отбитый. Только на голову. Полностью. А в остальном – целители меня подлатали. Так что мне все можно, только осторожно. А тебе?
– Мне тоже… и даже уже без противозачаточных чар…
– Что? – не понял Стилл.
– То, что ты станешь папой…
Осмысливал Дэн эту новость минут пять, а затем решительно заявил, что нужно быть ответственными, заботиться о здоровье меня и малыша, и… в итоге я рявкнула, что мое психологическое здоровье тоже важно. А для его укрепления мне нужно принимать Дэна. Внутрь. Прямо так и сказал. Не краснея даже. Почти.
Потому что Стилл был рядом. Горячий, твердый, словно камень, возбужденный и возбуждающий. Настоящий соблазн. Как я могла устоять перед самым невыносимым мужчиной на свете? С тем единственным, с кем я желала бы быть рядом. Сегодня и всегда.
Дэн сдался. И осторожно навис надо мной, держа вес своего тела на руках. Моя больничная сорочка задралась, его тоже… и я почувствовала, как его твердое желание уперлось мне в живот. Мои пальцы скользнули по его спине, плечам, ягодицам.
Я закинула ногу ему на бедро, выгнувшись, пытаясь быть как можно ближе.
– Моя Ники… – хрипло выдохнул Дэн.
Как?! У него еще остались силы говорить? Мне не хватало воздуха даже для вздоха. Все мое тело звенело от желания. Сгорало в нем. И я впилась в спину Дэна ногтями, едва не зарычав.
Дэн навис надо мной, целуя неспешно, чувственно. Это была сладкая пытка.
– Дэ-э-э-н… – мой стон, мольба, требование.
– Скажи еще раз, – в его голосе прозвучали упоение, удивление, удовлетворение.
– Дэ-э-н, – простонала я, прикусывая зубами его плечо. И он вздрогнул, прикрыв глаза от наслаждения.
– Ники, ты мое безумие, мое искушение, от которого я не могу и не хочу сдерживаться, – чередуя рваные вдохи и слова, произнес он.
Его напряженное дыхание ласкало мою кожу, рождая дрожь предвкушения. Оно сводило с ума, заставляя сердце бешено биться.
– Ты не представляешь, как я хочу тебя… – прохрипел Дэн.
Мое тело отозвалось на эти слова, задрожало, внутри словно что-то вспыхнуло и взорвалось. Мои губы потянулись за поцелуем. Наши пальцы переплелись, как и наши тела.
Проникновение. Медленное, наполняющее меня. Оно было восхитительным. Нежность уступила место страсти. Пальцы разомкнулись. И мы сорвались, словно в пропасть, друг в друга. Дэн входил в меня все глубже и чувствовал, как я отвечаю ему, как сбивается дыхание, когда я выкрикиваю его имя.
Яростно, резко, сильно. Я застонала, от взрыва наслаждения выгнувшись навстречу. Мои мышцы сжались от пронзившего меня блаженства, когда Дэн заполнил меня собой полностью.
Наши сердца колотились будто сумасшедшие. Но бились они в унисон. Мы на миг замерли, ощущая это абсолютное единение наших тел, душ и жизней. Мы сгорели и возродились в этой ночи. Самой восхитительной и желанной. Нашей и только нашей.
Дэн ушел под утро. И я, не успевшая толком выспаться (вот даже в лечебнице этого не удалось сделать!), зевая, узнала, что меня сегодня выписывают. Но под наблюдение лекаря из академии. Физически я в порядке и могу приступать к теоретическим занятиям. Практика с магией и физические мне пока противопоказаны.
Я понимала, что Дэн задержится, и хотела прийти к нему в палату, попрощаться перед отъездом, но оказалось, что Стилл уже того… покинул лечебницу.
«И даже ко мне не зашел», – мелькнула горькая мысль, когда я переодевалась в вещи, которые на этот раз принесла Дара.
Каково же было мое удивление, когда я узнала, что Стилл ждет меня внизу, в машине. Причем она была его собственная. Этот автомобиль он получил год назад за победу в международном магическом турнире. Да, машина была простая, зато его собственная. И это меня почему-то несказанно порадовало.
– Решил, что хватит ей стоять в отцовском гараже, – усмехнувшись, ответил Дэн. – Нужно же подвезти мою будущую жену до академии…
И довез. А еще окружил заботой. Стилл сдержал обещание и был всегда рядом. Даже еще до того, как восстановился в академии, ведь дар вернулся к нему. К первому в истории выгоревшему!
Впрочем, Стилл был не единственным, кто вляпался в исторические хроники с размаху. Отметилась там и Адель – как первый жизнеспособный ребенок демона и человека.
Канцлер в ходе допросов и расследования узнал, что Эскобар экспериментировал с потомством – отсюда и столько беременных девушек, которые умирали, как только выяснялось, что плод в чреве не может скрывать свою демонскую суть. Лишь Лирин повезло – ее дитя выглядело полностью как человек. И обусловлено это было тем, что дар матери был достаточно высоким. Вот только у Адель проснувшаяся магия была очень низка. Да, она была наполовину демонессой, но магия стихий и темная вошли в конфликт и…
Но Эскобар был одержим идеей вывести гибрид, внутри которого демонская суть, а снаружи – сильная оболочка с магическим даром. Потому-то и приказал своей дочери выбрать в академии самого сильного мага для продления рода. Ее взор пал на Стилла. А тут я. И Адель решила меня устранить. А Николь Роук возьми и окажись неубиваемой.
– Но зачем ей было убивать Дэна в ресторане? – не поняла я, когда канцлер рассказал мне и Дэну то, что ему удалось узнать в ходе допросов.
– Это уже была месть за отца нам всем.
– А что сейчас с Адель?
– Экзорцисты пытались отделить демонскую суть от ее тела, – отозвался Толье. – Не совсем удачно. В ходе эксперимента они уничтожили не только тьму в ее душе, но и личность. Сейчас Адель осознает себя двухмесячным младенцем, хотя выглядит как взрослая девушка.
– И что с ней будет?
– Ее и Лирин отвезли в монастырь на острове слез. – Канцлер побарабанил пальцами по столешнице, выдавая тем душевные переживания. – Там моя сестра позаботится о своей дочери, чтобы Адель стала человеком.
Я вздохнула с облегчением. Знаю, нехорошо, но… хотя бы больше никто не будет пытаться меня убить.
После этого разговора я успокоилась и не нервничала ровно до тех пор, пока не настал бал первого снега. Потому что на нем Стилл в третий (!) раз попросил стать его невестой. И на этот раз кольцо было не родовым. К тому времени он уже успел заручиться благословением моих отца и матери, но все равно нервничал, не произойдет ли еще какой пакости со стороны судьбы.
Но третий раз оказался счастливым. И спустя два месяца, в канун Новогодия, мы сыграли свадьбу. А спустя полгода, в первый летний месяц, на свет появился наш первенец – Нортин-Рональд Стилл. К тому времени леди Стилл окончательно свыклась с мыслью, что в их аристократическом
