Это, наверное, был конец. Или начало конца. Это мог быть затянувшийся конец. Она уже даже не могла бояться. Она хотя бы не была голой и привязанной к кровати в красной комнате. Если она должна встретить судьбу, то лучше тут, во тьме. Рядом с Сораном Сильвери.
Если бы он только проснулся. Хоть на миг. Он поговорил бы с ней в последний раз. Если бы она могла сказать ему все, что осталось скрытым…
А почему нет?
Нилла съехала со скамьи, опустилась на колени в воду на дне лодки, почти вслепую нашла голову мага. Она опустила ладонь туда, пальцы проникли в его длинные спутанные волосы. Он был неподвижным, и кожа была ледяной. Может, он уже умер. Ей не хватило смелости проверить.
— Вы идиот, — сказала она. Ее голос звучал громко для ее ушей, но при этом слабо в просторе тьмы. — Было глупо так идти за мной. И выпустить Деву Шипов! Это бред, сэр.
Это было неправильно. Ее сердце было тяжелым от слов, которые нужно было произнести. Но даже сейчас она боялась. Как только она признает правду вслух, она не сможет это отрицать.
Если это был конец, то какая разница?
— Я не думала… — Нилла прикусила губу, борясь со слезами, обжигающими глаза, сдавившими горло. Она перестала играть волосами Срана и просто опустила ладонь на его окровавленную щеку. — Я не думала, что найду вас, — тихо сказала она. — Когда я уплыла из Вимборна. Отыскать вас было последним в моей голове. Я не знала, если честно, существовали ли вы.
Она погладила нежно его щеку, ощутила линию его челюсти, обвела ухо. Жаль, она его не видела. Еще хоть раз. Она пыталась ощутить стыд за такую мысль, думать о папе или маме. Даже о Сэме. Но нет. Она любила всех их сильно.
Но хотела видеть только лицо, которое было в шрамах, жуткое и… и…
— Можно звать меня глупой, — она шмыгнула, чтобы подавить всхлип. — Очень глупой! Это случилось не так давно. Так ощущается. И вы — просто монстр! Наглый, знаете, что лучше, постоянно повторяете «мисс Бек», и я должна ненавидеть вас, но на самом деле… на самом деле, сэр… Правда в том…
Где-то вдали зазвучал щебет во тьме.
Нилла застыла. Ее голова медленно поднялась, глаза медленно расширились.
Она ошибалась? Ей почудилось?
Песнь повторилась. Чуть громче, ответ первому зову.
— Виверны! — выдохнула она.
В следующий миг она забралась на скамью и схватила весла. Выбрав наугад направление, она погрузила весла в воду, стала грести. Плеск воды был слишком громким. Она заставила себя замедлиться, послушать.
Третья песня звучала четко, но тихо.
Нилла чуть поправила курс. Она игнорировала боль в боку, порезы на коже, даже панику внутри, говорящую ей не верить, не надеяться. Она не могла сдержаться. Она надеялась. Отчаянно.
Вскоре воздух наполнила песнь виверн, и она заметила силуэты сверху.
— Я вас вижу! — закричала она, голос звенел внезапной радостью. — Я вас вижу, умницы! Я вас вижу!
Маленькие зачарованные создания полетели над морем, насколько могли далеко, в поисках хозяина? Или они были привязаны к нему, а не к Роузварду?
Так или иначе, они прилетели. Она следовала за ними, за их песней, и жуткая слепота Ноксора сменилась ночью. Облака порой сдвигались, и было видно звезды и даже немного света луны.
А потом было уже не так темно. На горизонте появился рассвет, свет лился на воду мерцанием розового и золотого. Было невероятно красиво. Нилла прикрыла глаза, повернулась на скамье. Роузвард был ближе, чем она думала. Она видела высоко на скале маяк, немного пляжа, где она впервые встретила мага со шрамами. Десятки виверн кружили сверху, пели и вопили, и она еще не слышала песни красивее.
С приливом сил Нилла направила лодку на пляж, радуясь, когда нос захрустел об песок и гравий. Она выпрыгнула и потащила лодку, насколько могла. Недалеко, ведь добавился вес Сорана и ее усталость. А потом она сделала несколько шагов, и ноги не выдержали. Она рухнула. Вода набегала на ее ноги до колен, пропитывала края мантии Сорана. Она сидела, дыша, дрожа, может, рыдая и смеясь.
Она заставила себя подняться на ноги, шатаясь. Соран. Она не могла бросить его в лодке, раненого и без сознания. Она должна была вытащить его. Может, отыскать в маяке бутылку спирта? Это должно его привести в чувство. Или она могла…
— Рыжик?
Нилла повернулась, посмотрела на пляж. Солнце поднималось и сверкало на воде, било по ее глазам, и она прикрыла их ладонью и прищурилась. Силуэт приближался — высокий и знакомый.
— Рыжик, это ты? Я тебя всюду искал.
— Сэм! — закричала она.
28
Соран лежал во тьме в крови. Это был конец. Точно. Он рухнул, не закончив заклинание, и Дева Шипов быстро прикончит его.
Почему это не ощущалось как смерть?
Он не знал, что ожидать от смерти. Тьма ощущалась правильно, и было логично, что боль последовала за ним в загробный мир. Если семь богов были справедливы, то его вечный конец будет в боли. Он совершил много преступлений.
«Она умная».
Соран напрягся. Болезненно сладкий запах Девы Шипов заполнил его ноздри. Он не видел ее в этой тьме, но ее близость давила на него. Она последовала за ним в эту жуткую загробную жизнь? Она будет вечно его мучить? Он не смог сбежать от нее даже в смерти? Его душа дрожала от мысли. Если это был ад… ад был жестоким.
«Не скули, — прошипела она ему на ухо, звук был как сто листьев, шуршащих друг об друга. — Ты не мертв. Ты спишь. И я снова скована».
Что? Нет. Это была какая-то странная пытка. Он знал, что нельзя было глупо надеяться. Он не закончил оковы, в этом он был уверен. И он не мог… никто не мог…
— Нилла? — прошептал он кровоточащими губами.
Дева Шипов зашипела. Он ощутил, как нежная ладонь задела его щеку, пальцы прилипали к свежей крови.
«Уже скоро, любимый. Твои чары ослабли. Я скоро освобожусь… скоро… скоро…».
Эхо ее голоса утихло, сменилось другими звуками. Плеск волн, скрип весел. Свист ветра и… это был голос Ниллы?
— О, милые создания! — ее слова звучали с ритмом, она дышала в такт со звуком весел. — Я забираю назад все плохие слова о вас. Просто пойте!
Он уловил еще звук — песнь виверн. Она доносилась сверху во тьму за его глазами, и его душа воспрянула, хотя этому мешали. Он не был мертв. Пока что.
Он погрузился в транс, глаза были закрыты, тело было холодным, онемевшим. Все остальное оживало. В ушах были ветер и песнь виверн, в носу — соленый запах океана, на языке — железный вкус крови. Приятные и неприятные ощущения радовали его. Он был жив. Еще будет время исправить хоть какие-то его ошибки.
Он обдумывал это под плеск волн. Другие ощущения доносились, смутные и странно успокаивающие.
