Я сделала огромный глоток, и в нос попал кончик бумажного зонтика. Чихнув, я его отодвинула.
— Лучше притормози, — посоветовала Кассандра. — А то опьянеешь.
— Ладно.
Я не ошиблась насчет двенадцати видов алкоголя. Сейчас каждый из них стремительно вливался в мой кровоток, одновременно расслабляя и заводя. Щеки горели.
— Я люблю мужа.
— Не правильнее ли сказать — любила?
— Я не знаю, как перестать. Для меня он по-прежнему жив. — Я коснулась груди. — Здесь.
— Может, поэтому ты и видела его во сне. Он все еще живет в твоем сердце. Тебе нужно его отпустить.
— Нет.
Мысль о том, чтобы отпустить Саймона, сдаться и жить дальше, угнетала. Может, поэтому я и выступила с идеей, что мои чувства к Адаму — порождение вуду. Они не могли быть истинными, ведь в противном случае я больше не любила Саймона. А если моя любовь к нему умерла, то и он тоже.
Знаю, знаю, он и так мертв. Вот только когда любовь поддавалась логике?
Я сделала еще один глоток для храбрости и выпалила вопрос, который задавала себе с тех пор, как увидела Саймона в окне:
— Ты могла бы его воскресить?
И уставилась на свои сплетенные на коленях пальцы. Кассандра быстро и резко втянула воздух и задержала дыхание. Испугавшись, что она потеряет сознание, если не начнет дышать, что я запаникую, если она не заговорит или, наоборот, если заговорит, я посмотрела на нее и вновь потупилась. В глазах подруги читались сочувствие и жалость, отчего мне захотелось заползти под стол и там и остаться.
— Я не настолько могущественна, — мягко сказала она. — Пока что.
Что-то в ее голосе заставило меня напрячься. Надежда вступила в борьбу с отчаянием.
— Но в скором времени сможешь?
— Пожалуй, когда-нибудь. Но даже если бы и могла, не воскресила бы Саймона.
— Почему?
— Как давно он умер?
— Четыре года назад.
Кассандра потянулась через стол и взяла меня за руку.
— Он не будет прежним, Диана.
— Мне все равно.
— Станет не все равно. Мертв значит мертв. Назад пути нет.
— Есть. Ты сама говорила. Зомби. Они существуют.
— Но они не живые. И не такие же люди, какими были прежде. Они даже не люди. Ты хочешь вырвать Саймона с того света, вдохнуть жизнь в его разлагающееся тело, чтобы он смотрел на тебя пустым безжизненным взглядом? Гадал, зачем он здесь? Спрашивал, кто ты?
— Он меня узнал бы.
— Возможно.
— Я по нему скучаю.
— Знаю.
Кассандра сжала мою руку, и я снова встретилась с ней взглядом.
— Саймон не должен был умереть. Я могла бы его спасти.
Несколько секунд она пристально меня разглядывала.
— Так вот где собака зарыта? Тебя мучит совесть?
Теперь, начав говорить, я, казалось, не могла остановиться.
— Я не поверила ему, когда он сказал, что обнаружил оборотня. Снова. Мне до смерти надоело гоняться за химерами. Мы ездили то туда, то сюда. Он что-то замечал, но всякий раз я приезжала и ничего не находила. Все считали его сумасшедшим. — Я глубоко вдохнула и раскрыла свою постыдную тайну: — Я начала думать так же. В ту роковую ночь я вышла из себя, накричала на него, мы разругались, и Саймон улетел один. Вскоре мне сообщили, что он погиб.
— Я прослушала, как бы он спасся, поедь ты туда вместе с ним.
Я резко вскинула брови:
— Я бы его спасла.
Как именно, не знаю, но я бы попыталась. И если бы потерпела неудачу, тоже погибла бы. Иногда — черт, да почти все время до приезда сюда — я жалела, что так не случилось.
— Его больше нет, — сказала Кассандра, — и тебе пора двигаться дальше. Хватит отказываться от возможности начать новую жизнь, цепляясь за старую.
— Я должна отыскать лу-гару. Доказать, что Саймон не был сумасшедшим. Восстановить его репутацию.
— Хорошо. Может, после этого ты сможешь двигаться дальше.
Я обдумывала ее слова, которые перекликались с моими недавними мыслями. Может, и смогу. Если не считать…
— Как я узнаю, что испытываю истинные чувства?
Кассандра вздохнула.
— Ты правда веришь, что Рюэлль тебя приворожил? Я думала, между вами только секс.
— Не только, — пробормотала я, хотя в чем-то она была права.
— Возможно, есть способ узнать правду.
— Какой?
— Ритуал.
— Вуду?
Вскинув бровь, Кассандра не потрудилась ответить.
— Что мне делать?
— Приходи в храм. Мы спросим лоа[8], не приворожили ли тебя.
— Это сработает?
— До сих пор о чем бы я не спрашивала, мне отвечали.
Я нахмурилась. Она начинала меня пугать.
— Если духи ответят, что тебя не приворожили, ты прекратишь бороться со своими чувствами и скажешь ему, что он тебе небезразличен?
Сомневаюсь. Адам сказал, что не сможет меня полюбить и что я не должна его об этом просить.
— Диана? — надавила Кассандра.
— Давай сначала пошаманим, а там видно будет.
— Пообещай, что дашь ему шанс.
— А тебе не все ли равно?
Она уперла руки в бедра.
— Я не собираюсь растрачиваться на вполне приличный ритуал ради того, кто слишком упрям, чтобы извлечь из него выгоду.
— Ладно. Уговорила. Давай перейдем к делу.
— Вдохни. Притормози. Храм — мирное место. Ты должна наслаждаться пребыванием там.
Вместо того чтобы пойти к задней двери, Кассандра вернулась в магазин, взяла деревянную чашу и принялась наполнять ее ингредиентами с полок, а потом направилась к клетке со змеей.
— Постой, — сказала я. Из-за алкоголя мой голос звучал слегка невнятно. — Никаких змей.
— Он нужен для ритуала.
— Я ненавижу змей.
— Считай его Дамбалой[9].
— Знаю, что пожалею, но все же спрошу: кто такой Дамбала?
— Великий Змей. Отец всех лоа.
Я припомнила ее недавнее объяснение.
— Бог.
— Скорее дух. В вудуне имелся верховный бог, известный как Великий Господин. Покончив с делами, он вернулся в загробный мир, а в помощь людям оставил лоа.
Меня растили католичкой, однако я не ходила в церковь с тех пор, как покинула родительский дом. Тем не менее, весь этот разговор о богах меня нервировал.
— Ты ведь в это не веришь?
Кассандра огорченно вздохнула.
— Ты просишь меня провести ритуал поиска истины, а после интересуешься, верю ли я. — Я едва не указала ей, что ни о чем таком не просила, но она была в ударе, и я дала ей волю. — Если не верю, то какого черта я здесь делаю? Да и ты, если уж на то пошло?
— Ладно. Ты веришь.
— Надо же во что-то верить, — пробормотала Кассандра и сунула чашу мне в руки.
Я подобного не ожидала, поэтому едва ее не уронила и не сразу поймала.
— Эй!
Она пристально на меня взглянула.
