Нет, ничего другого там не было. Никакого грохота. Никакой стеклянной болтовни. Только госпожа Манке, которая травила анекдоты о моей медицинской карте. Несчастный случай на лошади-качалке, да, это было правдой, тогда она в первый раз чинила меня. Порез рядом с глазом, четыре шва. Я была немного дикой и ударилась виском о ручку. «Могла бы попасть и глазом», — спокойно говорила госпожа Манке, когда рассказывала эту историю одному из своих помощников.
Затем было еще падение с велосипеда. Ударилась подбородком о край бордюра, пять швов. Я попыталась тогда проехать по кругу, не держась руками за руль. Мне это почти удалось! И, ах, да, два раза сломала руку, из-за чего уже даже и не помню. Перелом руки может случиться у каждого.
Ожег на указательном пальце был уже другим калибром. Это так здорово дребезжало и стучало, когда почтовый ящик соседей разлетелся в разные стороны. «В конце концов, была Вальпургиева ночь, в эту ночь такие вещи можно делать», — думала я. К сожалению, китайская петарда как раз попала мне в руку, после того как проскочила через входную дверь.
—А сейчас? — спросила госпожа Манке снова. — Что случилось на этот раз? Она такая бледная, как бумага. Не считая всех этих брызг краски. Ха-ха.
«Да, и меня сейчас стошнит на пол, если вы не дадите мне срочно что-нибудь от боли», — подумала я в отчаянии.
— Я не знаю... — это был господин Рюбзам, мой классный руководитель. Вот блин. Господин Рюбзам был очень славным. На самом деле он даже был самым лучшем учителем во все школе. Его голос был наполнен потрясением. — Я действительно не знаю этого. Внезапно она оказалась на крыше. Потом прыгнула на фонарь. На фонарь! Он два метра в высоту! По меньшей мере! И вот ребенок стоял на фонаре...
— Я — не ребенок, — с трудом прохрипела я.
— Тихо! — приказала мне госпожа Манке. — Не разговаривай. Не шевелись. Только дыши, дышать ты можешь, помедленнее, вдох выдох.
Я решила еще на некоторое время оставить глаза закрытыми и послушалась госпожу Манке в виде исключения.
Прошло два часа. Господин Рюбзам выпил крепкого кофе, съел кусок сырного торта, получил от госпожи Манке холодный компресс на лоб и теперь выглядел менее зеленым в лице. Они вправили мое плечо на место, забинтовали толстым слоем бинтов, сбрили волосы на затылке и зашили рану (четыре шва, совсем не больно), всадили разные уколы в руку и зад, смыли синюю краску, поставили капельницу и задали дурацкие вопросы. «Сколько пальцев?» и подобные розыгрыши. Блин, я уже все это знала. И они должны были бы знать, что я каждый раз пудрила им мозги. Особенно мне нравился вопрос: «Что такое пальцы?»
Но сегодня госпожа Манке смотрела на меня не так как обычно:
— Люси, Люси, на этот раз мы оставим тебя здесь на несколько дней.
— Нет, — возразила я, так громко, как только могла. Это получилось не очень громко. — Я в порядке, — соврала я. Не может быть такого, до этого после починки мне разрешали отправиться домой! Отделение скорой помощи, починка и в Хемсхоф. А мама выхаживала меня. Я не хотела оставаться.
— Моя милая барышня, ты могла бы сломать шею! Ты это понимаешь? — госпожа Манке щелкнула по бутылке на моей капельнице. — У тебя сотрясение мозга и травма головы, а также вывернуто плечо...
— Но вы же вправили его обратно! — вставила я.
— Не спорь, Люси. Есть еще одна свободная, одноместная палата для тебя, где ты никому не сможешь осложнить жизнь. И в ней ты сейчас будешь спать.
Госпожа Манке взялась за кровать и выкатила ее в коридор, где толстая медсестра с суровым взглядом переняла ее.
Чудесненько. Одноместная плата. Даже компании не будет. И Джузеппе тоже не было здесь. Только господин Рюбзам. Видимо Джузеппе было наплевать на меня.
— Мои обязанности по надзору, обязанности по надзору, — простонал господин Рюбзам и провел рукой по лицу. — О Боже...
— Ничего страшного, — слабо произнесла я. — Это была моя ошибка. Не волнуйтесь. — Затем медсестра повезла меня дальше по коридору к лифту и на вид тонкая тень господина Рюбзам становилась все меньше.
Прежде чем мы достигли палаты, у меня снова закрылись глаза, и все вокруг погрузилось в темноту.
Может быть, все же было лучше на некоторое время остаться здесь.
Глава 5. Голый призрак
— Оооу. Ай. Аяяй, — теперь у меня не было ни единого места, которое бы не болело. Даже кожа горела, потому что госпожа Манке потратила огромное количество спирта, чтобы удалить краску с моего лица. Я чувствовала каждый стежок на затылке, мое плечо и голова пульсировали в такт, и я не могла найти позу, чтобы мне было удобно лежать. Но что раздражало меня еще больше, так это чувство, что я была не одна.
Это чувство появилось у меня сразу же, как я оказалась в этой палате. Или я испытывала его еще до этого? Я залезла рукой под кровать, отпустив кнопку, подняла спинку кровати вверх (ой, моя рука) и включила яркий свет надо мной. Нет, там ничего не было. Ничего и никого. Выключила свет. Нет, там кто-то есть. Включила свет. Люси, ты сошла с ума, ты полностью сошла с ума. Выключила свет.
Но здесь что-то было! Включила свет.
Разве я не слышала стон? Стеклянный стон? Я затаила дыхание. Неужели госпожа Манке оставила меня здесь, потому что при падении я сильно повредила голову и сошла с ума? «Ты сумасшедшая», — еще вчера сказал мне Сеппо. Супер. Если мне не повезло, это теперь стало правдой.
Раздраженно я снова выключила свет.
— Ну, наконец-то.
В углу рядом со шкафом что-то замерцало, одновременно со стеклянным шепотом, раздосадованным шепотом. Там была фигура. Голубовато-прозрачная. Я зажмурила глаза и открыла их снова. Фигура еще была там. Она мерцала иногда сильнее, иногда слабее. И она постоянно изменялась. Сначала она была маленькой и толстой, потом высокой и стройной, затем неподвижной, потом вдруг начинала двигаться так быстро, что я ничего не могла рассмотреть. И на ней не было одежды. Даже нижнего белья. Но у нее были глаза.
Я нащупала кнопку, с помощью которой можно было вызвать медсестру, и нажала на нее пять раз. Потом снова включила свет. Фигура исчезла. С бешено стучащим сердцем я стала ждать, пока дежурная медсестра не прошаркала в палату.
— Да? — спросила она и зевнула.
— Вы должны побыстрее привести госпожу Манке. Мне кажется, что с моей головой что-то не в порядке. Я схожу с ума.
Медсестра с сомнением посмотрела на меня и снова зевнула.
— Рабочий день госпожи Манке закончился. С ума? — в замешательстве спросила она.
— Дааа... пожалуйста. Вы должны что-нибудь сделать. Сейчас же. Немедленно!
