которая возносила остроухих до небес, наделяя их лучшими качествами. Бессмертные, мудрые, прекрасные... По слухам, всю жизнь они посвящали совершенствованию магии. Если бы золотая искра, «творящая жизнь», подчинялась только воле и желанию, им не приходилось бы этого делать.
От Винсента я уже знала, что бастарды практически никогда не наследовали эльфийскую магию. Шиясса была редким исключениям, и его последствия приходилось расхлебывать мне. Я жалела, что мы так мало знали о своих врагах, несмотря на годы войны. Меня учили тому, как убить эльфа, как сражаться с ним... Но я не знала ничего о том, как развивается их магия. Врагам такое знать не положено. Возможно, их союзники из людей... Союзники из людей?
Мой взгляд задержался на спине Святого. Рядом со мной все это время был человек, который воевал на стороне остроухих. Как бы еще заставить его что-то рассказать мне...Мы приближались к нужному месту. Я остановилась перед одним из деревьев, под которым вчера искала «грибы». Кажется, Святой мою выходку прекрасно помнил. Поэтому он рыкнул:
— Сгинь отсюда и не отходи от своего братца. А не то я отправлю тебя обратно в одиночку.
Я обошла вокруг дерева с задумчивым видом. Стоило Стэндишу отвернуться, как я бросила многозначительный взгляд на Винсента. Юноша огляделся и с задумчивым видом изрек:
— Не нравится мне это место.
— Мне тоже, – внезапно поддержал его Шон. – В этом лесу есть что-то неправильное.
Стэндиш покосился на него и спросил:
— Эльфийская половина подсказывает?
Юноша в ответ набычился:
— Не знаю. Но мы этот лес уже излазили вдоль и поперек, и ничего не нашли.
Ястер в это время растер в пальцах листок с ближайшего куста, как-то странно посмотрел на меня и спросил:
— Возможно, Шиясса сможет понять больше, если происходящее как-то связано с лесом. У нее же открыта золотая искра.
Я отвернулась, делая вид, что рассматриваю что-то в кустах. Четыре взгляда сверлили мне спину. Они что, правда хотят, чтобы я пробудила золотую искру? Несколько мгновений за моей спиной царила тишина, а затем Стэндиш странным голосом позвал меня:
— Шия, иди сюда.
Я медленно обернулась и, не двигаясь с места, вопросительно посмотрела на него. Тьен беспокойно переступил с лапы на лапу и попросил:
«Не соглашайся».
Святой поднял руку и сложил ладони, будто собираясь плести заклинание, а затем еще раз неестественно миролюбивым тоном попросил:
— Шия, иди сюда.Я не двинулась с места и продолжала смотреть на его руки, пытаясь понять, что от меня нужно охотнику. И, самое главное, нужно ли это мне?
Глава 45. Родовая магия ч.4
Шоннерт озадаченно переводил взгляд с меня на Стэндиша и обратно. Винсент понял, что мое замешательство на этот раз искреннее, и напряженно спросил:
— Что вы хотите сделать?
— Ничего, – раздраженно ответил Святой. – Что я могу ей сделать? Она полуэльфийка!
— Тогда зачем вы так сложили руки? – подозрительно спросила я, по-прежнему не двигаясь с места.
Шоннерт сжал кулаки и заявил:
— Вот именно! Что вам нужно от моей сестры?
Стэндиш выругался, но руки не опустил.
— Хочу испробовать одно заклинание, – признался он. – В худшем случае не смогу сделать ничего, в лучшем – немного простимулирую ее магию. Иди сюда, Шия.
Тьен предупредил меня:
«Тебе будет больно».
Я сделала шаг назад и спросила у Стэндиша:
— Это больно?
Поколебавшись, он ответил:
— Нет.
— Врете, - нагло заявила я.
— Возможно, немного, – сдался он. – Потерпишь, иди уже сюда! Ты студентка спецкурса боевой магии или нет?
Шон и Винсент одновременно загородили меня собой.
— Не нужно ставить эксперименты на моей сестре! - потребовал полуэльф.
— Ей и так досталось по вашей вине, почему она должна сейчас вам поверить? - поддержал его Вин.
Я разглядывала напряженные спины своих защитников и сдерживала ухмылку. Пусть за Шияссой не стоит могущественный род, но хотя бы верные друзья есть. А Святой темнит. Что же ему нужно на самом деле?
"Он и в самом деле использовал это заклинание на эльфах. Но я не знаю, как оно подействует на тебя", – сообщил Тьен.
Наконец, Стэндиш разомкнул руки, выругался и пошёл прочь. Дальше я шла за спинами Винсента и Шона. Ястер дышал мне в затылок. Я сделала себе мысленную зарубку как-нибудь завести разговор об эльфах и Рибено-Линьинской компании со Святым. Наверняка тот знал много полезного об остроухих. Главное, не убить его после рассказов. Мы воевали на разных сторонах. Об этом я помнила всегда.
Если Шон и продолжал чувствовать в этом лесу что-то странное, больше он эту тему не поднимал. Я наблюдала за ним, помимо воли почти не сводила глаз. Я должна была спасти его во что бы то ни стало.
Ночь надвинулась быстро. На этот раз за мной следили. Шон ни на минуту не оставлял меня одну после вчерашнего. Я делала невинные глаза и ходила за ним хвостиком весь вечер. Отвлекать внимание моих друзей предстоит не мне, и не Винсенту. План был очень рискованным. Но это был мой единственный шанс спасти Шона и не показать Святому свою магию.
Все случилось именно так, как я рассчитывала. Около полуночи частокол со стороны ворот мелко затрясся. Снаружи до нас донеслись странные звуки – шипение, возня и жутковатый потусторонний свист. Я проткнула палец приготовленной иглой и с наслаждением вдохнула запах подсвеченной зеленью ночи. Счастье длилось недолго. Почти сразу проснулась и золотая искра.Пока мои друзья суетились вокруг ворот, пытаясь понять, что происходит, я мгновенно вошла в некромантский транс и заскользила к противоположному концу деревни. Издалека до меня доносился голос Винсента, в котором звучало искреннее беспокойство. На ворота я влетела безо всякой ленты. Еще днем я попросила Вина оставить веревку на противоположном краю частокола. Все, что мне оставалось – вскарабкаться по стене и осторожно спуститься обратно. Затем я припустила к лесу. Жжение в груди начинало разгораться. Нужно было спешить.
Я поднесла инструмент к губам, и первые заунывные звуки прорезали воздух. Если я все делаю правильно, жители деревни не должны их услышать – только духи и те, кто находится в непосредственной близости. Вокруг не было ни души, и я медленно пятилась к лесу, продолжая играть.
И они пришли. Огромные то ли рыбы, то ли змеи плыли в воздухе, почти касаясь травы своими черными лоснящимися животами. В распахнутых ртах поблескивали короткие и тонкие, бритвенно-острые клыки.
Я продолжала играть, а гибкие змеевидные тела кружились
