Дестини присвистнула:
— А знаешь, в жизни не думала, что ты из тех, кто носит красные трусы.
— У меня период бунтарства.
— Красный — это, по-твоему, бунт?
— По-моему, да.
— Они шелковые? — спросила Дестини, и ее интереса было достаточно, чтобы его… хмм… волосы встали дыбом.
— Не больше, чем лоскутки с лицензией на вынос мозга, которые носишь ты. — «Причем их так мало, что не только волосы дыбом. Мозги наизнанку выворачивает, как минимум. Интересно, ее джинсы могут быть еще уже?»
Она стала собирать разбросанные вещи и складывать их обратно в тележку, ту самую — с маниакальной миссией ломать члены и превращать яйца в омлет. Морган пытался ей помочь, но стоило Дестини наклониться, как ее чудесный зад оказался прямо перед ним. В голове осталась одна-единственная мысль — положить ладонь на круглую попу и узнать, насколько в действительности узкие джинсы на Дестини, засунув вторую руку внутрь. Начиная от ковбойских сапог и выше, выше… к самым… Моргану хотелось додумать эту мысль словом «небесам», но оно казалось недостаточно точным. «Рай? Не-а. Земля обетованная». Вот чего ему хотелось. Билет, а еще лучше бесплатную поездку к земле обетованной.
«Господи, неужто мои трусы могут быть такими же узкими, как ее джинсы?!»
— Поосторожнее там, — сказала Дестини. — У тебя кровь течет. Вымажешь меня.
— Ты сама доброта, Кисмет[4].
Она усмехнулась:
— Ясно. У тебя определенно с головой непорядок. Пойдем на кухню, я тебя починю.
Проклятье… или блин! Весело же будет — такая себе пытка с бонусом: ее руки везде, кроме тех самых мест, где он хочет, чтобы они были.
Они прошли уже полгостиной, когда завопила кошка и сиганула с верхней ступени лестницы прямо на плечи Моргану. Он отскочил, и все уже ушибленные места яростно заныли.
— Су…
— Сухопутная дочь морского котика? — перебила Дестини. — Неужели моя маленькая Карамелька делает тебе массаж своими детскими коготками?
Морган внезапно осознал, что эта новая попытка его взбесить вызывает в нем, наоборот, приятные эмоции.
— Уже нет.
Котенок с подходящей к карамельно-зефирному окрасу кличкой как раз пытался обернуться вокруг его шеи. Наконец лапы повисли на груди Моргана с обеих сторон от головы, чем-то напоминая ему старое лисье боа бабушки. А сама кошка вылизывала ухо и урчала, словно они были старыми друзьями с одной тайной на двоих.
— Пускай остается, — добавил он, больше не беспокоясь, будут ли действия кошачьей катапульты оскорбительными для его натуры, потому что, как бы парадоксально это ни звучало, ему нравилось быть ее наперсником. Кошки тройняшек делили свою привязанность только с соответствующими им сестрами и ни с кем больше. И он видел, как раздражает Дестини дезертирство Карамельки, а это делало дружбу с кошкой еще более ценной, не говоря уже о маленькой мести ее хозяйке.
С украшением в виде кошки на шее Морган смочил в воде из-под крана полотенце, приложил к ране на лбу, а сам оперся о медную раковину, чтобы не шмякнуться на пол и не опозориться перед Дестини.
Пытаясь сосредоточиться на чем угодно, кроме боли, он уставился на битком набитые бумажные пакеты, которыми была завалена вся стойка.
— Ты еды навезла на неделю.
— На две, — поправила Дестини.
Морган спросил себя: неужели это и есть его судьба? Эта женщина, которая определенно воплощает собой космическое возмездие за его отступничество? Сможет ли он пережить две недели в обществе обольстительнейшей представительницы женского пола, которая, вдобавок ко всему, зовет себя ведьмой? Никаких сомнений, это самое настоящее наказание. И лучшее, что он сейчас может, — это сделать хорошую мину при плохой игре. Но, похоже, Морган немного перестарался, потому что перед глазами опять заплясали звезды, и пришлось ухватиться за стойку. Определенно, ему нужен мозгоправ. И виски. Бутылка, а то и две.
— А ну-ка… — Дестини схватила его за руку и сопроводила обратно в гостиную, потому что в голой кухне из мебели не было ничего, кроме холодильника и плиты, появившихся здесь, очевидно, прямиком со съемочной площадки «Маленького домика в прериях». — Садись, — приказала она.
Ладно, пускай. Он готов немного побездельничать. Морган сел на стул. Кошка тут же спрыгнула ему на колени, замурлыкала, требуя внимания, и коснулась щеки мягкой лапой. Кошачьи ухищрения не сработали — он все равно неотрывно следил за тем, как Дестини, виляя бедрами, скрылась в кухне. Морган поднял кошку и оказался с ней нос к носу.
— Первое, что я собираюсь сделать, когда куплю это место, — шепотом начал он, — это расширить его и снести стену между гостиной и кухней. Чтобы, когда Дестини ходит по дому, я мог отовсюду видеть ее задницу.
Фронтонные колонны! Неужели он обсуждает свои фантазии с кошкой? Совершенно потрясенный, Морган поставил психованную кошку на пол, и она тут же теплым меховым ковриком легла ему на босые ноги. Он вздрогнул от контраста температур между своим остывающим телом и неожиданным теплом кошачьей тушки.
Едва Морган оправился от чувственного тумана, вызванного прикосновениями Дестини, как она вернулась с аптечкой.
— Сидеть, — сказала она, когда он попытался встать.
— Гав-гав, — пролаял Морган, и Карамелька тут же отчаянно завопила.
— Ты что, сторожевой пес? — спросила Дестини.
— Просто ответил на то, как ты говоришь. Будто собаке команду отдаешь. Я шнудель[5].
— Шутишь, значит.
Ад. Это чистой воды ад. К чертям собачьим позитивные слова. Морган знал, что узнает ад, когда туда попадет.
— Маленькая девочка, которую я когда-то любил, хотела шнуделя. Когда я сюда перееду, то куплю щенка в память о ней.
— Маленькая девочка? В память? Мне очень жаль.
Морган сглотнул горькое, словно желчь, чувство вины, комком подкатившее к горлу.
— Мне тоже.
Дестини посмотрела на него с сочувствием и нежностью. Спаси его Господь от ее нежности!
— А что такое шнудель? — спросила она.
— Помесь цвергшнауцера и пуделя.
— Это так для тебя по-человечески — хотеть собаку. Так и вижу другого Моргана Джарвиса. Не такого жуткого.
— Это я-то жуткий? Да ты издеваешься. Все это время я думал, что если кто из нас и жуткий, то уж точно ты. Вся такая таинственная, просто ужас.
Усмехнувшись, Дестини открыла аптечку.
— Кажется, это наш самый длинный разговор.
Морган кашлянул, чувствуя, как в душу просачивается тревога. Слишком уж комфортно становилось ему в обществе этой женщины. Она же просто богиня, причем из такой далекой лиги, что у него просто-напросто случится сердечный приступ, если им обоим станет еще комфортнее. И никакие книги о сексе тут не помогут.
