вот уж угрызений совести, или столь повышенной чувствительности от дремучего варвара тот не ждал. Впрочем, вскоре он быстро сообразил, в чём дело — очередной предлог поторговаться…
Рэско легко включился в эту игру:
— Ну послушай, Конан! Две тысячи — за жалкий кусок этой дамбочки!.. Особенно теперь — когда уже никто её… Да и кроме того, две тысячи — это почти всё, что у меня есть! Я с таким трудом скопил их за долгие годы! И мы договаривались…
— Слушай, не считай меня уже совсем придурком! Чтобы маг — и с трудом скопил деньги!.. Ха! Да, смешно. И договаривались мы совсем в других условиях. Ты, если вспомнишь, первый наворотил гору вранья!
— Ну, виноват, извини ещё раз. Просто я подумал, скажи я правду — не захочешь ли ты сам завладеть… сокровищем… Попросту убив меня!
— Хм, такая мысль кажется мне привлекательной! — плотоядно ухмыльнулся варвар, — Но она плохо вяжется с моей честью! — многозначительная пауза…
— Честью простого наёмника! — выразительно глянув на мага, Конан подчеркнул последние слова, как бы противопоставляя свою честь — чести магов вообще, и Рэско-Альфэдра в частности, — Да и руки марать не хочется. Что же до сказочек про сокровища огненных пещер — нет, я предпочитаю конкретное полновесное золото. Тем более, тебе оно вроде и ни к чему: скоро ты ведь получишь свои «неисчислимые» богатства! Подумаешь, действительно — жалких сто-двести лет! — он презрительно фыркнул.
— Ну хорошо. Хорошо. Я согласен. — подозрительно легко уступил маг, доказав, таким образом, что, во-первых, две тысячи явно не «почти всё», что у него есть, а во-вторых, что способ устранения Конана у него давно продуман.
И вообще, подумалось киммерийцу, этот Рэско что-то уж чересчур равнодушен к его оскорблениям и прямым провокациям. Другой маг (да и не-маг!) уже давно полез бы в бутылку, стараясь ухлопать грубого дикаря, или хотя бы примерно наказать. Этот же или вообще не придавал словам простого смертного никакого значения, или самолюбие его с детства не получало достаточного стимула, чтобы стать как у нормального стигийского мага — то есть непомерным.
Однако восполнять такой пробел в его воспитании Конану было не с руки. Самооценка мага — личное дело мага. А вот недооценка мага Конаном — недопустима!
— Ты, конечно, прав — ты мне нужен, а золото — золото восполнимо. Но Конан — ты теперь знаешь мою тайну. И если не ты, так другие, не столь порядочные… э-э… люди, могут захотеть отнять у меня моё сокровище!
— «Ты, небось, хотел сказать: воры и прохвосты! Каким, всё же без сомнения, ты считаешь и меня!», — подумал про себя варвар, но чародея не перебил, только хмурясь.
— Я прошу тебя лишь об одном: не рассказывай о нём никому! Пожалуйста, — Конан-киммериец, я прошу тебя — не рассказывай! Ведь мне и вправду — ждать и ждать! Обещаешь?
— Ладно, чёрт с тобой! Считай, договорились! — буркнул варвар, — Обещаю не рассказывать! Мне-то в этом деле… Тоже гордиться и хвастаться особенно нечем.
— Спасибо! — отозвался маг с признательностью улыбнувшись, и кивнув головой, — Я знаю — на твоё слово можно положиться! Ведь я и правда — много расспрашивал и знаю о тебе.
— «Да, на моё-то положиться можно, в отличии от твоего!» — подумал Конан, грозно поглядев на Рэско, но вслух ничего не сказал, а лишь кивнул.
Затем он принялся собирать разбросанные инструменты — подошло время обедать.
Да и трудяг-тирригов надо было бы помянуть добрым глотком вина.
После обеда и небольшого отдыха дело пошло быстрее — Конан снял с себя всё, даже пояс и ремни с мечом, оставшись лишь в сапогах. (Разумеется, с заткнутыми за голенища двумя кинжалами для метания. Опасаться теперь кроме Рэско-Альфэдра было некого, и Конан надеялся, что если дело дойдёт до арбалета, над которым он неплохо поработал, козыри окажутся отнюдь не в руках мага. Ведь вряд ли чародей решится в открытую достать оружие, если он и вправду наводил справки о варваре. Ха-ха. Скорее надо, учитывая подлый и коварный характер магов вообще и Рэско в частности, ждать стрелы — в спину. Ну, или ещё какой-нибудь магической дряни.)
Поскольку наплыва женщин не ожидалось — впрочем, ему не помеха, даже если б и ожидалось! — чувствовал себя Конан свободно, с громким рычащим выдохом махая киркой.
К вечеру прокопать оставалось меньше пяти футов, и Конан прикидывал уже, как убрать облицовочные плиты из русла. Для этого пришлось использовать всех четырёх лошадей, два толстых бревна и здоровенный канат, который магу пришлось-таки сотворить для варвара. Тем не менее, на уборку двух тяжеленных плит, даже обкопанных по периметру, ушло всё утро следующего дня.
С помощью лошадей же киммериец оттащил пониже в долину разрубленные на несколько кусков тела несчастных Стражей-землекопов, сожалея, что не может их похоронить, и ещё больше — об их безвинной смерти. Но сделанного не вернёшь. Хотя, ей-богу, если бы белые трудяги были бы живы, он и вправду предпочёл бы зарыть траншею, прикончить трусливого враля, и спокойно убраться восвояси.
Однако он ведь и так не собирался успокоиться, докончив канал, и получив деньги.
Он не был бы Конаном, если бы не вернулся, и не увидел своими глазами, чем же в действительности закончится история с затоплением загадочной долины. Что же на самом деле скрыто там, под толщей земли и песка?
Не может быть, чтобы такое ничтожество, как Рэско-Альфэдра интересовало одно только богатство, пусть даже и несметное! Нет, стигийские маги не особенно жалуют золото и драгоценности! Они предпочитают силу и власть! А их даёт только древнее волшебство… Обычно. Вот и поглядим!
К ужину Конан довёл всю работу до конца.
Толщина перемычки у расчищенного им восьмифутового русла не превышала теперь и фута, а глубина слоя воды в траншее должна была составить не менее трёх футов — не много, и не мало. Как раз, прикинул он про себя, удобно, чтобы перекрыть валунами и плитами, в случае, если что пойдёт не так — наверняка маг об этом подумал.
Испротил Конан при этом ещё всего две лопаты. И одну кирку.
Рэско-Альфэдр, успевший после обеда пошарить в фургоне, и явно убедившийся в неисправности арбалета, починить который не помогло бы никакое волшебство, своим мрачным видом лишний раз доказал, как опасно поворачиваться к нему спиной, и вообще, недооценивать или доверять. Впрочем, Конан и виду не подал, что это заметил.
Когда чародей убедился в полной готовности канала к пуску воды, они с вымывшимся напоследок в речке Конаном вернулись в лагерь. Здесь маг попросил
