замершим сердцем ждала, когда в начале улицы появится экипаж Эллисандры… И дождалась спустя полчаса.
Красивая, эффектная блондинка в черном выпорхнула из кареты так легко, будто кошка. Мягко ступая, она приблизилась к входу и цепким взглядом голубых глаз обвела дом. Я спрыгнула с подоконника и бросилась к двери, но Рикард меня опередил и встретил Эллисандру первый.
– Рикард, – протянула женщина, переступая через порог. – И почему я не удивлена встрече с тобой по адресу, который назвал мне похититель моей дочери? – холодный взгляд метнулся ко мне: – И сама похитительница здесь… Не скажу, что мне приятно вас видеть.
– Проходи, Эллисандра, не стоит устраивать спектаклей, ты их не любишь, – Рикард отступил от двери и приглашающе махнул женщине рукой.
Та прошла в зал, провела пальцем по прилавку, будто проверяя качество уборки, и обернулась к нам.
– Вообще-то, я пришла за платой, но только из уважения к тебе, Рикард, не стану этого делать. Твои родители – мои друзья, и они не виноваты в том, что у них такой сын. Как тебе спится, дорогой?
– Рикард ни при чем! – воскликнула я, загораживая спиной мужчину. – Да и я тоже, если на то пошло. У меня родился сын, понимаете? Нико убил его, а потом украл вашего ребенка! Я не знала о его планах…
Эллисандра усмехнулась, перебивая меня:
– Грозная, маленькая девочка. Кто ты? Арья, кажется? Твой муж уже расплатился за свою ошибку.
– Она знает, – сказал Рикард.
– Тем лучше для меня.
– Вы пришли за Майей? – я вытерла мокрые щеки и не отвела взгляд, когда Эллисандра посмотрела мне прямо в глаза.
– К чему мне эта девчонка теперь? Ты воспитывала ее много лет, теперь она твоя. Ей все равно было не жить, я давно смирилась с тем, что у меня не будет дочери от любимого человека. Вчера узнала, что Майя жива, но, как думаешь, готова ли я принять дитя, которое столько лет считала мертвым?
– Тогда зачем вы здесь?
– За расплатой, я уже говорила. Из уважения к семье Рикарда я не сделаю того зачем пришла, но и без платы не уйду. Майя больше не наследница, я лишаю ее этого права. Вы можете и дальше воспитывать девочку, но даже не надейтесь, что когда-либо увидите причитающиеся ей богатства. Хотя зачем они тебе, Рикард? Насколько знаю, твой род еще богаче моего. Что-то случилось, а я не слышала? Впрочем, неважно.
Эллисандра выпрямила плечи, взглянула поверх наших голов:
– Я ухожу. Но знайте, что мироздание вам не оставит и шанса на то, чтобы девочка выросла счастливой. Она должна была умереть, и природу не обманешь.
Женщина прошествовала к выходу и так громко захлопнула за собой дверь, что стекла задрожали.
Я сползла на пол, прижалась спиной к прилавку. Трясущиеся колени обняла руками и долго смотрела на дверь рассеянным взглядом.
Вот и все. Неужели и правда все закончилось?
Рикард не мешал, не лез с успокаивающими речами, не спрашивал о моем самочувствии. И за это я была ему благодарна. Если бы он стал спрашивать, что со мной, то это бы означало только одно – он меня не понимает.
Но он понимал. Молча опустился рядом со мной на пол, и так мы сидели какое-то время, думая каждый о своем.
– У Нико и Ганы нет других родственников, – пробормотала я. – Некому будет организовать похороны.
– Они сгорели в доме, Арья. Некого хоронить.
– Я и не собиралась. В их огороде покоится мой сын, И к нему я теперь могу приходить беспрепятственно. Со временем от обуглившихся деревяшек не останется ничего, но могила моего ребенка всегда будет на месте.
– Я буду ездить туда с тобой, если захочешь.
– Спасибо. Знаешь, мне иногда становится страшно из-за того, что я не чувствую ни капли жалости к этим людям. Может быть, они не были плохими? Но потом вспоминаю, как Нико поступил с собственным сыном, и понимаю, что жалеть бывшего мужа, да и его мать, не стоит.
Я замолчала, вспоминая все моменты совместной жизни с Нико. Все, что могла вспомнить. К счастью, в воспоминаниях Арьи мелькали лишь самые неприятные картинки: моменты драки, пьянки мужа, ненависть свекрови. А, может, и не было ничего хорошего? Разве что когда-то очень давно.
Осторожный лучик утреннего солнца скользнул в торговый зал через незашторенное окно и развеял мрачную атмосферу. Я улыбнулась ему через силу, но искренне.
– Все и правда закончилось, Рикард? Скажи мне, что я права?
– Ты права. Эллисандра больше не придет, Нико и Гана уже не побеспокоят, а я возьму тебя в жены сразу, как ты ответишь согласием. Супруге старосты не придется бояться нападок соседей, так что и об этом волноваться тебе не стоит.
– Ты же мне не снишься? – усмехнулась я, обернувшись к мужчине. – Не бывает в жизни вот так, как у нас с тобой. Мы знакомы недавно, а уже вместе обсуждаем будущий дом и совместных детей. В чем подвох, Рикард?
– Подвох, – усталым голосом повторил он. – В том, что мне почти сорок. Жизнь идет, а я хочу большую семью.
– За тобой гоняется половина женского населения поселка, по словам того мальчишки. Почему не выбрал кого-то другого, почему я?
– Если ты окольными путями хочешь выведать у меня, что я к тебе чувствую, то зря. Можешь просто спросить прямо.
Я вспыхнула, но кивнула:
– Хочу.
– Как я уже говорил, мне да и многим темным жнецам нравятся человеческие девушки. Почему я не выбрал другую человеческую девушку еще до тебя? Что ж, это логичный вопрос. У меня были подруги, любовницы, и одну я даже рассматривал в качестве своей будущей жены. Не ревнуй, Арья, и не пыхти так зло. Повторюсь, мне почти сорок, и это приличный возраст – уже прошла треть жизни… Женщины были, но ни одна из них не вызывала в моем сердце отклика так, как ты. В нашем мире говорят, что у каждого есть вторая половинка, и ты обязательно поймешь, когда встретишь ее. В первое же мгновение почувствуешь, что вот этот человек – твой. Твой навсегда, на всю оставшуюся жизнь. Понимаешь? Когда я увидел тебя в том лесу, бессознательную, в синяках, худую и бледную, то хватило доли мгновения, чтобы осознать, что мне повезло и я встретил свою половинку раньше, чем мне исполнилось семьдесят. В семьдесят, знаешь ли, было бы сложно заводить детей.
– В моем мире тоже так говорят. Только я так и не встретила там своего человека.
– Потому что ты должна была
