отшлёпаешь его? – поинтересовалась, плохо сдерживая смех.
Тэй спрыгнул на землю, глаза угрожающе сверкнули, и я поняла: пора научиться быстро бегать.
– Стой, гадёныш! – сосед кинулся следом, а я, смеясь, от него. – Уши надеру! Опять ты со своими шутками!
– Во даёт! – раздалось восхищённое за спиной. – Только трупом лежал, а сейчас носится, как ужаленный…
Тэй всё-таки догнал и подножкой уложил меня на лопатки. Упал рядом и повернул ко мне голову. Лицо выражало тревогу.
– Ты ведь использовал его, да?
Полагаю, речь идёт о свете.
– Да, – улыбнулась непринуждённо.
– Не перегори, – парень похлопал меня по колену и поднялся.
– Отдых закончился, господа будущие тьмаги, – на арене показался магистр. – Все, кроме Коутса, идут к лабиринту. А ты, дружок… – он тяжко вздохнул и махнул рукой. – Давай с чего попроще.
Я даже не думала, что «попроще» – это ползти вверх по десятиметровому канату…
Глава двадцать первая
Я падала. Поднималась и падала снова. Изнеженные ручки не были готовы взаимодействовать с грубыми верёвками и жёсткими перекладинами. Ладони кровоточили, колени и локти стёсаны и всё, что оставалось делать, подлечивать себя светом. Незаметно. По чуть-чуть, чтобы в глаза не бросалось.
Но всё же успехи были. На полосе препятствий, на брёвнах, где я могла использовать ловкость и смекалку.
Играли без меня. Я даже порадовалась, слишком уж игра напоминала жестокое побоище. Обычный кожаный мяч, наполняли песком, что делало его уже убойным, а потом окутывали тьмой. И этот снаряд «смерти» метали в противника. Побеждала та команда, которая первой выбила врага.
«Тэй тратит слишком много тьмы…» – размышляла, пытаясь увернуться от качающихся мешков, набитых камнями. С такими темпами ему скоро придётся снова идти на поля Дурмана – собирать тёмную энергию. Каждый такой поход – это смертельный риск. Поля притягивали новообращённых магнитом, не только их. Разных тварей.
Досадливо поморщилась и, услышав издаваемый магистром свист, спрыгнула в песочную яму. Отряхнулась насколько смогла и побрела к началу полосы, едва переставляя ослабевшие ноги.
Парни взмокли и выглядели неважно. В синяках и ссадинах. Грязные. У
