править. Даже не пытался. Аид спорил с каждым решением Зевса, а это уже о многом говорило.
Аиду нравилось думать, что его было несложно убедить. Он был задумчивым, старался увидеть все со всех сторон, какой бы ни была ситуация. Но Зевс видел только одну сторону. Свои желания.
Если их не исполняли, весь мир падал на колени, пока Зевс не получал то, что хотел. К сожалению, это часто означало болезни детей, мертвых женщин и больше душ для Царства мертвых.
Он отклонил голову и посмотрел на темные тучи Царства мертвых.
— Расскажешь, в честь чего пир?
— Он скучает по семье, — Гермес не звучал убежденно. — Наверное, хочет всех собрать, потому что мы давно не были все в одном месте.
— И не просто так. Помнишь прошлый раз?
— Я? — Гермес потер челюсть, Аид вспомнил, что ее ему сломали на прошлом собрании семьи. — Я все еще просыпаюсь по ночам от боли.
— У Посейдона подлый правый хук, — и бог моря обожал сражаться. Он дрался, когда они были очень юными, хотя олимпийцы не были детьми.
Они все родились сформированными полностью от их матери, Рэи. Жаль, никто из олимпийцев уже не думал о ней. Она была изгнана с Кроносом за то, что позволила их отцу есть их. Когда они выбрались из его живота, они забрали мир у титанов.
Только Аид еще мог общаться с их родителями. Он разделял с ними дом.
Они словно поняли его мысли, все Царство мертвых загудело. Тартар был под их ногами. Там была тюрьма титанов, это место могло быть самым опасным во всех мирах. Но он держал их там, как приказал брат, хоть и хотел их выпустить.
Аид вздохнул и щелкнул пальцами. Цербер подбежал к нему и сел у его ноги.
— Ты пойдешь на пир?
Гермес ярко улыбнулся, и этого ответа хватало.
— Конечно. Разве я могу пропустить шанс испить вина Зевса? У него лучшее среди всех богов.
— Потому что люди жертвуют ему, а он не отказывается от тех жертв, — в отличие от Аида. Он не оставлял то, что предлагали люди. Все возвращалось к ним, хотя никто из них не знал. Им нужно было думать, что боги принимали подношения, чтобы происходило невозможное.
Хотя подношения ему были иными. Смертные просили благословения у других богов.
Они просили его держаться подальше.
— Ладно, — буркнул он. — Если ты идешь, пожалуй, я справлюсь.
— Как мило! — Гермес хлопнул в ладоши, крылья на его сандалиях затрепетали. — Я сообщу Зевсу, что ты будешь. Он обрадуется.
— Не обрадуется, — Аид посмотрел на брата с укором. — Ты знаешь, такой порядок никого из нас не радует. Он не хочет, чтобы я был тут. Я не хочу быть тут. Но все ожидают от меня этого, иначе будут болтать. И плохо болтать.
— Ах, да, эго Зевса всегда нужно радовать.
Гермес был одним из нескольких богов, которые могли выжить после таких слов. Но Аид приготовился к тому, что молния пробьет небо Царства мертвых.
Когда ничто не полетело к ним, он решил, что Зевс не слушал. Странно. Он всегда слушал разговоры, когда посылал кого-то в Царство мертвых. Ему нравилось знать, что Аид злился.
Так жилось с братом. Зевс не оставлял его одного.
Ворча под нос, он махнул ладонью на Гермеса.
— Эго или нет, но я не жду встречи с семьей.
— Как и я, брат. Но нам нужно веселить тех, кто не хочет нас там, — Гермес стукнул пятками и взлетел, будто ангел. — Не опаздывай в этот раз.
Его брат улетел, пропал мгновенно. Жаль, Аид так не мог. Он мог, но был без крылатой обуви, которая носила Гермеса по небу.
Аид прорывал землю, когда ему нужно было попасть в мир смертных. Как крыса. Как слепой крот, желающий увидеть солнце еще раз. Но крысы вызывали у людей отвращение, и он вызывал у них отвращение.
Влажный нос прижался к его ладони. А другой — к его запястью.
Он опустился на колени, запустил ладони в шерсть на шее Цербера.
— Малыш, я буду в порядке. Ты знаешь, как с богами. Они просто хотят увидеть мое лицо и убедиться, что я еще жив.
Цербер влажно фыркнул и прижался оставшимся носом к шее Аида.
Хоть кто-то был ему рад. Даже если его семья позвала его только для спектакля, чтобы увидеть владыку Царства смертных, он всегда будет со своим народом тут.
И с хорошим псом.
Хороший пес мог сильно порадовать.
Он встал и решил закончить прогулку по черному песку пляжа.
— Хорошо. Думаю, нам нужно готовиться.
Он свистнул Церберу, чтобы тот шел с ним, и они направились домой.
ГЛАВА 3
Кора смотрела на золотые врата Олимпа, едва дыша. Они были невероятно красивыми. Глаза болели от их вида.
Или от того, что они, наконец, стояли перед Олимпом. Она только сюда хотела попасть с детства. В место, о котором рассказывала мама. Даже нимфы и наяды постоянно говорили о нем. Что весь город был из золота. Что боги опускали тут головы, и у каждого из двенадцати изначальных олимпийцев было индивидуальное место.
Она сжала ладони перед сердцем и старалась выглядеть так, словно тут было ее место. Она не знала, как вписаться, когда ее одеяние было простым бежевым шелком смертных. Ее гиматий был с золотыми нитями, но это не могло сравниться с одеждой богов.
Облака двигались у основания сплетенных арок. Казалось, что она вот-вот ступит на небо.
Ее мама тихо вздохнула рядом с ней.
— Кора, закрой рот. Ты богиня, помнишь? Не смертный ребенок, не знающий об этом месте.
