и зажать ее во рту.
Моргнув, я тряхнула головой.
— Эмоционален, — весело хихикал профессор Глински. — Признаюсь, ваш брат, милая Бель, сегодня самое главное блюдо. — И не успела я нахмуриться, как он добавил: — Нет-нет, не пугайтесь. Я имею в виду его дар. Чистая, светлая магия жизни. Он буквально фонтанирует ею. А нам много и не надо. Не ту он специальность выбрал. Ему бы в экзорцисты. Спиритизм — вот его поприще. Духи его будут просто обожать. Но молодость наивна. Придет время, и мы его мягко направим на нужный путь. Леди Барбориса редко к кому питает симпатию, но он ее покорил своей открытостью, эмоциональным богатством и простотой. Вы сложнее, леди Гимера. На вид обычная милая аристократка. Каких сотнями ходит в стенах этого заведения. Улыбаетесь, пытаетесь быть хорошей. А в глазах бездна тоски. Подумать только, наследница целого графства с радостью цепляется за бастарда отца. Опального виконта, Короля воров. И все только для того, чтобы обрести хоть какую-то семью. Я ведь прав, леди?
— Я больше не наследница. Теперь я — никто! — пробормотала, ощутив себя словно эмоционально обнаженной.
— Не лукавьте, Бель. Вы — будущая королева. Перевесь мой портрет любая другая студентка, этого даже не заметили бы. Но вы... Он так кричал! Грозил мне всеми карами, на какие только способен некромант. И все потому, что вам могло что-то угрожать. Даже не угрожало, а только могло! Если у вас с принцем кое-что общее.
— Что же? — я заинтересовано взглянула на профессора Глински.— Тоска. Ваши глаза — бездна одиночества. И его, и твои, дитя. Он готов собирать всех бастардов своего отца, ты — своего. И цель у вас одна: хоть немного перекрыть пустоту в душе.
Смутившись, я отвернулась. Леди Барбориса уже и вовсе прижимала голову Матеуса к своей внушительной груди...
Внезапно музыка смолкла и в воцарившейся тишине отчетливо были слышны удары каблуков сапог нового гостя. Незваного и неприглашенного. И явился он не через окно, а через дверь. Хлопнув ею так, что стекла задребезжали.
Гость был зол. Отыскав в толпе призраков меня, он нахмурился.
— Кошмар! — взвизгнула за его спиной Майка, подлетев к потолку. — Моего будущего жениха уводит какая-то буренка в красном! А я говорила, торопиться нужно! Ты глянь, я же только отвернулась, а он себе уже другое приведение завел. Изменщик!
— Кажется, сейчас будет весело. Гвоздь программы, я бы даже сказал, — зашептал за моей спиной старичок со скрюченными пальцами. — Леди Барбориса и при жизни за такие оскорбления космы выдергивала, а тут посмертно оскорбили.
Сглотнув, я уставилась на брата. Матеусу поведение Майки не понравилось. Выпрямившись, он вытащил изо рта розу, потянулся и что-то прошептал на ушко сегодняшней даме сердца.
О, на леди Барборису в этот момент было страшно смотреть.
Я даже и предположить не могла, что призраки способны краснеть от гнева. А она просто раздувалась и все больше походила на помидор. Очень и очень зрелый.
Матеус улыбнулся и продолжил что-то мило и весьма интимно щебетать. Леди в красном на мгновение замерла, приподняла бровь и залилась румянцем. Мило засмеялась и, кажется, забыла о существовании Майки.
— Все веселье испортил. Дипломат доморощенный, — послышалось старческое брюзжание за моей спиной.
— Я же говорю, мальчик — прирожденный знаток душ. Такой талант!
— Дункан! — воскликнула наша неупокоенная головная боль. — Он... Он сейчас, что меня бросил? Меня ради нее?!
— Уймись и вспомни о манерах, — дается мне, профессору Рамирье поведение сестры не пришлось по душе. — Мы все-таки с тобой на бал пришли. Развлекайся.
С этими словами он двинулся в нашу сторону, оставляя надутую и недовольную сестру одну. Та, высокомерно задрав нос, зыркнула на своего изменника, фыркнула и бросилась вслед за братом.
— Вот будет умолять меня о свидании — не пойду! — донеслись до меня ее причитания. — И замуж за него не пойду. И вообще, даже в сторону его не посмотрю.
— И не смотри, — кивнул Дункан, — и замуж не ходи.
— Ты должен быть на моей стороне, — заканючила эта неугомонная. — Я, может, впервые в жизни чувства испытываю...
— Какие? Желание оттаскать за волосы соперницу? — в голосе профессора Рамирье звучало раздражение. — В высшем свете так себя не ведут, Майя. Расчет, коварство и мстительность — вот чем ты должна руководствоваться. Выгадаешь нужный момент и расквитаешься за обиду сполна. А пока улыбайся. Всему тебя еще учить придется.
И Дункан просиял. Да так, что у меня холодным потом затылок пробило. Что-то жуткое мерещилось в этом милом оскале. Сделав шаг назад, я малодушно попыталась спрятаться за профессором Глински. Да вот беда, он, конечно, был полным мужчиной, но, увы, абсолютно прозрачным.
— Чем обязаны столь высоким гостям? — первым с профессором Рамирье заговорил старичок, имя которого, к своему стыду, я так и не узнала.
— А то вы не знаете? — теперь Дункан улыбался так, что и вовсе в петлю пожелалось залезть. — Я смотрю, у вас пиршество. Такое разнообразие блюд. Но это, видимо, не все яства.
— Живых гостей сегодня мы не трогаем, Ваше Высочество, — дедок продолжал мастерски истощать радушие. — Как можно? Такие милые дети. С таким уважением к нам. Нехорошо было бы, правда? Нам хватает и тех, кого отправляют на отработки. Выживаем как можем. Живым ведь нет дела до нужд мертвых.
— Ммм, — Дункан прищурился. — И какие это у мертвых нынче нужды?
Он вроде и говорил не со мной, но я буквально кожей ощущала его взгляд. Он следил за моими движениями. Пристально и придирчиво. Только многолетняя выучка не позволяла мне сейчас позорно сбежать. Я стояла, словно спицу проглотив, высокомерно задирала нос и молила свои колени так предательски не трястись. Благо платье скрывало этот мой позор.Музыка сменилась, и леди Барбориса, хищно прищурившись, с грацией акулы поплыла в сторону Майки, таща за собой Матеуса. Мой братец явно понимал, что шторм не миновал, а лишь слегка отклонился от курса и сейчас нашего бойкого ревнивого призрака зальет большой волной.
— Леди Миссаэль Барбориса, — Дункан четко подловил момент, когда пышная дама уже открыла рот, зацепив взглядом Майку. — Я слышал о вашем врожденном такте, чуткости и мягкости. Ваш род ведь берет начало от благородных эльфов.
Хлопнув ресницами,
