— Где ты взяла аптечку? — спросил он, возвращая себя в реальность.
— Из всех тройняшек я самая неуклюжая. Поэтому Хармони напомнила мне, что аптечка в чулане под лестницей.
Морган с трудом заставил сердце биться тише. Самая неуклюжая? Вот те раз.
— Я удивлен, что ты туда пошла. Это же глубокая темная пещера без единой искорки света.
— Ты прав. Там темно, как в темнице. Но аптечка была на дверной полке внутри.
Слава Богу, Дестини ничего не заметила. Где, когда и как ему спрятать свидетельства о прошлом, которые Дестини (именно она) никогда не сможет понять?
— Мне кажется, — сказала она, — раз уж ты так часто здесь бывал, то должен знать, где найти аптечку.
— Она никогда не была мне нужна. Не я тут чемпион по неуклюжести.
В ответ Дестини выгнула бровь и из мести высыпала все содержимое аптечки ему на колени.
— Эй! — вырвалось у него. — Я жертва покушения на кастрацию, прояви хоть каплю милосердия.
— А я жертва сарказма. Очень неуклюжая к тому же.
Ну и как оставаться к ней равнодушным?
И неужели она намеревается, так сказать, голыми руками собрать все, что высыпала на него? Куда же теперь девать сорвавшееся без спроса с катушек либидо? Даже Лазарю особенно прикрыться было нечем, что уж говорить о Моргане в одних трусах…
Он уставился в пожелтевший потолок. «Пусть прямо сейчас поразит меня молния, и всему этому придет конец. Знаю, Ты думаешь, что я это заслужил».
— Как ты сюда добралась? — спросил Морган, раздумывая, как бы от нее избавиться.
— Как ты и подозреваешь — прилетела на метле.
Пришлось покашлять, чтобы скрыть смех.
Дестини изумленно отступила на шаг назад.
— Вот это да! Не знай я тебя, сказала бы, что тебе весело.
«Наверное, у меня сотрясение. Разве есть что-то забавное во всей этой ситуации?!»
— Для морского такси уже поздно, значит, ты приехала на другой лодке.
— Тебе-то что?
Отношения между ними всегда были натянутыми, и не только потому, что Дестини провозглашала себя ведьмой и утверждала, будто видит призраки, в то время как Морган с рвением разоблачал все, попадавшее в категорию «сверхъестественное». Но еще и потому, что она прямо излучала секс, а он лишь меньше года назад отвернулся от всего, чему его учили. В том числе и от обета безбрачия. Хотя до встречи с Дестини он вовсе не собирался, скажем так, с головой окунаться в бассейн.
Честно говоря, он понятия не имел, чего себя лишает в эмоциональном и физическом плане, пока одна из сексуальных искр Дестини не упала на него и не начала тлеть. Впрочем, сама Дестини еще об этом не знала. И скорее всего пока не пришло время просвещать ее. Морган не был к этому готов. Проклятье, — то есть блин! — ему было необходимо, чтобы в эти две недели она торчала в Шотландии!
Будто чтобы подтвердить напряженку в отношениях, Дестини неласково ляпнула на разбитую бровь мазь с антибиотиком.
— Черт возьми! Зачем?!
— Чтобы предотвратить заражение.
— Могла просто намазать.
Черт бы все побрал. Надо уносить отсюда ноги, а не затевать с ней перепалку.
Изогнув бровь, Дестини принялась мягко водить пальцем вокруг раны. Для Моргана это было все равно, что прелюдия.
Их взгляды встретились. Она провела языком по приоткрытым ярко-красным губам, и Морган с трудом усидел на месте, чтобы не наброситься на нее и не облизать их самому.
Дестини пахла корицей и сочными вишнями в шоколаде. Сердце Моргана учащенно забилось, и до него наконец дошел смысл фразы, которую он тысячу раз слышал, но никогда не понимал. О да, он мог бы съесть ее живьем.
— Намазать где-нибудь еще? — поинтересовалась Дестини, глядя на его колени.
Этот ее кокетливый взгляд будоражил, обещал и был опасным, как грех.
Если бы она знала, как близок Морган к тому, чтобы, несмотря на все ушибы, все-таки заняться плаванием, то собрала бы свои костоломные тележки и побежала, куда глаза глядят. Черт, наверное, стоит ей сказать, чтобы она все-таки уехала, избавив его от соблазна и, в результате, от унижения.
В руках у Дестини уже был пластырь, который она намеревалась прилепить на бровь Моргану.
Он увернулся — самый умный поступок за весь вечер.
— Это уже чересчур, — сказал он, разглядывая пластырь с мультяшными рисунками. — Покалечить меня, чтобы потом разукрасить? Нетушки, спасибо. Поищи дурака в другом месте.
Дестини спокойно переключилась на кошачьи царапины. Пока она изучала их, Морган изучал ее руки. Изящные, с длинными пальцами и ногтями, выкрашенными во все цвета радуги по отдельности, а на некоторых — и вовсе по несколько цветов. Не могла выбрать? Или хотела все сразу?
— Продукты, которые ты привезла, нужно положить в холодильник? — спросил Морган.
Ой, зря. А вдруг она уедет, если пропадет еда?
— Не-а. Все скоропортящееся уже там. Убрала перед ритуалом. — Дестини ушла в кухню и оттуда крикнула: — Кстати, у меня есть кое-что для шишки у тебя на макушке.
— Для той, что от цветочного горшка?
Притащив два пакета замороженных овощей, она робко взглянула на Моргана:
— Вот. — Потом задумчиво посмотрела на пакеты по очереди. — Думаю, каролинские бобы пойдут на голову, а итальянская стручковая фасоль — между ног.
— Я оценил аналогию со стручковой фасолью.
Дестини примостила пакет бобов ему на голову, как шляпу:
— Заморозим шишку, и она станет поменьше. — А после уложила фасоль Моргану между ног. Он так обалдел, что мог только молча смотреть, как она прижимает пакет и прихлопывает для надежности. — Лучше? — наконец поинтересовалась она.
Ему было бы лучше, если бы не было пакета с фасолью между ее руками и его окаменевшим членом.
— После столкновения с тележкой, сотрясения от цветочного горшка и острых, как иглы, щепок в трусах, я при всем желании не могу чувствовать себя распрекрасно. Почему вообще ты так громко говорила? Я так резко проснулся, что подумал, будто тут привидений уйма, пока не вспомнил, что я в них не верю.
Дестини уставилась на свои руки, словно ей было, что скрывать.
— Я читала заклинание на мир и покой.
— Господи, вот тебе и мир с покоем!
— Да уж. Так как? Голове и… всему остальному полегче?
— Намного, упертая любительница покидать все, что под руку попадется, — соврал Морган. Башка трещала так, что и танкиста бы на неделю свалила. А яйца наверняка к утру посинеют.
— Вот и хорошо, — заключила Дестини и принялась собирать аптечку, повышая в Моргане уровень страха и восторга всякий раз, когда стряхивала с его коленей очередную порцию предметов, хотя пакет замороженной фасоли защищал лучше, чем хоккейная раковина. А потом вдруг заявила: — Пойдем, поможешь мне собрать вещи и отнести наверх.
