— И даже не поздравишь? — хмуро поинтересовался даллариец.
— Поздравляю, — сухо ответила я, и значительно тише, так чтобы услышал лишь он, ну и висящая на нем Лора, — ты великолепно спровоцировал его, но еще более виртуозно удалил с политической арены. Я в восторге, честно!
Он скрипнул зубами столь явственно, что даже Лора от него отпрянула.
— Утырка, — прошипел Динар, — ну ты и стерва!
Ха, он пытается меня обидеть?
— Я рада, — иронично склонив голову, нагло ответила я, — что ты, наконец, вспомнил об этом… а то все наивная, да наивная!
Он смотрел на меня так… как на перевале Гросса, но затем усмехнулся, и не пытаясь говорить тихо, произнес:
— Выезжаем на рассвете!
Тааак, вот об этом я чуть подзабыла. Впрочем, полагаю, это будет весело.
— Как вам будет угодно, айсир Грахсовенн!
И отвернувшись от него, я начала отдавать приказы:
— Лорда-распорядителя ко мне! Хантр, организуйте отъезд наших… весьма дорогих гостей. Поручите офицеру Шееру, пусть его отряд проводит их до границ. Задача — не допустить убийства касеро. Райхо, где стол?
И все же я невольно проследила за рыжим. Динар гордо направился во дворец, но стоило ему выйти за ограду, как придворные устроили акт поклонения и преклонения, и каждая дама… Ха! А не плохая идея! Сейчас я докажу тебе кто наивный, рыжий!
— Айсир Динар! — крикнула я, и старательно изобразила приступ ревности, возмущенно глядя на дам.
Купился! Я великолепна! А даллариец, хитро поглядывая на меня, наклонился к леди Фьене и продолжая смотреть на меня, одарил ее страстным лобызанием! Он действительно считает, что я ревную? Впрочем… действительно неприятно смотреть… Он так всех решил перецеловать?! В этом-то и состоял мой план, но… эээ… леди Тарие она же совсем старая, ей сорок почти! Вот рыжий урод!
— Ваше Высочество, — вернул меня к действительности Райхо, — у нас все готово.
Да, действительно, стол уже принесли, стулья поставили, касеро, мокрый весь, угрюмо сидит, стараясь и не смотреть на опозоренных им степняков. Какого демона его даже не вытерли? Он мне все документы попортит.
— Касеро Оверх, — любезно произношу, едва ли не с восхищением взирая на него, — вы не желаете… сменить одеяние?
И я, наследная принцесса Оитлона, терпеливо жду, пока громилу переоденут, так как двигаться самостоятельно он явно не способен.
— Что в договоре? — отец, со съехавшей набок бородой, взяв документ, прочитал по диагонали и усмехнулся. — Великолепно, Катриона.
— От вас ли я это слышу? — язвить люблю с раннего детства.
Отец снял бороду, швырнул ее на дерево и мы оба проследили за пучком волос, грустно повисшем на ветке…
— Поездка с Динаром… — начал отец.
— В саму Далларию я пока не планирую, а вот посетить Верейск следовало давно, — спокойно ответила я.
— Ты стерва, — заметил отец, осознав сказанное мною.
— Да… я знаю, — больно слышать подобное от собственного родителя, но… с правдой не поспоришь.
— Он рисковал жизнью… — начал король Оитлона.
Резко развернувшись, я жестом отослала подальше окружающих и внимательно посмотрела на папу.
— Ваше драгоценное Величество, — да я злая, — вы полагаете что я обязана после совершенного этим… рыжим, быть ему благодарна до конца дней своих.
— Кат, — отец взял меня за обе руки, вынуждая подойти ближе, и заговорил, используя древний иллорийский, — вы прекрасная пара. Я доволен Динаром, глупо было бы отрицать подобное, но… без тебя ему Оитлон не нужен, это первое. Ты дала слово, что если он поможет с правителем Либерии, ты поможешь ему с горными кланами…
— Не в первый раз я нарушу данное кому-либо обещание, — а совесть… меня особо не мучает, — и Динар как муж меня не привлекает.
— Катриона!
— Отец, я…
От разбирательств с родителем, меня отвлекло восторженное 'Ах' в толпе, видимо ожидающей продолжения банкета. И если это ракард… нужно выяснить у Динара, откуда он знал о его появлении. Действительно ракард, только на него мой отец реагирует мгновенной бледностью, и плохо скрываемой яростью. А я… не обернусь, хоть и очень хочется. Особенно вот после этого исступленного стона Лоры… ах, она же его видит впервые.
— Ранари ждать Аршхана? — нежный голос и мой любимый оркский.
— Ранари знать о появлении Аршхана… и очень очень скучать!
Надеюсь, на этот раз любование природой не лишит меня остатков разума. Отступаю от отца, медленно разворачиваюсь и… зря надеялась…
— Ранари любуется природой? — насмешливо поинтересовался мой будущий муж.
— Тобой, — искренне ответила я.
На этот раз Аршхан был в темно-зеленой свободной рубашке без пуговиц, ветер играл кончиками распущенных волос, а на прекрасных губах ракарда играла невероятная улыбка… я его люблю! И уже совершенно не важно, что вокруг кто-то есть — их голоса слились с шумом листвы, и не имеют значения взгляды отовсюду — сейчас я придавала им не больше значения, чем мошкам в траве, и совершенно неважно что… стоп, а это я уже утрирую! Не поняла, почему либерийцы разом побелели и вытянулись по струнке? А… потом узнаю.
— Аршхан, — я сделала тот шаг, что разделял нас и невольно рука сама потянулась к его волосам, а пальцы с наслаждением прикоснулись к черным прядям, — тебя так долго не было…
Интересно, если я его поцелую, у придворных случиться истерика сейчас, или позже?
— Я успел! — послышался торжествующий голос торопливо приближающегося медноволосого.
— К чему? — не удержалась от вопроса я, блаженствуя от того, что руки ракарда уже нежно обнимали меня за талию.
— К семейным разборкам! — нагло заявил рыжий… сволочь!
Так, а ведь действительно сейчас начнется. Аршхан, медленно наклонился ко мне… разгневанной природой хорошо любоваться, но желательно издали.
— Ранари?! — прорычал ракард.
Улыбаемся! Невинно улыбаемся! Лгать нужно хорошо и качественно… особенно если ложь так похожа на правду. И вообще, правды не существует, есть история о правде! Убью рыжего! Кстати, а где он? Ммм, только искупался, влажные волосы блестят на солнце, белоснежную рубашку не застегнул до конца, и теперь половина дам пялится на ракарда, а половина на обнаженную грудь рыжего… а ничего так, есть на что посмотреть… Если бы не его наглая ухмылка! Ох, Динар, забыл ты, с кем дело имеешь, я тебе не благородная леди, я Катриона Оитлонская!
— Ранари не любит традиции Далларии, — взираю на ракарда преданными глазами, затем добавляю на оитлонском, так чтобы и рыжий понял. — Эти далларийцы, как одержат победу, так и начинают целовать всех без разбору… вон всех дам перецеловал…
