рядом, изгибаясь, танцуя под звуки окарины. Алые глаза существ поблескивали в темноте. Я надеялась, что часть из них убьют мои товарищи. Святой должен был понять, кто передним. Если Винсент даст ему подсказку вовремя, все получится. Если они перебьют отвлекающую стаю, моя затея становится почти безопасной. Почти.
Жжение в груди начало накатывать волнами, и мне стало сложнее держать темп и ритм. Движения нарату становились резкими, порывистыми. Они жаждали вырваться из моей хватки, из плена мелодии. Но моя магия и кровь требовали от них подчинения, заманивали их обещаниями новых жертв.
Окарина продолжала петь, пока мы не оказались на полянке. Жжение в груди становилось все труднее терпеть, магия с трудом проходила через мое тело. Золотая искра как будто пульсировала внутри меня, наливаясь силой. Наконец, я резко оборвала мелодию на торжествующей ноте и выхватила катану духа.
Мой защитник внутри клинка откликнулся сразу. Лезвие наполнилось зеленоватым сиянием, и подсвеченная таким же зеленоватым светом ночь отозвалась. Я чувствовала, как духи алчно наблюдают за своим собратом. Его избрали, чтобы стать оружием, и теперь дух давал моему клинку нечеловеческую силу и скорость, которой мне так не хватало. Нарату струились вокруг меня, пытаясь поймать, но катана была повсюду. Зеленоватое лезвие беспощадно кромсало хвосты, головы и тела нежити, роняя темную кровь на освещенную луной траву. Стоило мне перестать тянуть магию, и пользоваться силой духа, золотая искра как будто притихла. Вздохи отдавались легкой болью в ребрах, но уже не были такими мучительными.Я сама не заметила, как разрубила их всех. Я стояла посреди поляны, вдыхая тающий сладковатый запах. Вдоль лезвия моего клинка стекала темная кровь тварей. Никто из них больше не навредит Шону. Никому уже не навредит.
Силы покинули меня резко. Все-таки, некромантия и эльфийская магия совмещались плохо. Только этим я могла объяснить тот факт, что в моих глазах резко потемнело, и сознание скользнуло в пустоту.
В чувство меня привело прикосновение холодного языка. Тьен яростно облизывал мое лицо. Я попыталась оттолкнуть пса, но сил совсем не было. Вместо этого я обняла его за шею и прохрипела:
— Прекрати.
«Тогда просыпайся. Мы всех победили.»
Воспоминания вихрем пронеслись в моей голове. Я тоже всех победила. И, наверное, подставилась. Я должна была дойти до деревни сама. Чтобы ни одна живая душа не узнала о том, что я уничтожила вторую стаю.
Я неохотно распахнула глаза. Надо мной стоял Святой. Яркий магический светлячок кружил над головой охотника. Он задумчиво смотрел на меня. За спиной Стэндиша толпились мои друзья. Шон не смог сдержать вздох облегчения, Винсент смотрел куда-то в пустоту.
— Нарату, – изрек охотник. – Делятся на две стаи в момент нападения. Одна преследует жертву, другая .. Носится по округе, отвлекая внимания людей. Грызет ворота, например.
Я так плохо себя чувствовала, что мне даже не пришлось изображать недоумение.
— Чего? – изумленно пробормотала я.
— Неужели нарату назначили добычей тебя? Ты же их видела?
Я выпустила, наконец, шею Тьена и попыталась сесть на земле. Ломило все тело, не было сил даже шевелиться. Винсент молча подошел и поднял меня на руки. Стэндиш указал на медленно тающие останки змеев-рыб.
— Ты же сражалась с ними, верно?
— Наверное... – пробормотала я.
— Этим? – спросил Святой, указывая на катану духа, которая все еще валялась в траве.
Я оглядела чистое лезвие клинка и «призналась»:
— Нет. Кажется, эльфийской магией.
Святой нахмурился, но , как ни странно, не стал уличать меня во лжи. Молча подобрал клинок, вложил его в ножны и сунул их себе за поя. Тьен подал мне мешочек с окариной.Я прижала инструмент к груди и спросила:
— Там были еще эти твари? Вы убили их?
— Да, – ответил за него Шон. - Всех. Как ты справилась с ними сама?
— Эльфийской магией, – повторила я. – Сама не знаю, как это происходит.
— А нужно было воспользоваться моим щедрым предложением и простимулировать твою золотую искру.
Я не стала говорить, что больше всего на свете хотела от нее избавиться. Как и от этих ужасных острых ушей.
«Ты красивая», – укоризненно сказал Тьен.
Я поудобнее устроилась в руках Винсента и закрыла глаза.Слабость все еще одолевала меня. Что это? Расплата за соединение эльфийской магии с некромантией. Если после каждого боя я буду падать в обморок, это будет подозрительно. Хотя сейчас все подозрительнее некуда. Я сомневалась, что Святой оставит меня в покое после этого. Он знает про нарату. И судя по названию, этих тварей он видел только в Рибене.
Словно прочитав мои мысли, Стэндиш задумчиво сказал:
— Я никогда не видел нарату. Только слышал о них в Рибене. Удивительно.
— Но откуда они здесь взялись? – спросил Ястер.
— А вот это серьезный вопрос. Если верить тому, что слышала Шия, получается, что это была ловушка на герцога Бейтана.
— Айсабуро Тайджу сейчас в Нуамьенне, – не открывая глаз, сказала я.
— Думаешь, он приложил к этому руку? – заинтересованно спросил Ствятой.
— Он единственный рибенец, которого я видела. Он был на балу у герцога Бейтана. Возможно, это одна из его интриг.
Какое-то время все шли молча, а затем охотник был вынужден признать:
— Исключать этого нельзя. Нужно как можно скорее вернуться в Линьин и доложить все Хенману. Будем надеяться, с ним и его отрядом тоже все в порядке. Да еще орденцы, которых послал Фиррем. Эта история дурно пахнет.
Юноши выразили свое согласие. Я приоткрыла глаза в тот момент, когда мы подошли к деревне. На воротах все еще трясся тот самый паренек.
— Не бойся, –снисходительно сказал Стэндиш. – Мы убили их всех.
— Всех? – недоверчиво спросил мальчишка. – И что, никто больше не умрет на закате?
— Никто, – заверил его Винсент.
В доме старосты до комнаты меня провожали все вместе. После того. Как Вин положил меня на постель, я подозрительно оглядела своих товарищей и спросила:
— Что такое?
— Ничего, – ответил Шон и поспешно ретировался. Ястер и Винсент последовали за ним. Мы со Стэндишем остались наедине. Я ожидала новых вопросов, но охотник стоял рядом с мое кроватью молча и разглядывал меня сквозь полуприкрытые ресницы. Наконец, я не выдержала и спросила:
— Что такое?
— Ничего, – ответил он.
— Тогда напоминаю ,что вы в комнате девушки, и это не
